Байки
Послали, как-то давно, небольшую группу студентов в Одессу на преддипломную практику. На суперфосфатный завод. Нас поселили в общежитии завода, и практика шла своим чередом.
Поселили, ага. Пять девчонок в группе, жена моя в том числе и я. Когда в общагу приехали, к коменданту (статной русской или украинской бабе под метр девяносто ростом) попали. Девчонки в один голос стали просить, чтоб меня с ними поселили. Ничего грешного у них в голове не было – обычные тихие, домашние девочки первый раз в чужом городе, а я, какая-никакая, а защита от мифических угроз и маньяков. Не суждено, однако, оказалось, комендант отбрила твердым басом:
- Вы что, не понимаете, что это РАЗВРАТ?
Девчонки не понимали, тыкали ей наши с женой паспорта со штампами о браке, что еще более утвердило коменданта в мнение о развратности москвичей и особенно москвичек. В общем, поселили меня в самый дальний от девчонок угол общаги. Их на первом этаже справа, а меня на последнем слева. Не беда, собственно, - ночью я все одно к ним в комнату перебирался. Нам с женой и сейчас в односпальной кровати не тесно, а тогда меня на тридцать килограмм меньше было.
Одесских зарисовок сохранилось в памяти три штуки:
Общага в семь утра. Рабочий люд давно на смене. Студенты (мы) еще дрыхнут – нам так рано не надо. Точнее пытаются продолжить сон – две уборщицы, моющие длинный, метров 120 коридор, с разных сторон, разговаривают друг с другом. Одна из них, прервав разговор, стучит в нашу комнату:
- Люся! Люся открой! – громко, и, видимо нам.
- Люся открой немедленно! – еще громче и стук уже ногой.
- Здесь нет Люси! – один из нас так же громко.
- Гала! Я ж тебе говорила, здесь нет никого, – это уже другой уборщице. Глубокомысленный вывод.
Полупродуктовый ларек на подходе к морскому порту. Кабачковая икра в банках – дефицитнейшей продукт по меркам московского студента:
- Нам пять банок, - я, протягивая деньги продавцу.
- О! Москвичи, - скорее утверждение, чем вопрос продавца.
- Почему это москвичи-то сразу? - почти хором, группа студентов.
- Так у нас это говно не берет никто, - заканчивает разговор продавец.
В общежитии я еще познакомился с двумя старыми мастерами ПТУ (электрик и стеклодув), которые привезли в Одессу на практику своих учеников. В день, когда у электрика был «день рождения» ему стеклодув подарок преподнес – запечатанную бутылку водки, согнутую пополам (пробка рядом с дном). Электрик, цокая языком, оценивая мастерство друга, и разливая водку по стаканам сказал: «Приеду домой, покажу пузырь старухе – Видишь старая, мало было, так я бутылку «зігнув» (согнул), кода выжимал».
Еще мы в замечательнейший одесский театр оперы и балета ходили. На Щелкунчика. Тоже запомнилось. Там танец снежинок есть, где снежинки танцуя падающий снег изображают. Одна настолько доизображалась, что взаправду грохнулась. Никогда не видел, чтоб снежинки так гремели, когда падают.
А Одесса мне просто запомнилась. Хороший город. Добрый какой-то. Особенно если его с Москвой расхристанной сравнивать или с Питером навсепуговицызастегнутым. Про города я – не про людей. Вопрос только остался. К одесситам. Почему на входе в почти каждый двор написано: «Здесь туалета нет», и не написано где он есть?
Поселили, ага. Пять девчонок в группе, жена моя в том числе и я. Когда в общагу приехали, к коменданту (статной русской или украинской бабе под метр девяносто ростом) попали. Девчонки в один голос стали просить, чтоб меня с ними поселили. Ничего грешного у них в голове не было – обычные тихие, домашние девочки первый раз в чужом городе, а я, какая-никакая, а защита от мифических угроз и маньяков. Не суждено, однако, оказалось, комендант отбрила твердым басом:
- Вы что, не понимаете, что это РАЗВРАТ?
Девчонки не понимали, тыкали ей наши с женой паспорта со штампами о браке, что еще более утвердило коменданта в мнение о развратности москвичей и особенно москвичек. В общем, поселили меня в самый дальний от девчонок угол общаги. Их на первом этаже справа, а меня на последнем слева. Не беда, собственно, - ночью я все одно к ним в комнату перебирался. Нам с женой и сейчас в односпальной кровати не тесно, а тогда меня на тридцать килограмм меньше было.
Одесских зарисовок сохранилось в памяти три штуки:
Общага в семь утра. Рабочий люд давно на смене. Студенты (мы) еще дрыхнут – нам так рано не надо. Точнее пытаются продолжить сон – две уборщицы, моющие длинный, метров 120 коридор, с разных сторон, разговаривают друг с другом. Одна из них, прервав разговор, стучит в нашу комнату:
- Люся! Люся открой! – громко, и, видимо нам.
- Люся открой немедленно! – еще громче и стук уже ногой.
- Здесь нет Люси! – один из нас так же громко.
- Гала! Я ж тебе говорила, здесь нет никого, – это уже другой уборщице. Глубокомысленный вывод.
Полупродуктовый ларек на подходе к морскому порту. Кабачковая икра в банках – дефицитнейшей продукт по меркам московского студента:
- Нам пять банок, - я, протягивая деньги продавцу.
- О! Москвичи, - скорее утверждение, чем вопрос продавца.
- Почему это москвичи-то сразу? - почти хором, группа студентов.
- Так у нас это говно не берет никто, - заканчивает разговор продавец.
В общежитии я еще познакомился с двумя старыми мастерами ПТУ (электрик и стеклодув), которые привезли в Одессу на практику своих учеников. В день, когда у электрика был «день рождения» ему стеклодув подарок преподнес – запечатанную бутылку водки, согнутую пополам (пробка рядом с дном). Электрик, цокая языком, оценивая мастерство друга, и разливая водку по стаканам сказал: «Приеду домой, покажу пузырь старухе – Видишь старая, мало было, так я бутылку «зігнув» (согнул), кода выжимал».
Еще мы в замечательнейший одесский театр оперы и балета ходили. На Щелкунчика. Тоже запомнилось. Там танец снежинок есть, где снежинки танцуя падающий снег изображают. Одна настолько доизображалась, что взаправду грохнулась. Никогда не видел, чтоб снежинки так гремели, когда падают.
А Одесса мне просто запомнилась. Хороший город. Добрый какой-то. Особенно если его с Москвой расхристанной сравнивать или с Питером навсепуговицызастегнутым. Про города я – не про людей. Вопрос только остался. К одесситам. Почему на входе в почти каждый двор написано: «Здесь туалета нет», и не написано где он есть?