Байки
Мой приятель Славка живет по принципу: "сказал – сделал". Не было случая, чтобы он нарушил данное слово, или не выполнил свое обещание. А еще Славка, человек с такой внутренней энергией и жизнелюбием, что мне иногда кажется, что если мифический Слава КПСС был бы хоть немного похож на моего приятеля, то перестройка и ускорение не потребовались.
Славка - осетин. Поймите правильно, я не сторонник разделения людей по национальному признаку, но традиционные национальные особенности отрицать было бы глупо. За долгое время нашего со Славкой знакомства, у меня сложилось такое впечатление, что топливом для его кипучей энергии служат различные виды острого перца, ибо жрёт (иначе сей процесс не назовешь) он его в количествах, вызывающих у обычного человека кому. Нет, Славке, конечно, тоже несладко - он уже и язву заработал, но привычкам своим не изменяет.
Как-то он рассказал мне эту историю, про перец и его применение.
Славка служил в Германии. Он говорил, но я, честно говоря, забыл в каких войсках: то ли "по связи", то ли "по ракетам". Служил Славка после строительного техникума, был старше, чем все его сослуживцы, и по возрасту и мироощущению больше подходил к лейтенантам и прапорщикам. Так и получилось – Славка сдружился с двумя своими "земляками" лейтенантом - осетином и прапорщиком - чеченцем.
Сейчас все, конечно, знают значение слова "тейп", которое во времена СССР употреблялось редко, но сама "тейповая" раскладка на Кавказе от этого менее значимой не становилась. Славка - из очень уважаемой семьи, наверное, поэтому лейтенант и прапорщик частенько приглашали Славку к себе домой, чтоб угостить некоторыми традиционно кавказскими блюдами типа листьев жгучего перца в сметане или еще чем домашним. Германия вам не Кавказ – красного, по-кавказски жгучего перца, днем с огнем не сыщешь, и лейтенант выращивал растение в подоконном ящике, чем очень гордился и хвастался.
Славкина служба уже подходила к концу, когда он стал обладателем одной солдатской тайны. Прежде чем открыть эту тайну со Славки взяли слово, что "никому". С моей теперешней точки зрения эта солдатская тайна не стоила выеденного яйца, но тогда… В общем благодаря этой тайне каждую неделю Славка становился обладателем пятисот граммов чистого медицинского спирта.
Славка – человек не жадный, поэтому два его приятеля еженедельно получали свои "по сто семьдесят граммов на брата". И если лейтенант относился к этому, как к "манне небесной" – есть и есть, то прапорщика, прежде всего, интересовало: откуда оно есть. Славка, давши слово, молчал, как кремень. Прапорщик обижался и настаивал. Славка не говорил.
Из-за этого все и случилось: прапорщик нанес Славке оскорбление, смываемое только пивом. В "распоряжении" Славки была машина связи, аппаратура которой нуждалась в принудительном охлаждении. Удобная машина – очень удобно вместе с оборудованием охлаждать пару упаковок баночного немецкого пива. Вот это пиво, купленное для прощания с родной частью, прапорщик у Славки отнял, посулив вернуть, когда узнает, откуда берется спирт.
Если бы попросил – Славка бы сам поделился. А он отнял. Что наехало на прапорщика, Славка так и не понял, но говорил, что это было похоже на временное помешательство: полтора года дружили, а тут… Ну, какой, спрашивается, кавказец может простить такое. Вот именно – никакой. Только Месть. Славка так и сказал прапорщику по-дружески: "Пива мне не жалко, я его все равно на нас троих брал, но месть будет Страшной".
Через неделю-другую прапорщик, то ли забыв о том пиве, то ли специально с желанием помириться, пригласил Славку и лейтенанта в свое одинокое жилище, выпить привезенного ему из дома вина. Приглашение Славка принял. Он только забежал к лейтенанту выбрал два самых симпатичных стручка перца и занялся делом. Видели, как настоящую аджику делают? Берут два камня и перетирают ими перец. Вот таким делом Славка и занялся. Перец был протёрт в густую, однородную пасту, паста разведена спиртом и помещена в небольшой пузырек. Попив вина и потрепавшись с прапорщиком, Славка, уходя, заскочил в туалет и вылил содержимое пузырька в кумган. Мусульмане наверняка знают, что такое кумган, а остальным скажу – кумганом называют специальный кувшин для омовения после туалета.
На утреннее построение прапорщик пришел, расставляя ноги так широко, как не расставляет их матрос, когда его судно качает шестибальный шторм. А взгляд, взгляд, которым прапорщик обшаривал стройные солдатские ряды в поисках Славки, мог бы заменить инженеру Гарину его гиперболоид. А глаголы, глаголы и междометия, изрыгаемые прапорщиком, были настолько жгучими, что можно было подумать, что он и отхлебнул из того кумгана.
От ответной мести Славку спасло то, что через неделю после описанных событий он уже пил домашнее осетинское пиво с друзьями и лейтенантом, приехавшим в отпуск, у себя в селении под Владикавказом.
Лейтенант, возвращаясь из отпуска, вез прапорщику: канистру домашнего пива, осетинские пироги, связку жгучего перца и дружеский Славкин привет.
