Байки
Иностранцы (часть третья).
Первая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18270-bajki.html
Вторая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18271-bajki.htm
Третья часть здесь:
Если я чо решил, то выпью обязательно© Но, если не пью придется дописывать про финнов. Заявлений о надоедании пока не поступало, опять же. Это часть четвертая и предпоследняя. Наверное.
Надо сказать, что откидной стул стюардессы, не самое удобное место в самолете даже авиакомпании Башкирские Авиалинии. Даже в их самолетах есть гораздо более удобные места. Кресло пилота, например. Кстати, о пилоте и авиакомпании. Я когда слышу фамилию этого пилота всегда пристегиваюсь, а когда слышу, что кроме него меня приветствуют Башкирские Авиалинии пытаюсь пристегнуться второй раз. Пилот Мармитов (фамилия ненастоящая, но, к счастью, не его) раньше явно водил пикирующие бомбардировщики в атаку на американские авианосцы и продолжает летать с непередаваемой грацией торпедоносца удирающего от зенитных ракет. А вот Авиакомпании БАЛ больше нет. Жаль. Мой приятель Сашка все время называл Башкирские Авиалинии Единственными Башкирскими Авиалиниями. Для лучшей читаемости аббревиатуры и для выражения их отношения к собственным пассажирам. К тому же БАЛ очень долго действительно были единственной авиакомпанией летающей из Москвы в Уфу. И в прощальном приветствии стюардессы «Спасибо, за то что вы воспользовались услугами нашей авиакомпании» чувствовалась изрядная доля безысходности. Особенно если у тебя нет парашюта.
От мыслей о парашюте в полете очень хорошо помогают другие мысли - о коньяке. Еще лучше помогает сам коньяк. Жаль что его мало осталось. Зато я вспомнил, что в сумке у меня лежит четыре кассеты с фильмом «Особенности национальной охоты». Зачем мне четыре кассеты одинаковых кассеты? Затем, что предыдущие восемь ушли из нашего уфимского офиса в направлении к неизвестным видеомагнитофонам. Всего за два месяца ушли. Судя по темпам ухода этих четырех вполне должно было хватить на месяц моей командировки. Фильм был любим всеми моими уфимскими друзьями несмотря на то, что если бы кому-нибудь пришло бы в голову заснять любые наши похождения на охоте, рыбалке и работе получилось бы более трагично, не менее смешно, а в песне «Чорный ворон» все бы остались живы назло врагам.
Надо бы спросить у финнов видели ли они этот фильм, и, в любом случае, все равно заставить посмотреть, - подумал я, и самолет ушел в посадочное пике.
До гостиницы Россия мы добрались без всяких приключений, разве что водитель Пашка и невоспитанная скотина по совместительству, в начале пути все время переспрашивал меня как и под какие проценты я отобрал деньги у иностранцев, хрюкал и пытался объяснить, что он - Пашка мне денег не дал бы ни под каким видом если только не наступит коммунизм и деньги отменят навсегда. Пробурчав что-то про ненужность первой значащей цифры Пашкиной зарплаты я остановил этот поток любви к деньгам. И оставшаяся часть дороги скрашивалась Пашкиным обиженным сопением и тихим бормотанием Ейко, обнимавшего и гладившего свой огромный чемодан из синего дермантина. Ейко отказался от предложения положить чемодан в багажник, затолкал его на заднее сиденье Волги, приперев Уго к дверце машины, кое как втиснулся сам и не отпускал чемодановой ручки, как не отпускает влюбленный руки невесты. Что ж у него там такое? - подумал я, и, конечно, не спросил из-за врожденной скромности, решив просто посмотреть когда финн отвернется подальше.
В холле гостиницы нас встретили генеральный и Сашка. С деньгами и коньяком. Деньги финнам коньяк мне, если кому интересно. Как лекарство от стресса. Нет, одно дело когда все государство иностранцам знакомым должно. И совсем другое, когда ты лично первым встреченным тобой в Шереметьево.
