Бабушка готовится помирать, но есть три причины этого не делать
Бабушке девяносто три года и она собирается помирать.
Строго говоря, она уже пятый год собирается, сразу после ухода дедушки начала поговаривать, что пора ей. Но в последнее время от слов к делам перешла.
Переехала с кровати на дедов диван старый, спит там, сидит там. Вместо одеяла укрывается старым рваным пальто, которое дедушка на скамейку в огороде стелил, чтоб не на мокром сидеть.Кровать не расстилает даже, разложила на ней вещи в пакетиках – похоронные. По ночам громко разговаривает: то сама с собой, то с дедушкой. Объясняет, что пора уже, устала.
А потом наступает утро. А потом день. Бабушка не помирает и у неё есть целых три причины этого не делать.
Во-первых, на кладбище топко. Она не хочет в топкое ложится. Она ждёт, пока кладбище просохнет, чтобы сухо и тепло было.
Во-вторых, у неё есть цель – помереть самой старой бабкой на деревне. Для этого ей нужно дожить до девяноста четырёх с половиной, как минимум. А лучше побольше, с запасом, чтоб наверняка, чтобы людей стыдно не было.
В-третьих, скоро Пасха. К каждой Пасхе бабушка намывает потолок, сама, лично. Каждую Пасху она клянётся, что сил у неё никаких больше нет и моет она потолок в последний раз. Каждую новую Пасху она снова лезет на табурет, а с него на стол и намывает белое до ещё большей белизны. Потому что мы намоем точно плохо. Она не знает, как именно плохо, потому что ни разу не позволила нам помыть самим. Но как-то очень плохо. Нет у неё к нам доверия в этом вопросе. Руку тут сломала, в гипсе ходит, а мыть всё одно собирается, не унять.
В общем, не помереть ей с нами, до того мы дурацкие. И кладбище это ещё негодное. И выиграть, выиграть по возрасту ей непременно надо. Сама себе конкурс придумала, теперь мается, но живёт. Надо выиграть. Бабушка в жизни не проигрывала и при смерти тоже не собирается.