Про контрабанду
Эта история имела место в середине 90-х годов, теперь уже прошлого века.
Прошло почти десять лет, срок давности уже вышел. Все действующие лица
давно работают на других должностях и в других организациях, а по сему,
мы имеем право, снять гриф строгой секретности.
В те годы я работал начальником контейнерного отделения на одной крупной
московской железнодорожной станции. Рядом с основной контейнерной
площадкой возвышался Эверест из порожних 20-ти футовых контейнеров,
некогда принадлежавших одной обанкротившейся итальянской компании.
Лежали эти контейнеры так долго, что уже никто и не помнил, кто дал
команду складировать их вне зоны действия основного крана, наверное, это
и спасло их от участи торгового павильона на одном из многочисленных
оптовых рынков. Но зато сделало участниками одной душераздирающей
истории.
В один из летних дней я получил команду начальника станции отгрузить эти
порожние контейнера в один из украинских портов, Одеуполь или Маридессу,
теперь уже не важно. Нашелся некий правопреемник итальяшек -банкротов,
порешал проблемы с хранением где -то на МПСовском верху, а мне теперь
мучайся, организовывай отправку. Ну, да делать нечего, приказано надо
исполнять. Оформил документы на: «возврат порожних собственных
контейнеров по указанию владельца», и забыл про них.
Вот тут-то и началось! Дней через 5-7 вызывает меня начальник и сообщает
о том, что на моей площадке стоят 20(!) контейнеров загруженных,
задержанными таможней, сигаретами. Я на дыбы, мол, быть такого не может!
Я свое хозяйство хорошо знаю, ну пропадет там один- два контейнера, с
кем не бывает, но чтобы стояло двадцать, и я про них ничего не знал,
такого быть не может! На что начальник протягивает мне бумажку с номерами
и говорит:
- Ты давай-ка быстренько разберись, а то таможня про них вспомнила,
вынесли решение о конфискации и теперь требуют их передачи!
Я очень быстро выяснил, что эти двадцать контейнеров как раз и есть
часть тех самых итальянских контейнеров и, теперь уже становится
интересно, одиннадцать из них уже уехали на Украину! Правильно, как
порожние. Оказывается, очень давно, прежний зам. Начальника станции,
что бы освободить склады от арестованного груза, поместил эти сигареты
в те самые бесхозные контейнера, при этом он мне ничего не сообщил,
а потом и его самого освободили от занимаемой должности.
Я начал судорожно искать теперешнее местоположение этих ящиков,
подспудно надеясь, что они еще не дошли до границы, и я смогу
перехватить их. Железнодорожное грузовое сообщение с Украиной, в те
годы, работало крайне плохо, свежеорганизованные на ровном месте,
таможни, пытались доказать свою крайнюю нужность, а по сему трясли все
грузы с нечеловеческим рвением, помноженным на полное отсутствие
профессионального образования.
Но как же я ошибался, словно повинуясь злому року, контейнера в
кратчайшие сроки, без замечаний(!), со стороны таможни, пересекли
госграницу и на всех парах неслись к новому хозяину. Я обреченно побрел
на доклад к начальнику станции. Начальник очень коротко и доходчиво,
одним разом, используя идиомы и некоторые жаргонизмы, довел до моего
понимания содержание трех не тонких книг: Устава Железных Дорог,
Уголовного и Таможенного Кодексов. Я очень остро почувствовал, что мне
грозит не только позорное увольнение, но и лет пять расстрела, через
повешение, с конфискацией.
Мой шеф созвонился со своим украинским коллегой, начальником крупной
станции, где сейчас находились наши контейнера, попросил их придержать и
сообщил, что немедленно высылает гонца для «решения ситуации на месте».
Мне немедленно был
оформлен отпуск «без сохранения содержания», и я отбыл. Украинского
коллегу звали Степан Гаврилович, он выслушал мою просьбу: вернуть
контейнера в Москву, тихо и без шума. Как ошибочно заадресованные.
Вздохнул, и взял паузу, ну Станиславский прям! Пауза длилась столь
долго, что нам хватило времени поставить на уши местный ресторан и
закончить загул в бане. Утром Гаврилыч сообщил о своем согласии помочь
коллегам -москалям, но скромно попросил оставить ему, на память,
наверное, содержание одного контейнера. Выбор у меня был ой как не
богат, и я согласился. Из его же кабинета позвонил на работу и попросил
срочно дать специальную железнодорожную телеграмму, с просьбой вернуть
одиннадцать контейнеров, как ошибочно засланные. Телеграмма пришла
весьма оперативно, Гаврилыч тут же дал команду оформить накладные на
возврат и добавил:
- смотри, паря, теперь твое счастье, что бы эти ящики проскочили обратно
так же лихо, как и сюда! Если таможня тормознет, я в несознанку уйду.
Мол, получил телеграмму из России с просьбой вернуть, ну и помог людям,
а чего там мы не смотрели, нам это без надобности! А последний, ящик,
когда пустой станет, я сам на порт отправлю.
На том и порешили, я пожал руку коллеге и убыл домой, оставалось только
уповать на судьбу. Судьба испытывала мою израненную душу больше двух
недель, столько мои контейнеры добирались до дому, но …………. добрались! И
слава всем богам вместе взятым, без вопросов со стороны таможни.
