Байки
О роли свёрнутой газеты в воспитании мужчин.
Наибольшие потери понёс дружественный нам чайный сервиз. Насекомые потеряли двух бойцов контуженными, из числа толстых и неловких. Была ещё надежда, что многие насмерть порежут лапки об осколки чашек, но как-то не сложилось.
Внутри арбуза сильно не шлёпнешь, а именно там у мух Родина. Даша оставила дубину массового поражения, приготовила гибельный мёд в блюдце. Крикнула насекомым:
- Сдохните в муках!
Но сразу поправилась:
- В сладких муках.
Милосердие - самый трогательный симптом женской алогичности.
В качестве ответного доброго жеста мухи затолкали в блюдце двух своих умирающих старух. Им не хотелось расстраивать Дашу. И снова полетели складывать фигуры-облака. Потом я вынес из кухни всё мокрое и сладкое, популяция загнулась.
Вместо себя мухи прислали паука. Он был огромный, сидел в углу над душем, сторожил какую-нибудь съедобную женщину, склонную к гигиене. Испуганный Дашин глаз транслировал его изображение увеличенным до размеров футбольного мяча. Шлепок газетой только разозлит урода, решила Дарья. И целый день просидела под одеялом. Немытая, в спортивном костюме на случай погони с его стороны. Звонила мне, пересказывала новости из Интернета. Там написали, это паук породы “домашний”. Питается “всем, что может одолеть”. То есть, Дашами.
Я не враг арахноидам. Но проще бывает убить дракона, чем объяснить его роль в экосистеме. Паук всё понял и сбежал. Дарья стала причитать, это конец, он идёт к ней. Но от ванной до спальни пятнадцать метров сплошных углов, щелей и прочей мебели. Вероятность прибытия чудовища в кровать нулевая. Я стал успокаивать трусиху снисходительным смехом, поднял глаза и увидел. Он сидел на потолке, ровно над моей подушкой. Громадный, размером с футбольный мяч. Поджидал какого-нибудь съедобного блоггера.
Заметив летящую в грудь табуретку, паук спрыгнул на пол, забежал под диван. Остаток ночи я разбирал мебель, запелёнывал тварь в туалетную бумагу. ( Даша попросила его спасти, всё-таки.) Носил на улицу, собирал кровать. И по сумме очков заработал участие в девичнике.
Даша планировала баню. Программа потрясающая: нагие секретарши и бухгалтерши, пьянство и пруд с карасями. Меня брать не хотели. Пришлось напомнить, как трудно сейчас найти хорошего ловца пауков, взамен обиженного. Я поклялся не видеть чужих поп. Наврал, что лучшим местом в женщинах считаю мясной салат. Пообещал следить за огнём в печи. Это давало всем шанс смыть шампунь не из пожарного самолёта.
Не знаю, какой безумец доверил одинокую лесную баню Варе, Ане, Маше, Поле, Даше и ящику Мартини. Хочешь красиво спалить своё имущество, я считаю, намешай селитры с сахаром и подожги.
Наверняка, хозяин собирался смотреть свою страховку в телевизоре, в репортаже про пять голых женщин, сидящих в болоте посреди полыхающей тайги. Он не думал, что девчонки приедут со своим опытным кочегаром.
Так вот, друзья. Никогда не проситесь на девичник. Им не интересно кто больше выпьет, при какой температуре лопнет градусник и устройство танка тоже не интересно. Они часами пересказывают чужие диалоги, а Секс называют безвольным словом “отношения”. В результате не поймёшь кто с кем соотносился, сколько раз и в какой позе. И переспрашивать нельзя.
Например. Варя повстречала мужчину. Он был специалистом по скоростному спуску. Чтобы скоротать ночь, пришлось много беседовать. Варя спросила, чем он занимается днём. Он ответил - инструктор по горным лыжам. Собственно, тут всё и закончилось. Парень хотел ещё отношений, но Варя каждый раз начинала смеяться, представляя летящих с горы инструкторов.
Выяснилось, у каждой девчонки в жизни был свой горнолыжник. Все вспоминали и как-то мерзко хихикали. Не знаю в чём тут ирония, по-моему, очень драматичная история.
Пошёл купаться, падал в пруд весёлой розовой годзиллой. Теперь в том пруду живут караси с самыми огромными в Прибалтике глазами.
Для сравнения повёз Дарью на фестиваль в Тарту. Только там она могла познать настоящее веселье.
На фестивале во всех углах поют что-то мрачное. По гостинице носится доктор Бекназаров, просит убежища. Его преследуют женские барды из Воронежа, которых никто не в силах перепить. В прощальный вечер русские поэты, тупые и беспощадные, восемь штук, прыгали по Дашиной кровати до самого завтрака. Дарья сидела рядом на тумбочке, выражая носом и губами ненависть к искусству. Её спрашивали весело, что ещё спеть. Ответа не слушали, орали песню про любовь в лесу под снегом. Мне очень понравилось. Несомненно, Тартусский фестиваль - лучший в Европе.
Ехали назад, обсуждали. Даша назвала бардов демонами. И осторожно шлёпнула меня газетой. Чистый ангел, я считаю.
