Байки
Если вы утонете и ко дну прилипнете, то сначала будет трудно, а потом привыкните. Одна из любимых моих поговорок.
Много лет назад я косил. В буквальном смысле этого слова, естественно, траву на сено, а то мало ли какое у вас обо мне впечатление сложилось и чего вы там себе можете подумать, если захотите. Деревня, куда нас обычно посылали, в составе сводного отряда шефов-косцов Таганского района называется Крекшино. Народ в отряде был удивительно разношерстный. Кроме инженеров - "пролетариев умственного труда" и пролетариев обычных попадались люди интеллигентных профессий. Танцоры, например, от министерства культуры. Какому-нибудь чиновнику от культуры косить, прямо скажем, неприлично, а танцору-бальнику (они сами себя так называли, я руки к этому "бальнику" не прикладывал) в самый раз. Ему что тетка, что коса - едино совершенно. Он даже и один танцевать может. В общем, неплохого парня прислали. Косить, правда, не умел, но танцевать по коридору, несуществующую партнершу обняв, он сразу начал, еще не устроившись. Представляете, заходят в барак потные уставшие мужики с утреннего покоса с косами и граблями, а это чудо по коридору выплясывает?
Койка ему досталась рядом с моей. Впритык: ноги к ногам. Если бы он подушку сразу наоборот не переложил. К моим портянкам. У нас сушилки не было портянки на спинках кроватей сохли. Я его честно предупредил. Но он вежливый:
- Не беспокойтесь, - говорит, - и не волнуйтесь, я здесь человек временный, на три дня всего, я пропахнуть не успею, а сам как-нибудь переживу.
- Оставь его в покое, Игорь, - подал голос наш бригадир Семеныч, профессор и доктор наук, - он даже привыкнуть за три дня не успеет, не то что пропахнуть.
Вот моя старая, не очень удачная, но любимая за пару фраз история про сенокос:
Нет, положительно, сенокос это здорово. Особенно когда ты после института пришел на работу устраиваться, а тебя сразу на сенокос. "Очень нам конструкторы нужны", - сказал мой будущий начальник, обрадовавшись моему появлению, - "Иди в бухгалтерию за командировочными, и чтобы с утра был в колхозе". "Погоди, я спросить забыл", - остановил он меня возле двери, - "У тебя тройки в дипломе есть? Нет? Это хорошо".
Сводный отряд шефов-косцов нашего района располагался в колхозном общежитии с названием "Миру мир". Зачем какой-то строитель-миротворец выложил этот каламбур красным кирпичом по силикатному на обоих фронтонах общаги барачного типа, в колхозе не знали. Но название прижилось.
Симметричный до безобразия общажный барак тот же миротворец разделил на две части, в одной жили "безквартирные" колхозники, в другой "шефы" и прочая командировочная братия. На колхозной половине, в комнате, расположенной аккурат как наша с другой стороны барака, проживала молоденькая колхозница. Она когда-то в театральный поступала. Засыпалась естественно. На актерском мастерстве, или как там оно у них называется.
Не поступив, вернулась в родной колхоз, и, в меру своего понятия об этой актерской дисциплине, по ночам шлифовала свое мастерство на солдатиках-"самоходах" из ближней военной части, совершенно не заморачиваясь некоторой легкостью своего поведения.
А мы косили. Вставали часа в четыре, разбуженные громким пинком в дверь (командир отряда вместо будильника), косу в руки, сапоги на ноги (спали одетыми – ночи холодные были) и с небритой и немытой рожей на делянку.
Там на покосе и просыпались окончательно. Все как обычно на таких мероприятиях. Поэтому, когда ночью стук в дверь раздался, никто и не подумал чего. Косы в руки и к двери. Семеныч, бригадир наш, со своей одиннадцатого номера косой, дверь открыл, а там два "война" стоят - воротники расстегнуты, ремни на причинном месте болтаются, а глаза такие, что словами и не объяснишь. Они же девушку увидеть хотели, которая на колхозной половине их ждала, а на них семь мордоворотов с косами вышли. Симметрия их барачная подвела – входом ошиблись. Неготовыми к неожиданностям служивые оказались. Хотя спортивная
подготовка отличная – бежали они быстро, падали только часто, от страха, наверное. Видимо, они о нас подумали плохо. И верно – мало ли, что человеку с косой на ум придет. Даже Ленин, в пьесе Погодина, предлагая: "Не надо бояться человека с ружьем", о человеке с косой предусмотрительно умалчивал.