Финнов развели по предварительно заказанным специальным номерам на четвертом этаже. На этом этаже я Сашка и генеральный прожили к тому времени около года. Вся гостиничная обслуга знала нас как облупленных. В процессе провожания финнов на четвертый этаж в лифте, Сашка прожужжал нам все уши, что в рядом с финнами и нами в номерах живут Архипова и Биешу. Живут уже неделю, а он до сих пор не понял, кто из них кто. За стойкой дежурной по этажу никого не было. Не переставая вещать про Архипову и Биешу, Сашка зашел за стойку, вытащил из ячеек финские ключи, повернулся и протянул их финнам.
- А кто из них Архипова, а кто Биешу я еще не разобрал.
- Я Архипова, а она Биешу, - сказала одна из женщин постарше, выйдя из лифта и показывая на ту которая помоложе.
- Хорошо-то как, господи, - быстро нашелся Сашка, - наконец-то я вас встретил, а то уже собирался карточки из картотеки вместо автографа стащить, а тут вы меня прям от преступления спасли. Дайте автограф пожалуйста, а то мне иностранцам подарить нечего.
Сашка кого хочешь уговорит.
Утром две наших Волги ждали финнов перед гостиницей. Уго вышел к означенному времени. Ейко опоздал на пять минут. Ровно на столько его ход замедлял большой чемодан из синего дермантина. Кроме чемодана Ейко держал в руках три новых галстука. Первым под красным галстуком пал генеральный. Меня и Сашку одарили одновременно синими.
Люди, хоть раз общавшиеся с иностранцами по работе, знают, что кроме необъяснимого пристрастия к гигиеническим аппаратам газ-вода у них есть еще одно необъяснимое пристрастие: иностранцы необъяснимо любят дарить галстуки.
Мой знакомый очень хороший синхронный переводчик с восьми иностранных языков одновременно по имени Рафа всегда получал в подарок галстуки, от обслуживаемых им иностранцев. В переходный период от советской экономики туда к чему мы еще никогда не дойдем из-за незнания дороги и зачем идти, один из его иностранцев, бывший у себя в Англии чопорным мерзким англичанином, а за полгода общения с Рафой ставший классным парнем и простым уфимским засранцем одновременно, тоже подарил ему поразительно и подозрительно дорогой галстук. А еще спросил почему дескать у вас в России все носят прекрасные галстуки, дополняя ими отвратительные костюмы.
- Как бы тебе сказать, сэр, чтоб не обидеть - ответил Рафа, - в общем-то потому, что вы стервецы дарите только галстуки.
Всем понятно, что сказанное про костюмы и галстуки относится к тем самым временам, когда бордовый блейзер в паре с зелеными штанами мог служить пропуском в мир капитала без всякого галстука.
Дорога предстояла дальняя: около пяти часов езды. На улице не было снега при минус пятнадцати градусах мороза.
Я, как старый знакомый финнов, выглядевший в глазах друзей почтишто и сам таким, попал с ними в одну машину. Сашка с генеральным вольготно расположились в другой.
Уго увлеченно разговаривал с водителем нашей машины. Оно понятно, и Решат, и Уго оба бывшие морские пехотинцы, оба служили в Анголе. Им есть о чем поговорить. Мне с Ейко разговаривать было не о чем. Вот бывает, что люди тебе антипатичны с первого взгляда. И все ты оцениваешь по этому первому взгляду, и все тебе не нравится. Внешность еще. Я, вообще, сам не красавец, а он наверняка выиграл бы конкурс красоты у Валуева с Карелиным. Если бы те перед жюри страшные рожи не корчили. Но вот разговаривать пока точно не о чем. Хотя скучно. Я уж заснул, когда Ейко заверещал на своем лапландском. Верещит и в окно машины показывает. Ну остановились. Мало ли человеку куда приспичило. Не пачкать же автомобиль. А тут просто развал оказывается.
Развал - рынок такой стихийный. Их вдоль трассы М5 — Самара-Уфа-Челябинск немало. Мечта диверсанта, епт. На каждом куча вывесок: Бинокли, Ножи, Радиостанции. Подсмотрел, зарезал, передал свою шпионскую информацию и все разом в одном месте, а можно и одновременно, если получится.
