Байки
Газовиками не рождаются, ими становятся.
Когда строители бросают свою организованную суету и безобразную матерщину вокруг трубопровода, строительство считают законченным, и трубу испытывают: поднимают давление, выдерживают и т.д. Обычай такой. ВСН называется. По этому обычаю надо собирать комиссию. Обычай велит в комиссию включать главных инженеров всех контор, которые в строительстве участвовали. Ну и от заказчика когонить обязательно. Должностью поменьше. Заказчик - он и так главный, без должности. Вот так и назначили, один раз, одного становящегося газовиком мужика в комиссию по испытаниям «законченного строительством трубопровода». И не просто назначали, а заместителем председателя. Нет, чтоб понятно было, инженером он и тогда опытным был, правда, не по трубам. Хотя, если вдуматься, реактор какой — тажа труба только недомерок.
Председателем комиссии, в тот раз, поставили самого, что ни на есть. Опытного. Он на этой трубе сначала поседел, потом облысел, или наоборот. И собаку съел. В переносном, хочется верить, смысле. Знаменитый в трубопроводных делах человек. Он еще при социализме министров нафиг посылал, когда те во вред делу приказывали.
Есть такая операция на испытаниях, «очистка полости» называется. Тоже по обычаю, но и для дела — мало ли чего строители в трубе забыть могли: пару рукавиц, пачку электродов, сварщика, или просто грязь попала, когда трубу по земле волокли (так конечно нельзя, но если газовикам хочется - то ... все равно нельзя). Вода еще в трубе бывает. Но это не по забывчивости, а после гидроиспытаний остается.
Для того чтобы полость очистить, по трубе «пускают» поршни – с одного конца засовывают поршень, дуют ему «под задницу» сжатым воздухом, природным газом, или еще чем и ждут, когда он с другого конца трубы вылетит. Операцию повторяют до тех пор, пока последний поршень не выходит целым и чистым. Надо сказать, что «засовывание» (газовики говорят - запассовка) поршней дело у газовиков муторное: к куску большой трубы приваривают эллиптическую заглушку, устраивают специальным образом трубную обвязку и запассовывают поршни. Экскаватором. Все полученное газовики называют камерой запуска очистных устройств, или проще - «пуля». В общем, если кто из корпуса карандаша в школе жеванной бумагой плевался - несколько напоминает. К этим, наверняка, добрым людям, у которых я стырил картинку, у меня просыпается чувство зависти. Мягкий, песчаный грунт на фотографии позволяет укладывать трубу без скального листа и всяких подсыпок-обсыпок. Прелесть, а не работа.
В тот раз чистили 20 километров трубы-семисотки. Семьсот двадцать миллиметров диаметр, то есть. Очистка и все. В ближайшем ресторане армяно-башкирской дружбы комиссию ждал заказанный намедни стол на семь стульев.
Никаких осложнений не ожидалось, и члены комиссии, сняв с себя надоевшие рабочие комбинезоны, оделись наконец цивильно. Особенно вырядился тот самый заместитель председателя: белые брюки, белоснежная рубашка. Даже кожа подметок его белых штиблет была почти белого цвета.
Вместе с первым поршнем ожидался выход 40-50 кубометров воды, оставшейся после испытаний, из-за неровностей рельефа, поэтому отрыли на выходе небольшой котлован, на краю, которого и расположилась комиссия.
Вообще-то положено воду отводить в специальные земляные амбары, выложенные водонепроницаемой пленкой, приближаться к трубе ближе двухсот метров от оси и километра со стороны вылета поршня нельзя, но мы газовики (см. отступ 2) – нам можно. Вода, вроде, почти чистая: забытые сварщики, ржавчина и немного газового конденсата не в счет.
Вытолкнув воду, вылетел первый поршень. Воды оказалось много. Столько никто не ждал. Котлован заполнился почти под завязку и, подчиняясь правилу сообщающихся сосудов, вода направилась обратно в трубу. Грязный поролоновый поршень плавал в котловане маленьким китенком. Только фонтанчиков не пускал.
- Ничего, гоните экскаватор, отчерпаем. Вторым поршнем остатки воды вытолкнем, - скомандовал председатель.
Из трубы раздалось чавканье и звук пробулькивающего воздуха, затем плеск воды усилился и с некоторым ревом из трубы вылетел второй поршень.
- Блять, какого лешего, - заорал председатель в трубку транка, - какая сука без команды поршень. Убью падлу.
Ему можно было верить: однажды на севере он один голыми руками отбился от пятерых сбежавших из колонии ЗК, пытавшихся отнять всю зарплату участка. И не просто отбился, а скрутил и сдал ворогов куда положено, прогнав их по тайге двадцать километров. Один.