Уже на станции мы лихо превратили 10 контейнеров в 11, перераспределив
товар, благо, за давностью лет никто точно не знал, сколько всего этих
самых сигарет. Закончив труд, я доложил начальнику, о том, что все
готово, и очень вовремя. Его уже третий день донимал начальник отдела из
таможни, требуя немедленно выдать недостающий груз. Груз мы передали
новому хозяину, и тут выяснилось, что он (новый хозяин) продал этот
товар на Украину! Эх, опять повезло! Порожние контейнера мне все равно
требовалось отправить на Украину. Я договорился с хозяином сигарет, что
мы отправляем сигареты в этих итальянских контейнерах, а там, на месте,
он сам потом отправит их в порт.
Документы мы оформили как нельзя быстро, согласовали их в таможне, и
только я собрался спокойно вздохнуть, как мне сообщили, что на станцию
прибыл странный контейнер и прибыл он с Украины! В животе очень не
хорошо заурчало, когда я на почти ватных ногах приблизился к контейнеру.
Это был он! Одиннадцатый, оставленный мною в качестве подарка доброму
Гаврилычу. И до самого верха был набит уже не существующими сигаретами!
Когда первый приступ истерики прошел, и я снова обрел способность
двигаться и говорить, то первое, что я сделал так это побежал звонить
Гаврилычу. Степан Гаврилыч оказался в отпуске, трубку взял его зам.
Игорек. Я вежливо так поинтересовался чего же то вы ребята, меняете
правила игры после раздачи карт? Груз из того контейнера теперь ваш,
зачем его назад то слать?
Игорек захихикал и поинтересовался моим психическим здоровьем, мол, это
называется простым словом -глюки, а контейнер: «.. вин надэжно захованый
у нас стоить! ». Мне ничего не оставалось делать, как посоветовать
Игорьку внимательно: «.. пошукать цей контейнер». И повесил трубку.
Минут через пять уже Игорек сам звонил мне и громко поскуливая, поведал
о том, что кто -то из его подчиненных просрал этот контейнер и теперь,
Гаврилыч, по возвращении из отпуска, «точно порвет меня на британский
флаг». Вот дела! Но делать нечего, надо выручать людей и я опять рисую
документы на отправление порожнего контейнера и замешиваю его в большую
кучу других контейнеров, идущих на Украину, как груженых, так и легально
порожних.
За неделю вся группа благополучно пересекла госграницу, при чем таможня
выборочно досмотрела несколько контейнеров, но как говорится -пронесло!
Я позвонил Игорьку:
- Лови! Едет! Только не зевай больше!
Прошло уже недели три, я почти забыл про весь этот кошмар, как у
противно меня зазвонил телефон, и новый владелец сигарет раздраженно так
поинтересовался, куда это
подевались его десять контейнеров с сигаретами. Преисполненный самых не
здоровых предчувствий я проверил состояние дел на площадке и к своему
ужасу обнаружил те самые одиннадцать ящиков! Они вернулись! Это была
какая то чертовщина! Нечто подобное описывали братья Стругацкие в одной
своей книжке, но там цена вопроса была несколько ниже: «.. неразменный
пятак в денежных знаках образца 1961 года». Булгаков назвал это короче -
шизофрения. Звоню на Украину, этот номер стал до боли родным, Степан
Гаврилыч выражался исключительно междометиями, для большей доходчивости
разбавленными матом:
- Алексеич, трам-пам-пам, отзови свою, трам-пам-пам, телеграмму! Мои
рас3,14здяи реагируют на нее как загипнотизированные!
Так вот где собака порылась! Во всем виновата моя телеграмма и
пресловутый человеческий фактор, очень хорошо отладил Степан Гаврилыч
исполнительскую дисциплину, на вверенной ему станции.
Ситуация прямо скажем жутковатая, то, что приходится делать закон
трактует весьма однозначно -контрабанда! При чем совершенная
неоднократно, с особой циничностью и в особо крупных размерах.
Абсолютно не надеясь на успех, когда - то везение должно же закончиться,
я снова оформляю документы на возврат ПОРОЖНИХ контейнеров в украинский
порт Одеуполь. Я очень отчетливо представлял свои руки в наручниках, это
ж надо каков наглец, четыре раза прогнать огромную партию акцизного
товара, через государеву границу при полном наличии отсутствия
документов и добра со стороны таможни! Но я пошел на этот шаг, ибо
законно я никак вообще не мог отправить эти несчастные сигареты
законному получателю в очень независимой Украине.
Неделя страха и, о чудо! Контейнера опять благополучно миновали границу.
Но только теперь, что бы быть совсем уверенным, что их мне опять не
вернут, ближайшим поездом поехал в гости к Гаврилычу. Меня встречали как
родного. Начали пить часов в пять дня, а закончили только к следующему
утру. Пьяненький Игорек жаловался на то, как рвал его на части Степан
Гаврилыч, как он изымал у своих людей мою злосчастную телеграмму. Потом
мы вместе смеялись над ротозеями таможенниками, как с одной, так и с
другой стороны. Это надо быть такими рас3,14здяями. Пропустить
бездокументный груз туда - сюда аж четыре раза! Мое предложение пойти и
лично проверить состояние контейнеров вызвало дружный истерический смех
моих украинских коллег!
А вот теперь представьте их реакцию, когда мы с Игорьком, в обеденный
перерыв следующего дня все - таки обнаружили эти чертовы ящики в поезде
назначением на Москву, в документах было написано что то про возврат
согласно какой то телеграммы.
На этом мы закончим повествование, ибо воспитательные речи Гаврилыча это
отдельный рассказ.
З. Ы. Ровно через два месяца после описываемых событий
я уволился с железной дороги. Мой организм оказался не способным
переносить такие встряски.