Интересно, думаю, чего этому гадскому фину понадобилось: бинокль, или ножик побольше. Уго перевел. Буденовку ему с красной звездой надо. Или ушанку. Уго, говорю, ты его предупреди, что у нас времена изменились и шпиены уже в буденовки с ушанками не маскируются. Ну, это как бы я в разведку в финский тыл пошел и на лыжах в сауну приперся. И с веником. Сразу расколят. Еле успокоили фина. Пришлось пообещать, что в Москве передадут ему. Если обратно доберется. В Москве этой дряни навалом было. Впаривали наши иностранцам липовые буденовки на меху с октябрятскими звездочками в больших количествах. А потом удивлялись почему мы в их фильмах такими идиотами выглядим. Ну, это как бы наши киношники в США за ихней формой морпехов приехали, а им бы костюмы клоунов продали.
Если буденовку забыть то мы совсем быстро доехали.
Встречали нас три башкира. Хабир, Ренат и Пофиков. Пофиков - фамилия такая. Все по именам, а он по фамилии будет. А то у него имя смешное: его Рафисом зовут. Отличные ребята, кстати. Гостеприимные до такой степени, что жуть берет. Вот когда утром просыпаешься после тазика водки с кумысом (они меня научили мешать) жуть сразу и берет. Но хорошо, что жуть, а мог бы и Кондрашка хватить сразу.
У Хабира в кабинете стол накрыт. И время обеденное. Он говорит, - здравствуйте, это нам перекусить немного после обеда, а сейчас пожалуйте в столовую. В столовой еды больше.
Пока Ейко с в столовой с генеральным и Сашкой водку пьют я коротенько расскажу зачем. Не в смысле водку, а в смысле они приехали, а мы пригласили. Эта финская фирма выпускала профнастил, изготавливала сэндвичпанели и окна из ПВХ профиля. Еще она могла рассчитать какому зданию сколько их продукции для полной реконструкции надо. Мы, конечно, и сами могли, но нам, во-первых, обычай не велит, а во-вторых, лень просто.
Пока я рассказывал наши нахрюкались. Но все в меру - работать же надо. Ейко по-русски читать научили. И ржут. Он этикетку «Уфимской» водки по-своему с акцентом читает: «Ууу финнская», - у него получается. Он читают, а наши знай - заливаются. Финская, финская, - орут, - пей.
Но работа есть работа. Обмерно-обследовательская работа называется. Но с рулетками даже лазерными бегать дураков нет. Решили фотографировать. Фотоаппарат, правда, только у Ейко. Ему и поручили.
Тут у наших башкир такая любовь к позированию проснулась, что я чуть со смеха не помер, пока они мне не объяснили. Снежок пошел, холодно. Ейко фотографирует. И только он куда объектив нацелит, как кто-нибудь из местных бежит со всех ног туда и пытается статую изображать. Через сугробы прыгают, поскальзываются, падают, бегают шустро. Но чувствую, - устают. Если бы у Ейко пленка в фотоаппарате не заканчивалась они бы совсем «сдохли». А он знай себе щелкает кассету за кассетой. А наши позировать бегают. Наконец пленка совсем кончилась.
Подходят ко мне три протрезвевших спринтера. С вопросами якобы, а сами уже бить собираются: ты какого хрена нам этого шпиона привез? Он зачем только плохие места у станции фотографирует? Он нас опозорить в Финляндии хочет.
Тут только до меня и дошло зачем эти трое спринт с фографиями устроили: они плохие места и всякие некрасивости пытались своими телами закрыть. Чтоб финский фотоаппарат не увидел.
В общем ели уговорил коллег, что если у станции только хорошие места фотографировать, то ей ремонта не видать, как им удостоверения фотомодели. Но пришлось на бутылке с водкой клясться, а то бы мне не поверили.