Много лет назад я косил. В буквальном смысле этого слова, естественно, траву на сено, а то мало ли какое у вас обо мне впечатление сложилось и чего вы там себе можете подумать, если захотите. Деревня, куда нас обычно посылали, в составе сводного отряда шефов-косцов Таганского района называется Крекшино. Народ в отряде был удивительно разношерстный. Кроме инженеров - "пролетариев умственного труда" и пролетариев обычных попадались люди интеллигентных профессий. Танцоры, например, от министерства культуры. Какому-нибудь чиновнику от культуры косить, прямо скажем, неприлично, а танцору-бальнику (они сами себя так называли, я руки к этому "бальнику" не прикладывал) в самый раз. Ему что тетка, что коса - едино совершенно. Он даже и один танцевать может. В общем, неплохого парня прислали. Косить, правда, не умел, но танцевать по коридору, несуществующую партнершу обняв, он сразу начал, еще не устроившись. Представляете, заходят в барак потные уставшие мужики с утреннего покоса с косами и граблями, а это чудо по коридору выплясывает?
Койка ему досталась рядом с моей. Впритык: ноги к ногам. Если бы он подушку сразу наоборот не переложил. К моим портянкам. У нас сушилки не было портянки на спинках кроватей сохли. Я его честно предупредил. Но он вежливый:
- Не беспокойтесь, - говорит, - и не волнуйтесь, я здесь человек временный, на три дня всего, я пропахнуть не успею, а сам как-нибудь переживу.
- Оставь его в покое, Игорь, - подал голос наш бригадир Семеныч, профессор и доктор наук, - он даже привыкнуть за три дня не успеет, не то что пропахнуть.
Вот моя старая, не очень удачная, но любимая за пару фраз история про сенокос:
Нет, положительно, сенокос это здорово. Особенно когда ты после института пришел на работу устраиваться, а тебя сразу на сенокос. "Очень нам конструкторы нужны", - сказал мой будущий начальник, обрадовавшись моему появлению, - "Иди в бухгалтерию за командировочными, и чтобы с утра был в колхозе". "Погоди, я спросить забыл", - остановил он меня возле двери, - "У тебя тройки в дипломе есть? Нет? Это хорошо".
Сводный отряд шефов-косцов нашего района располагался в колхозном общежитии с названием "Миру мир". Зачем какой-то строитель-миротворец выложил этот каламбур красным кирпичом по силикатному на обоих фронтонах общаги барачного типа, в колхозе не знали. Но название прижилось.
Симметричный до безобразия общажный барак тот же миротворец разделил на две части, в одной жили "безквартирные" колхозники, в другой "шефы" и прочая командировочная братия. На колхозной половине, в комнате, расположенной аккурат как наша с другой стороны барака, проживала молоденькая колхозница. Она когда-то в театральный поступала. Засыпалась естественно. На актерском мастерстве, или как там оно у них называется.
Не поступив, вернулась в родной колхоз, и, в меру своего понятия об этой актерской дисциплине, по ночам шлифовала свое мастерство на солдатиках-"самоходах" из ближней военной части, совершенно не заморачиваясь некоторой легкостью своего поведения.
А мы косили. Вставали часа в четыре, разбуженные громким пинком в дверь (командир отряда вместо будильника), косу в руки, сапоги на ноги (спали одетыми – ночи холодные были) и с небритой и немытой рожей на делянку.
Там на покосе и просыпались окончательно. Все как обычно на таких мероприятиях. Поэтому, когда ночью стук в дверь раздался, никто и не подумал чего. Косы в руки и к двери. Семеныч, бригадир наш, со своей одиннадцатого номера косой, дверь открыл, а там два "война" стоят - воротники расстегнуты, ремни на причинном месте болтаются, а глаза такие, что словами и не объяснишь. Они же девушку увидеть хотели, которая на колхозной половине их ждала, а на них семь мордоворотов с косами вышли. Симметрия их барачная подвела – входом ошиблись. Неготовыми к неожиданностям служивые оказались. Хотя спортивная
подготовка отличная – бежали они быстро, падали только часто, от страха, наверное. Видимо, они о нас подумали плохо. И верно – мало ли, что человеку с косой на ум придет. Даже Ленин, в пьесе Погодина, предлагая: "Не надо бояться человека с ружьем", о человеке с косой предусмотрительно умалчивал.