- Чего орете? - поинтересовалась трубка, - у нас крепления сорвало.
- А предупредить?
- А кто ж знал?
Пока они говорили, заместитель председателя в белыл штанах, взял для баланса двухметровую футеровочную рейку и быстро пошел по образующей трубы к ее обрезу, через который в трубу шла вода бурным потоком.
Был бы он поумнее, он ни за что не поперся по мокрой и скользкой полиэтиленовой изоляции в ботинках на кожаной подметке. Но что выросло, то выросло. Он поскользнулся, нелепо помахал всем телом и упал. Мутная рыжая вода сомкнулась над его (простите за патетику) головой.
Вода проводит звук гораздо лучше воздуха. Под водой слышно немного по-другому, но лучше.
Иван, мать твою, - услышал наш герой голос председателя сверху, председатель спокойно командовал экскаваторщику, - чего спишь? Видишь человек тонет? Нука подцепи его ковшиком, аккуратно.
Вот чего чего, а встреча под водой с полуторокубовым ковшом Хитачи-330 мне не улыбалась в конец. И вообще водой сильно тянуло внутрь трубы. Километра на два утянет судя по рельефу, - подумал я, - хрен выплывешь потом. И вынырнул.
Ваня, ну тя нахрен, - сказал я выплюнув воду и отфыркиваясь, - опусти ковш к откосу, я сам на него заберусь.
Вытащили, в общем. Председатель, покрутив меня из стороны в сторону, убеждаясь в целостности своего заместителя, спросил:
- И какого лешего тебя туда понесло, о мудреший из самых мудрых?
- Да я его палочкой хотел...- начал объяснять я, - поршень рейкой к трубе подтолкнуть, чтоб заткнуть ее нахрен.
- Получилось? - глумливо поинтересовался председатель.
- Вроде нет, - обозлился я, - но ты можешь сам слазить и проверить как там чего. Шутник, бля.
Доругиваться мы не стали. В ближайшем ресторане армяно-башкирской дружбы комиссию ждал заказанный намедни стол на семь стульев.
И хорошо, что в тот раз комиссия была укомплектована крепкими мужиками. Потому что именно они загородили исключительно чистого и мокрого меня широкими плечами от ресторанного дресс-кода.
Переодевался я уже в ресторане. А фотографии с фотоаппаратом остались на дне котлована.
Когда строители бросают свою организованную суету и безобразную матерщину вокруг трубопровода, строительство считают законченным, и трубу испытывают: поднимают давление, выдерживают и т.д. Обычай такой. ВСН называется. По этому обычаю надо собирать комиссию. Обычай велит в комиссию включать главных инженеров всех контор, которые в строительстве участвовали. Ну и от заказчика когонить обязательно. Должностью поменьше. Заказчик - он и так главный, без должности. Вот так и назначили, один раз, одного становящегося газовиком мужика в комиссию по испытаниям «законченного строительством трубопровода». И не просто назначали, а заместителем председателя. Нет, чтоб понятно было, инженером он и тогда опытным был, правда, не по трубам. Хотя, если вдуматься, реактор какой — тажа труба только недомерок.
Председателем комиссии, в тот раз, поставили самого, что ни на есть. Опытного. Он на этой трубе сначала поседел, потом облысел, или наоборот. И собаку съел. В переносном, хочется верить, смысле. Знаменитый в трубопроводных делах человек. Он еще при социализме министров нафиг посылал, когда те во вред делу приказывали.
Есть такая операция на испытаниях, «очистка полости» называется. Тоже по обычаю, но и для дела — мало ли чего строители в трубе забыть могли: пару рукавиц, пачку электродов, сварщика, или просто грязь попала, когда трубу по земле волокли (так конечно нельзя, но если газовикам хочется - то ... все равно нельзя). Вода еще в трубе бывает. Но это не по забывчивости, а после гидроиспытаний остается.
Для того чтобы полость очистить, по трубе «пускают» поршни – с одного конца засовывают поршень, дуют ему «под задницу» сжатым воздухом, природным газом, или еще чем и ждут, когда он с другого конца трубы вылетит. Операцию повторяют до тех пор, пока последний поршень не выходит целым и чистым. Надо сказать, что «засовывание» (газовики говорят - запассовка) поршней дело у газовиков муторное: к куску большой трубы приваривают эллиптическую заглушку, устраивают специальным образом трубную обвязку и запассовывают поршни. Экскаватором. Все полученное газовики называют камерой запуска очистных устройств, или проще - «пуля». В общем, если кто из корпуса карандаша в школе жеванной бумагой плевался - несколько напоминает. К этим, наверняка, добрым людям, у которых я стырил картинку, у меня просыпается чувство зависти. Мягкий, песчаный грунт на фотографии позволяет укладывать трубу без скального листа и всяких подсыпок-обсыпок. Прелесть, а не работа.