Но как бы то не было основную работу Ейко сделал. Теперь предстояло вести переговоры о ценах, сроках и прочей мелочи. Под эти переговоры были зафрахтованы ресторан и несколько номеров ближайшего курорта мирового уровня «Янгантау».
Кстати, насчет уровня я не вру ни капельки. Янгантау - молодая гора на тюркском наречье. Пар из горы целебный. Источники минеральной воды Кургазак. Тоже целебная. Вода. У них в Янгантау ни одна процедура без этой целебной воды не обходится. Клизма и та. Потому, что у них другой воды там вообще нет. Этот Кургазак даже в ватерклозетах и душе.
За ужином все опять тренировали Ейко читать этикетку Уфимской водки. У него получалось все хуже и хуже, но это никого не смущало. Наконец у него перестало получаться совсем. Он отдал генеральному бумагу с ценами на свою продукцию и заснул.
Решат положил небольшого финского лапландца на плечо и понес в его номер. Уго вызвался их проводить. Все-таки четвертый этаж. И можно было заблудиться.
Вернулся Уго в прекрасном настроении. Его просто переполняли новости. Он узнал тайну большого чемодана из синего дермантина. Он ржал и рассказывал.
Через минуту после принятия горизонтального положения на собственной кровати, Ейко пришел в себя и слабым голосом попросил поставить чемодан рядом с ним.
- Откройте, - слабым голосом умирающего попросил Ейко.
Открыли. Чемодан был забит упаковками с финским пивом. Упаковки были проложены галстуками.
Ейко взял одну банку, открыл и отхлебнул.
- Ейко, - сказал Уго начальнику, - по-моему, тебе завтра будет очень плохо, если ты будешь пить пиво.
- Уго, - ответил маленький лапландец, - ты столько лет прожил в России, а не понимаешь, что от пива уже ничего не зависит. Хуже уже не будет.
Продолжение может последовать. Если тухлых яиц и помидоров будет меньше одной тонны. Тех кто попадут в меня, разумеется. Если не сложно, напишите чтоб остановить это словесное упражнение. Если хватит наивной надежды, конечно.
Первая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18270-bajki.html
Вторая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18271-bajki.htm
Третья часть здесь:
Если я чо решил, то выпью обязательно© Но, если не пью придется дописывать про финнов. Заявлений о надоедании пока не поступало, опять же. Это часть четвертая и предпоследняя. Наверное.
Надо сказать, что откидной стул стюардессы, не самое удобное место в самолете даже авиакомпании Башкирские Авиалинии. Даже в их самолетах есть гораздо более удобные места. Кресло пилота, например. Кстати, о пилоте и авиакомпании. Я когда слышу фамилию этого пилота всегда пристегиваюсь, а когда слышу, что кроме него меня приветствуют Башкирские Авиалинии пытаюсь пристегнуться второй раз. Пилот Мармитов (фамилия ненастоящая, но, к счастью, не его) раньше явно водил пикирующие бомбардировщики в атаку на американские авианосцы и продолжает летать с непередаваемой грацией торпедоносца удирающего от зенитных ракет. А вот Авиакомпании БАЛ больше нет. Жаль. Мой приятель Сашка все время называл Башкирские Авиалинии Единственными Башкирскими Авиалиниями. Для лучшей читаемости аббревиатуры и для выражения их отношения к собственным пассажирам. К тому же БАЛ очень долго действительно были единственной авиакомпанией летающей из Москвы в Уфу. И в прощальном приветствии стюардессы «Спасибо, за то что вы воспользовались услугами нашей авиакомпании» чувствовалась изрядная доля безысходности. Особенно если у тебя нет парашюта.
От мыслей о парашюте в полете очень хорошо помогают другие мысли - о коньяке. Еще лучше помогает сам коньяк. Жаль что его мало осталось. Зато я вспомнил, что в сумке у меня лежит четыре кассеты с фильмом «Особенности национальной охоты». Зачем мне четыре кассеты одинаковых кассеты? Затем, что предыдущие восемь ушли из нашего уфимского офиса в направлении к неизвестным видеомагнитофонам. Всего за два месяца ушли. Судя по темпам ухода этих четырех вполне должно было хватить на месяц моей командировки. Фильм был любим всеми моими уфимскими друзьями несмотря на то, что если бы кому-нибудь пришло бы в голову заснять любые наши похождения на охоте, рыбалке и работе получилось бы более трагично, не менее смешно, а в песне «Чорный ворон» все бы остались живы назло врагам.