Наибольшие потери понёс дружественный нам чайный сервиз. Насекомые потеряли двух бойцов контуженными, из числа толстых и неловких. Была ещё надежда, что многие насмерть порежут лапки об осколки чашек, но как-то не сложилось.
Внутри арбуза сильно не шлёпнешь, а именно там у мух Родина. Даша оставила дубину массового поражения, приготовила гибельный мёд в блюдце. Крикнула насекомым:
- Сдохните в муках!
Но сразу поправилась:
- В сладких муках.
Милосердие - самый трогательный симптом женской алогичности.
В качестве ответного доброго жеста мухи затолкали в блюдце двух своих умирающих старух. Им не хотелось расстраивать Дашу. И снова полетели складывать фигуры-облака. Потом я вынес из кухни всё мокрое и сладкое, популяция загнулась.
Вместо себя мухи прислали паука. Он был огромный, сидел в углу над душем, сторожил какую-нибудь съедобную женщину, склонную к гигиене. Испуганный Дашин глаз транслировал его изображение увеличенным до размеров футбольного мяча. Шлепок газетой только разозлит урода, решила Дарья. И целый день просидела под одеялом. Немытая, в спортивном костюме на случай погони с его стороны. Звонила мне, пересказывала новости из Интернета. Там написали, это паук породы “домашний”. Питается “всем, что может одолеть”. То есть, Дашами.
Я не враг арахноидам. Но проще бывает убить дракона, чем объяснить его роль в экосистеме. Паук всё понял и сбежал. Дарья стала причитать, это конец, он идёт к ней. Но от ванной до спальни пятнадцать метров сплошных углов, щелей и прочей мебели. Вероятность прибытия чудовища в кровать нулевая. Я стал успокаивать трусиху снисходительным смехом, поднял глаза и увидел. Он сидел на потолке, ровно над моей подушкой. Громадный, размером с футбольный мяч. Поджидал какого-нибудь съедобного блоггера.
Заметив летящую в грудь табуретку, паук спрыгнул на пол, забежал под диван. Остаток ночи я разбирал мебель, запелёнывал тварь в туалетную бумагу. ( Даша попросила его спасти, всё-таки.) Носил на улицу, собирал кровать. И по сумме очков заработал участие в девичнике.
Даша планировала баню. Программа потрясающая: нагие секретарши и бухгалтерши, пьянство и пруд с карасями. Меня брать не хотели. Пришлось напомнить, как трудно сейчас найти хорошего ловца пауков, взамен обиженного. Я поклялся не видеть чужих поп. Наврал, что лучшим местом в женщинах считаю мясной салат. Пообещал следить за огнём в печи. Это давало всем шанс смыть шампунь не из пожарного самолёта.
Не знаю, какой безумец доверил одинокую лесную баню Варе, Ане, Маше, Поле, Даше и ящику Мартини. Хочешь красиво спалить своё имущество, я считаю, намешай селитры с сахаром и подожги.
Наверняка, хозяин собирался смотреть свою страховку в телевизоре, в репортаже про пять голых женщин, сидящих в болоте посреди полыхающей тайги. Он не думал, что девчонки приедут со своим опытным кочегаром.
Так вот, друзья. Никогда не проситесь на девичник. Им не интересно кто больше выпьет, при какой температуре лопнет градусник и устройство танка тоже не интересно. Они часами пересказывают чужие диалоги, а Секс называют безвольным словом “отношения”. В результате не поймёшь кто с кем соотносился, сколько раз и в какой позе. И переспрашивать нельзя.
Например. Варя повстречала мужчину. Он был специалистом по скоростному спуску. Чтобы скоротать ночь, пришлось много беседовать. Варя спросила, чем он занимается днём. Он ответил - инструктор по горным лыжам. Собственно, тут всё и закончилось. Парень хотел ещё отношений, но Варя каждый раз начинала смеяться, представляя летящих с горы инструкторов.
Выяснилось, у каждой девчонки в жизни был свой горнолыжник. Все вспоминали и как-то мерзко хихикали. Не знаю в чём тут ирония, по-моему, очень драматичная история.
Пошёл купаться, падал в пруд весёлой розовой годзиллой. Теперь в том пруду живут караси с самыми огромными в Прибалтике глазами.
Для сравнения повёз Дарью на фестиваль в Тарту. Только там она могла познать настоящее веселье.
На фестивале во всех углах поют что-то мрачное. По гостинице носится доктор Бекназаров, просит убежища. Его преследуют женские барды из Воронежа, которых никто не в силах перепить. В прощальный вечер русские поэты, тупые и беспощадные, восемь штук, прыгали по Дашиной кровати до самого завтрака. Дарья сидела рядом на тумбочке, выражая носом и губами ненависть к искусству. Её спрашивали весело, что ещё спеть. Ответа не слушали, орали песню про любовь в лесу под снегом. Мне очень понравилось. Несомненно, Тартусский фестиваль - лучший в Европе.
Ехали назад, обсуждали. Даша назвала бардов демонами. И осторожно шлёпнула меня газетой. Чистый ангел, я считаю.