Про то, откуда брался спирт, Славка мне не сказал – слово есть слово. И служил он давно и части той много лет уже нет, а не сказал.
Славка - осетин. Поймите правильно, я не сторонник разделения людей по национальному признаку, но традиционные национальные особенности отрицать было бы глупо. За долгое время нашего со Славкой знакомства, у меня сложилось такое впечатление, что топливом для его кипучей энергии служат различные виды острого перца, ибо жрёт (иначе сей процесс не назовешь) он его в количествах, вызывающих у обычного человека кому. Нет, Славке, конечно, тоже несладко - он уже и язву заработал, но привычкам своим не изменяет.
Как-то он рассказал мне эту историю, про перец и его применение.
Славка служил в Германии. Он говорил, но я, честно говоря, забыл в каких войсках: то ли "по связи", то ли "по ракетам". Служил Славка после строительного техникума, был старше, чем все его сослуживцы, и по возрасту и мироощущению больше подходил к лейтенантам и прапорщикам. Так и получилось – Славка сдружился с двумя своими "земляками" лейтенантом - осетином и прапорщиком - чеченцем.
Сейчас все, конечно, знают значение слова "тейп", которое во времена СССР употреблялось редко, но сама "тейповая" раскладка на Кавказе от этого менее значимой не становилась. Славка - из очень уважаемой семьи, наверное, поэтому лейтенант и прапорщик частенько приглашали Славку к себе домой, чтоб угостить некоторыми традиционно кавказскими блюдами типа листьев жгучего перца в сметане или еще чем домашним. Германия вам не Кавказ – красного, по-кавказски жгучего перца, днем с огнем не сыщешь, и лейтенант выращивал растение в подоконном ящике, чем очень гордился и хвастался.
Славкина служба уже подходила к концу, когда он стал обладателем одной солдатской тайны. Прежде чем открыть эту тайну со Славки взяли слово, что "никому". С моей теперешней точки зрения эта солдатская тайна не стоила выеденного яйца, но тогда… В общем благодаря этой тайне каждую неделю Славка становился обладателем пятисот граммов чистого медицинского спирта.
Славка – человек не жадный, поэтому два его приятеля еженедельно получали свои "по сто семьдесят граммов на брата". И если лейтенант относился к этому, как к "манне небесной" – есть и есть, то прапорщика, прежде всего, интересовало: откуда оно есть. Славка, давши слово, молчал, как кремень. Прапорщик обижался и настаивал. Славка не говорил.
Из-за этого все и случилось: прапорщик нанес Славке оскорбление, смываемое только пивом. В "распоряжении" Славки была машина связи, аппаратура которой нуждалась в принудительном охлаждении. Удобная машина – очень удобно вместе с оборудованием охлаждать пару упаковок баночного немецкого пива. Вот это пиво, купленное для прощания с родной частью, прапорщик у Славки отнял, посулив вернуть, когда узнает, откуда берется спирт.
Если бы попросил – Славка бы сам поделился. А он отнял. Что наехало на прапорщика, Славка так и не понял, но говорил, что это было похоже на временное помешательство: полтора года дружили, а тут… Ну, какой, спрашивается, кавказец может простить такое. Вот именно – никакой. Только Месть. Славка так и сказал прапорщику по-дружески: "Пива мне не жалко, я его все равно на нас троих брал, но месть будет Страшной".
Через неделю-другую прапорщик, то ли забыв о том пиве, то ли специально с желанием помириться, пригласил Славку и лейтенанта в свое одинокое жилище, выпить привезенного ему из дома вина. Приглашение Славка принял. Он только забежал к лейтенанту выбрал два самых симпатичных стручка перца и занялся делом. Видели, как настоящую аджику делают? Берут два камня и перетирают ими перец. Вот таким делом Славка и занялся. Перец был протёрт в густую, однородную пасту, паста разведена спиртом и помещена в небольшой пузырек. Попив вина и потрепавшись с прапорщиком, Славка, уходя, заскочил в туалет и вылил содержимое пузырька в кумган. Мусульмане наверняка знают, что такое кумган, а остальным скажу – кумганом называют специальный кувшин для омовения после туалета.
На утреннее построение прапорщик пришел, расставляя ноги так широко, как не расставляет их матрос, когда его судно качает шестибальный шторм. А взгляд, взгляд, которым прапорщик обшаривал стройные солдатские ряды в поисках Славки, мог бы заменить инженеру Гарину его гиперболоид. А глаголы, глаголы и междометия, изрыгаемые прапорщиком, были настолько жгучими, что можно было подумать, что он и отхлебнул из того кумгана.
От ответной мести Славку спасло то, что через неделю после описанных событий он уже пил домашнее осетинское пиво с друзьями и лейтенантом, приехавшим в отпуск, у себя в селении под Владикавказом.
Лейтенант, возвращаясь из отпуска, вез прапорщику: канистру домашнего пива, осетинские пироги, связку жгучего перца и дружеский Славкин привет.
Про то, откуда брался спирт, Славка мне не сказал – слово есть слово. И служил он давно и части той много лет уже нет, а не сказал.