Надо бы спросить у финнов видели ли они этот фильм, и, в любом случае, все равно заставить посмотреть, - подумал я, и самолет ушел в посадочное пике.
До гостиницы Россия мы добрались без всяких приключений, разве что водитель Пашка и невоспитанная скотина по совместительству, в начале пути все время переспрашивал меня как и под какие проценты я отобрал деньги у иностранцев, хрюкал и пытался объяснить, что он - Пашка мне денег не дал бы ни под каким видом если только не наступит коммунизм и деньги отменят навсегда. Пробурчав что-то про ненужность первой значащей цифры Пашкиной зарплаты я остановил этот поток любви к деньгам. И оставшаяся часть дороги скрашивалась Пашкиным обиженным сопением и тихим бормотанием Ейко, обнимавшего и гладившего свой огромный чемодан из синего дермантина. Ейко отказался от предложения положить чемодан в багажник, затолкал его на заднее сиденье Волги, приперев Уго к дверце машины, кое как втиснулся сам и не отпускал чемодановой ручки, как не отпускает влюбленный руки невесты. Что ж у него там такое? - подумал я, и, конечно, не спросил из-за врожденной скромности, решив просто посмотреть когда финн отвернется подальше.
В холле гостиницы нас встретили генеральный и Сашка. С деньгами и коньяком. Деньги финнам коньяк мне, если кому интересно. Как лекарство от стресса. Нет, одно дело когда все государство иностранцам знакомым должно. И совсем другое, когда ты лично первым встреченным тобой в Шереметьево.
Финнов развели по предварительно заказанным специальным номерам на четвертом этаже. На этом этаже я Сашка и генеральный прожили к тому времени около года. Вся гостиничная обслуга знала нас как облупленных. В процессе провожания финнов на четвертый этаж в лифте, Сашка прожужжал нам все уши, что в рядом с финнами и нами в номерах живут Архипова и Биешу. Живут уже неделю, а он до сих пор не понял, кто из них кто. За стойкой дежурной по этажу никого не было. Не переставая вещать про Архипову и Биешу, Сашка зашел за стойку, вытащил из ячеек финские ключи, повернулся и протянул их финнам.
- А кто из них Архипова, а кто Биешу я еще не разобрал.
- Я Архипова, а она Биешу, - сказала одна из женщин постарше, выйдя из лифта и показывая на ту которая помоложе.
- Хорошо-то как, господи, - быстро нашелся Сашка, - наконец-то я вас встретил, а то уже собирался карточки из картотеки вместо автографа стащить, а тут вы меня прям от преступления спасли. Дайте автограф пожалуйста, а то мне иностранцам подарить нечего.
Сашка кого хочешь уговорит.
Утром две наших Волги ждали финнов перед гостиницей. Уго вышел к означенному времени. Ейко опоздал на пять минут. Ровно на столько его ход замедлял большой чемодан из синего дермантина. Кроме чемодана Ейко держал в руках три новых галстука. Первым под красным галстуком пал генеральный. Меня и Сашку одарили одновременно синими.
Люди, хоть раз общавшиеся с иностранцами по работе, знают, что кроме необъяснимого пристрастия к гигиеническим аппаратам газ-вода у них есть еще одно необъяснимое пристрастие: иностранцы необъяснимо любят дарить галстуки.
Мой знакомый очень хороший синхронный переводчик с восьми иностранных языков одновременно по имени Рафа всегда получал в подарок галстуки, от обслуживаемых им иностранцев. В переходный период от советской экономики туда к чему мы еще никогда не дойдем из-за незнания дороги и зачем идти, один из его иностранцев, бывший у себя в Англии чопорным мерзким англичанином, а за полгода общения с Рафой ставший классным парнем и простым уфимским засранцем одновременно, тоже подарил ему поразительно и подозрительно дорогой галстук. А еще спросил почему дескать у вас в России все носят прекрасные галстуки, дополняя ими отвратительные костюмы.
