Шпаргалки
Вспомнилась пара историй, связанных со шпаргалками.
Первая произошла, страшно подумать, уж лет 20 тому, в школе. Учительницу
по химии Н. С. Шелковину знали не только в моей 624 школе г. Москвы, но
и далеко за ее пределами. Методист района, кавалер орденов, учитель
года, в борьбе за мир, выдающиеся успехи на ниве образования… Вспомнили
времена? Так-то.
Учиться у Нины Семеновны (НС) было делом трудным, но как я сейчас
благодарен ей за формирование личности на тот момент молодого организма.
Не суть. Её отличала практически классовая ненависть к списывателям и
шпаргалочникам. На выпускных экзаменах она курсировала между рядами
парт, улавливая малейшее шуршание, как цербер, охраняя свой храм науки
от всякого рода халявщиков.
Идет годовой экзамен, всё как обычно. Вдруг НС делает рывок и хватает
невесть откуда появившуюся между рядов бумажку. При рассмотрении это
оказывается аккуратнейшим образом скрепленная книжечка клетчатой бумаги,
прошитая по сгибу нитками. С торжеством и укоризной обводит класс
глазами, явно рассчитывая на сознательность подрастающего поколения. Не
получив результата она надевает очки и громко зачитывает надпись на
обложке: «Том 26. Бла-бла-бла.» Лучше бы не читала. НС от осознания
того, что как минимум 25 томов того же автора остались на руках,
помрачнела. Класс же грохнул и далее время от времени, когда ученики
встречались взглядами, раздавалось сдавленное похрюкивание.
Еще одна любопытная история произошла в бытность мою студентом МИТХТ, на
экзамене по матанализу. Преподаватель был, уж фамилию не вспомнить, но
буква Ш на языке вертится. Что же время с памятью делает, эх… Шпаргалки
он сёк быстро опытным взглядом. Результаты были разные. Кому-то банан и
пересдача, кому-то новый билет, кому-то предложение отдать написанное
ему и в присутствии сходу дать ответ. В принципе, дядька был
справедливый и с хорошим чувством юмора.
Так вот проходит экзамен, препод засекает студента и просит выдать ему
шпаргалку, в противном случае предлагает пойти на пересдачу. Скрепя
сердце студент отдает увесистую «гармонь». В сжатом виде сантиметра 4-5.
Экзаменатор рассматривает произведение и делает замечание, мол,
грамотная шпаргалка, качественно изготовлена, отличается полнотой
изложения материала и со знанием дела говорит, что на ее создание ушла
уйма времени и сил, а такой труд должен быть вознагражден. Говорит, что
если она дотянется от доски до парты экзаменуемого, то он ставит пятерку
в зачетку, а труд оставляет себе, если же не дотянется, - банан и шансы
испытать судьбу как-нибудь потом.
Студент сидел на третьем ряду парт. Перед первой партой стоит стол
преподавателя и до доски еще метра полтора. В сумме около 5 метров. Весь
народ бросил свое скучное занятие и чуть ли не делал ставки. Растянули.
Хватило до четвертого ряда парт. Слово сдержал, поставил пятерку.
Зауважали его студенты.
Первая произошла, страшно подумать, уж лет 20 тому, в школе. Учительницу
по химии Н. С. Шелковину знали не только в моей 624 школе г. Москвы, но
и далеко за ее пределами. Методист района, кавалер орденов, учитель
года, в борьбе за мир, выдающиеся успехи на ниве образования… Вспомнили
времена? Так-то.
Учиться у Нины Семеновны (НС) было делом трудным, но как я сейчас
благодарен ей за формирование личности на тот момент молодого организма.
Не суть. Её отличала практически классовая ненависть к списывателям и
шпаргалочникам. На выпускных экзаменах она курсировала между рядами
парт, улавливая малейшее шуршание, как цербер, охраняя свой храм науки
от всякого рода халявщиков.
Идет годовой экзамен, всё как обычно. Вдруг НС делает рывок и хватает
невесть откуда появившуюся между рядов бумажку. При рассмотрении это
оказывается аккуратнейшим образом скрепленная книжечка клетчатой бумаги,
прошитая по сгибу нитками. С торжеством и укоризной обводит класс
глазами, явно рассчитывая на сознательность подрастающего поколения. Не
получив результата она надевает очки и громко зачитывает надпись на
обложке: «Том 26. Бла-бла-бла.» Лучше бы не читала. НС от осознания
того, что как минимум 25 томов того же автора остались на руках,
помрачнела. Класс же грохнул и далее время от времени, когда ученики
встречались взглядами, раздавалось сдавленное похрюкивание.
Еще одна любопытная история произошла в бытность мою студентом МИТХТ, на
экзамене по матанализу. Преподаватель был, уж фамилию не вспомнить, но
буква Ш на языке вертится. Что же время с памятью делает, эх… Шпаргалки
он сёк быстро опытным взглядом. Результаты были разные. Кому-то банан и
пересдача, кому-то новый билет, кому-то предложение отдать написанное
ему и в присутствии сходу дать ответ. В принципе, дядька был
справедливый и с хорошим чувством юмора.
Так вот проходит экзамен, препод засекает студента и просит выдать ему
шпаргалку, в противном случае предлагает пойти на пересдачу. Скрепя
сердце студент отдает увесистую «гармонь». В сжатом виде сантиметра 4-5.
Экзаменатор рассматривает произведение и делает замечание, мол,
грамотная шпаргалка, качественно изготовлена, отличается полнотой
изложения материала и со знанием дела говорит, что на ее создание ушла
уйма времени и сил, а такой труд должен быть вознагражден. Говорит, что
если она дотянется от доски до парты экзаменуемого, то он ставит пятерку
в зачетку, а труд оставляет себе, если же не дотянется, - банан и шансы
испытать судьбу как-нибудь потом.
Студент сидел на третьем ряду парт. Перед первой партой стоит стол
преподавателя и до доски еще метра полтора. В сумме около 5 метров. Весь
народ бросил свое скучное занятие и чуть ли не делал ставки. Растянули.
Хватило до четвертого ряда парт. Слово сдержал, поставил пятерку.
Зауважали его студенты.