Курильский вопрос
Всем привет. Я живу в Японии уже седьмой год и мои друзья всё клевали мне мозг, что я должен писать какие-нибудь заметки о стране. Вот, доклевали. Решил попробовать. Если вам понравится, я напишу что-нибудь ещё.
Я живу тут с 2018 года и приехал сюда как студент в языковую школу. Сейчас я уже шестой год работаю учителем английского языка в японских среднеобразовательных школах и, если честно, переезд в Японию это лучшее, что случилось со мной в моей жизни. Большую часть своей работы я провёл, преподавая английский в младшей школе ученикам третьих-шестых классов (Младшая школа в Японии это 1-6 классы). А дети в этом возрасте не стесняются задавать тебе неудобные вопросы. Вот так и появилась эта история. Я преподавал в школе первый год и одним погожим пятничным днём, когда птички пели свои невыносимые песни, а цикады испытывали мою нервную систему на прочность, я, в ожидании часа уборки, перелистывал очередную книжку в кабинете у пятиклассников. Я был весь в мыслях о том, как дома буду доедать свой шоколадный торт, купленный вчера, смотреть британские телепередачи и ненавидеть себя за неумение вовремя остановиться и перестать жрать, как вдруг, будто гром среди ясного неба, ко мне подходит ребёнок и заговорщическим голосом спрашивает:
- Сэнсэй, а вы знаете, что такое северные территории?
(северными территориями японцы называют курильские острова)
Я напрягся. Зачем он задаёт мне такие вопросы? Может, он провокатор, подосланный японскими спецслужбами? - пронеслось у меня в голове.
- Да, - ответил я, - а что?
- Ну вот смотрите, - начал мальчик, - как вы считаете, кто в этой ситуации прав: Россия, которая захватила эти острова, выгнала оттуда японцев и поселила своих жителей, или Япония?
Нет, подумал я. Это не провокатор. Тут всё гораздо проще и прозаичнее. Это - маленький негодяй. Негодяй, которому просто было интересно посмотреть на мою реакцию. Собравшись всеми своими патриотическими (нет) силами, я ответил на его провокационный вопрос:
- Ну вот смотри, - начал я, - была же война, так? И Советский Союз победил в этой войне. И, как победитель, он забрал эти острова себе - сказал я и пристально посмотрел на мальчика.
Мальчишка, на секунду задумавшись, сказал:
- А, да? Ну тогда всё честно!
Сказать, что я присел, это ничего не сказать. Мы тут, понимаешь, десятилетиями пытаемся найти решение, бьёмся головами в ООН, ведём бесконечные переговоры, а тут нате, пожалуйста, ребёнок всё решил за 2 минуты. Пока я радовался тому, что не зря прокачал свой навык красноречия, ребёнок повернулся и ушёл в сторону японского учителя, сидящего за своим столом в том же кабинете и громогласно заявил:
- Сэнсэй! Вы нам врали! Они не захватывали наши острова, они выиграли их в войне.
Я побелел как российские деревья весной. Ах ты ж маленькая дрянь! Павлик Морозов японского помола. Ты хоть понимаешь, как ты меня подставил? Меня ж уволят. Посадят в лодку и толкнут в сторону этих треклятых Курил. «Отличная» у меня сложилась, конечно, карьера учителя. Быть уволенным по политической статье, через два месяца после начала работы. Чемодан, вокзал, Саратов. Японский учитель, окинув меня презренным взглядом, повернулся к мальчику и произнёс:
- Понимаешь, в чём дело, - произнёс он, - У русских своя правда, а у нас своя.
Боже, как глубоко, подумал я. Сука, аж до слёз. Правда у них, видите ли, своя. Но всё же следует отдать ему должное. Он меня не выдал и не сообщил никому об этом инциденте. Может, потому, что он был добр душой и ему была противна вся эта бесконечная политическая возня по поводу микроскопического клочка суши. А может, потому что в тот же день я застукал его курящим в школьном туалете. Кто его знает.