- Как бы тебе сказать, сэр, чтоб не обидеть - ответил Рафа, - в общем-то потому, что вы стервецы дарите только галстуки.
Всем понятно, что сказанное про костюмы и галстуки относится к тем самым временам, когда бордовый блейзер в паре с зелеными штанами мог служить пропуском в мир капитала без всякого галстука.
Дорога предстояла дальняя: около пяти часов езды. На улице не было снега при минус пятнадцати градусах мороза.
Я, как старый знакомый финнов, выглядевший в глазах друзей почтишто и сам таким, попал с ними в одну машину. Сашка с генеральным вольготно расположились в другой.
Уго увлеченно разговаривал с водителем нашей машины. Оно понятно, и Решат, и Уго оба бывшие морские пехотинцы, оба служили в Анголе. Им есть о чем поговорить. Мне с Ейко разговаривать было не о чем. Вот бывает, что люди тебе антипатичны с первого взгляда. И все ты оцениваешь по этому первому взгляду, и все тебе не нравится. Внешность еще. Я, вообще, сам не красавец, а он наверняка выиграл бы конкурс красоты у Валуева с Карелиным. Если бы те перед жюри страшные рожи не корчили. Но вот разговаривать пока точно не о чем. Хотя скучно. Я уж заснул, когда Ейко заверещал на своем лапландском. Верещит и в окно машины показывает. Ну остановились. Мало ли человеку куда приспичило. Не пачкать же автомобиль. А тут просто развал оказывается.
Развал - рынок такой стихийный. Их вдоль трассы М5 — Самара-Уфа-Челябинск немало. Мечта диверсанта, епт. На каждом куча вывесок: Бинокли, Ножи, Радиостанции. Подсмотрел, зарезал, передал свою шпионскую информацию и все разом в одном месте, а можно и одновременно, если получится.
Интересно, думаю, чего этому гадскому фину понадобилось: бинокль, или ножик побольше. Уго перевел. Буденовку ему с красной звездой надо. Или ушанку. Уго, говорю, ты его предупреди, что у нас времена изменились и шпиены уже в буденовки с ушанками не маскируются. Ну, это как бы я в разведку в финский тыл пошел и на лыжах в сауну приперся. И с веником. Сразу расколят. Еле успокоили фина. Пришлось пообещать, что в Москве передадут ему. Если обратно доберется. В Москве этой дряни навалом было. Впаривали наши иностранцам липовые буденовки на меху с октябрятскими звездочками в больших количествах. А потом удивлялись почему мы в их фильмах такими идиотами выглядим. Ну, это как бы наши киношники в США за ихней формой морпехов приехали, а им бы костюмы клоунов продали.
Если буденовку забыть то мы совсем быстро доехали.
Встречали нас три башкира. Хабир, Ренат и Пофиков. Пофиков - фамилия такая. Все по именам, а он по фамилии будет. А то у него имя смешное: его Рафисом зовут. Отличные ребята, кстати. Гостеприимные до такой степени, что жуть берет. Вот когда утром просыпаешься после тазика водки с кумысом (они меня научили мешать) жуть сразу и берет. Но хорошо, что жуть, а мог бы и Кондрашка хватить сразу.
У Хабира в кабинете стол накрыт. И время обеденное. Он говорит, - здравствуйте, это нам перекусить немного после обеда, а сейчас пожалуйте в столовую. В столовой еды больше.
Пока Ейко с в столовой с генеральным и Сашкой водку пьют я коротенько расскажу зачем. Не в смысле водку, а в смысле они приехали, а мы пригласили. Эта финская фирма выпускала профнастил, изготавливала сэндвичпанели и окна из ПВХ профиля. Еще она могла рассчитать какому зданию сколько их продукции для полной реконструкции надо. Мы, конечно, и сами могли, но нам, во-первых, обычай не велит, а во-вторых, лень просто.