В тот раз чистили 20 километров трубы-семисотки. Семьсот двадцать миллиметров диаметр, то есть. Очистка и все. В ближайшем ресторане армяно-башкирской дружбы комиссию ждал заказанный намедни стол на семь стульев.
Никаких осложнений не ожидалось, и члены комиссии, сняв с себя надоевшие рабочие комбинезоны, оделись наконец цивильно. Особенно вырядился тот самый заместитель председателя: белые брюки, белоснежная рубашка. Даже кожа подметок его белых штиблет была почти белого цвета.
Вместе с первым поршнем ожидался выход 40-50 кубометров воды, оставшейся после испытаний, из-за неровностей рельефа, поэтому отрыли на выходе небольшой котлован, на краю, которого и расположилась комиссия.
Вообще-то положено воду отводить в специальные земляные амбары, выложенные водонепроницаемой пленкой, приближаться к трубе ближе двухсот метров от оси и километра со стороны вылета поршня нельзя, но мы газовики (см. отступ 2) – нам можно. Вода, вроде, почти чистая: забытые сварщики, ржавчина и немного газового конденсата не в счет.
Вытолкнув воду, вылетел первый поршень. Воды оказалось много. Столько никто не ждал. Котлован заполнился почти под завязку и, подчиняясь правилу сообщающихся сосудов, вода направилась обратно в трубу. Грязный поролоновый поршень плавал в котловане маленьким китенком. Только фонтанчиков не пускал.
- Ничего, гоните экскаватор, отчерпаем. Вторым поршнем остатки воды вытолкнем, - скомандовал председатель.
Из трубы раздалось чавканье и звук пробулькивающего воздуха, затем плеск воды усилился и с некоторым ревом из трубы вылетел второй поршень.
- Блять, какого лешего, - заорал председатель в трубку транка, - какая сука без команды поршень. Убью падлу.
Ему можно было верить: однажды на севере он один голыми руками отбился от пятерых сбежавших из колонии ЗК, пытавшихся отнять всю зарплату участка. И не просто отбился, а скрутил и сдал ворогов куда положено, прогнав их по тайге двадцать километров. Один.
- Чего орете? - поинтересовалась трубка, - у нас крепления сорвало.
- А предупредить?
- А кто ж знал?
Пока они говорили, заместитель председателя в белыл штанах, взял для баланса двухметровую футеровочную рейку и быстро пошел по образующей трубы к ее обрезу, через который в трубу шла вода бурным потоком.
Был бы он поумнее, он ни за что не поперся по мокрой и скользкой полиэтиленовой изоляции в ботинках на кожаной подметке. Но что выросло, то выросло. Он поскользнулся, нелепо помахал всем телом и упал. Мутная рыжая вода сомкнулась над его (простите за патетику) головой.
Вода проводит звук гораздо лучше воздуха. Под водой слышно немного по-другому, но лучше.
Иван, мать твою, - услышал наш герой голос председателя сверху, председатель спокойно командовал экскаваторщику, - чего спишь? Видишь человек тонет? Нука подцепи его ковшиком, аккуратно.
Вот чего чего, а встреча под водой с полуторокубовым ковшом Хитачи-330 мне не улыбалась в конец. И вообще водой сильно тянуло внутрь трубы. Километра на два утянет судя по рельефу, - подумал я, - хрен выплывешь потом. И вынырнул.
Ваня, ну тя нахрен, - сказал я выплюнув воду и отфыркиваясь, - опусти ковш к откосу, я сам на него заберусь.
Вытащили, в общем. Председатель, покрутив меня из стороны в сторону, убеждаясь в целостности своего заместителя, спросил:
- И какого лешего тебя туда понесло, о мудреший из самых мудрых?
- Да я его палочкой хотел...- начал объяснять я, - поршень рейкой к трубе подтолкнуть, чтоб заткнуть ее нахрен.
- Получилось? - глумливо поинтересовался председатель.
- Вроде нет, - обозлился я, - но ты можешь сам слазить и проверить как там чего. Шутник, бля.
Доругиваться мы не стали. В ближайшем ресторане армяно-башкирской дружбы комиссию ждал заказанный намедни стол на семь стульев.
И хорошо, что в тот раз комиссия была укомплектована крепкими мужиками. Потому что именно они загородили исключительно чистого и мокрого меня широкими плечами от ресторанного дресс-кода.
Переодевался я уже в ресторане. А фотографии с фотоаппаратом остались на дне котлована.