Пока я рассказывал наши нахрюкались. Но все в меру - работать же надо. Ейко по-русски читать научили. И ржут. Он этикетку «Уфимской» водки по-своему с акцентом читает: «Ууу финнская», - у него получается. Он читают, а наши знай - заливаются. Финская, финская, - орут, - пей.
Но работа есть работа. Обмерно-обследовательская работа называется. Но с рулетками даже лазерными бегать дураков нет. Решили фотографировать. Фотоаппарат, правда, только у Ейко. Ему и поручили.
Тут у наших башкир такая любовь к позированию проснулась, что я чуть со смеха не помер, пока они мне не объяснили. Снежок пошел, холодно. Ейко фотографирует. И только он куда объектив нацелит, как кто-нибудь из местных бежит со всех ног туда и пытается статую изображать. Через сугробы прыгают, поскальзываются, падают, бегают шустро. Но чувствую, - устают. Если бы у Ейко пленка в фотоаппарате не заканчивалась они бы совсем «сдохли». А он знай себе щелкает кассету за кассетой. А наши позировать бегают. Наконец пленка совсем кончилась.
Подходят ко мне три протрезвевших спринтера. С вопросами якобы, а сами уже бить собираются: ты какого хрена нам этого шпиона привез? Он зачем только плохие места у станции фотографирует? Он нас опозорить в Финляндии хочет.
Тут только до меня и дошло зачем эти трое спринт с фографиями устроили: они плохие места и всякие некрасивости пытались своими телами закрыть. Чтоб финский фотоаппарат не увидел.
В общем ели уговорил коллег, что если у станции только хорошие места фотографировать, то ей ремонта не видать, как им удостоверения фотомодели. Но пришлось на бутылке с водкой клясться, а то бы мне не поверили.
Но как бы то не было основную работу Ейко сделал. Теперь предстояло вести переговоры о ценах, сроках и прочей мелочи. Под эти переговоры были зафрахтованы ресторан и несколько номеров ближайшего курорта мирового уровня «Янгантау».
Кстати, насчет уровня я не вру ни капельки. Янгантау - молодая гора на тюркском наречье. Пар из горы целебный. Источники минеральной воды Кургазак. Тоже целебная. Вода. У них в Янгантау ни одна процедура без этой целебной воды не обходится. Клизма и та. Потому, что у них другой воды там вообще нет. Этот Кургазак даже в ватерклозетах и душе.
За ужином все опять тренировали Ейко читать этикетку Уфимской водки. У него получалось все хуже и хуже, но это никого не смущало. Наконец у него перестало получаться совсем. Он отдал генеральному бумагу с ценами на свою продукцию и заснул.
Решат положил небольшого финского лапландца на плечо и понес в его номер. Уго вызвался их проводить. Все-таки четвертый этаж. И можно было заблудиться.
Вернулся Уго в прекрасном настроении. Его просто переполняли новости. Он узнал тайну большого чемодана из синего дермантина. Он ржал и рассказывал.
Через минуту после принятия горизонтального положения на собственной кровати, Ейко пришел в себя и слабым голосом попросил поставить чемодан рядом с ним.
- Откройте, - слабым голосом умирающего попросил Ейко.
Открыли. Чемодан был забит упаковками с финским пивом. Упаковки были проложены галстуками.
Ейко взял одну банку, открыл и отхлебнул.
- Ейко, - сказал Уго начальнику, - по-моему, тебе завтра будет очень плохо, если ты будешь пить пиво.
- Уго, - ответил маленький лапландец, - ты столько лет прожил в России, а не понимаешь, что от пива уже ничего не зависит. Хуже уже не будет.
Продолжение может последовать. Если тухлых яиц и помидоров будет меньше одной тонны. Тех кто попадут в меня, разумеется. Если не сложно, напишите чтоб остановить это словесное упражнение. Если хватит наивной надежды, конечно.