Байки
В детстве и юности я занимался фотографией. Не в смысле фотоснимком, а в смысле процесса, науки, искусства. Странно вышло. Когда человеку, увлекающемуся фотографией, надо было в темной комнате, под красным фонарем таскать бумагу из одного раствора в другой, промывать, глянцевать, резать и прочей фигней заниматься, я, значит, увлекался. А как фотошоп изобрели у меня как отрезало. Да что там фотошоп - гораздо раньше: когда в каждом магазине фотопечатные ларьки появились, когда люди забыли как выглядит бачок для проявки фотопленки я и бросил. Не знаю почему, хотя и догадываюсь.
От увлечения остались пара неплохих, для того времени, естественно, узкопленочных зеркалок и кофр. Все остальное япроебал раздал, или потерял. Ну, а камеры, кофр и негативы никому не нужны кроме меня. Не цветные негативы они долго хранятся, но оцифровать решил. Вспомнил, что на сканере у сына есть специальный прибамбас для сканирования слайдов и решил. Пока не очень вышло. Я пленки храню разрезанными по 6-8 кадров. И на первом кадре первой же такой «полоски» остановился.
В сентябре 1983 года наш курс отправили «на картошку». Станция Фруктовая недалеко от Рязани, пионерский лагерь прям на берегу Оки. Картошка, правда, оказалась в основном капустой и морковкой. Так партийно-комсомольский актив этого мероприятия пронюхал о нашем с Ванькой фотографическом увлечении. У Ваньки тогда три фотографии в городской комсомольской газете вышло, а у меня одна, но большая. Поэтому поводу нам в этой газете дали удостоверения внештатных корреспондентов даже. Ну не то что бы просто так дали, скорее мы их выпросили у тамошних знакомых, но все-таки. В общем, нас отправили на сутки домой за всяким фотографическим и оптикохимическим барахлом для организации полевой, т.е. пионерской фотостудии. Чтоб стенгазету оживить фотографиями студентов, получающих сельскохозяйственные знания посредством физкультуры.
Так желания партии и комсомола совпали с желаниями народа и мы с Ванькой, не в ущерб основной работе, разумеется, взялись за камеры.
Сентябрь был относительно теплым, Ока рядом, баня наоборот далеко. Компания мальчишек из нашей группы обнаружила небольшой уединенный и песчаный пляж. Уединенный, чтоб не утруждать себя всякими плавками, а мыться как есть и без трусов.
Вот на этом пляже мы нарвались на черепаху. Я не знаю откуда там взялась двадцатисантиметровая в длину черепаха. Может она там родилась, а может слиняла летом из живого уголка пионерлагеря или еще как образовалась. Но мы ее там нашли. Черепаха оказалась наглой. Она укусила Ваньку за палец и отказывалась прятать лапы и голову в панцирь, как мы ее не пугали. Долго развлекать черепаху пальцами мы не могли — нас ждал ужин. Ванька остался на берегу сторожить шустрое животное, все остальные разделись и отправились в Оку.
Этот паразит. Этот Ванька. Он не придумал ничего лучше, как взять мою Практику (пленку в своей он убил на черепаху) и дожидаться нашего выхода из воды. Надо сказать, что заметив этого паразита от фотографии и оценив обстановку никто не рвался в эротические фотомодели. Наверное, сказывалось пуританское воспитание с октябрятским прошлым. Но сентябрь был теплым, а вода холодной. Дождаться темноты было холодно и бесполезно: у этого оболтуса в кофре лежало две заряженных вспышки. Первым был Серега. Улучив момент, когда Ванька отвлекся, он выскочил на берег, схватил в руки первое попавшееся и прикрыл то, что не хотел фотографировать.
Первое попавшееся оказалось черепахой. Два раза щелкнул затвор камеры. Ванька нехило получил несчастной черепахой по голове и остальные свободно вышли на берег.
Следующим вечером мы печатали фотографии для стенгазеты. Надо сказать, что снимки на берегу удались. Кадр, свет и фактура. Все на месте. Серегина кудрявая голова над мускулистым торсом. Вжатые в песок ступни напряженных ног. Отличные снимки. И главное, что черепаха, растопырив лапы, хвост и голову, закрыла все Серегино хозяйство. Почти ничего эротического. Чистый спорт и энималистика, или как там называются фотографии животных.
Снимок попал в стенгазету. Его рассматривал весь партийно-комсомольский актив, пытаясь найти к чему придраться. Его рассматривал весь курс, а потом он еще пару месяцев провисел в институте в составе фотоотчета.
А тут я отсканировал старый негатив. В общем. Если сильно увеличить и немного поработать с контрастностью и балансом. Становится видно.
Что это совсем не черепаховый хвост торчит. Прости Серега. Мы не хотели.
А фотографию я показывать не буду, вот. Хватит с меня эротики.
От увлечения остались пара неплохих, для того времени, естественно, узкопленочных зеркалок и кофр. Все остальное я
В сентябре 1983 года наш курс отправили «на картошку». Станция Фруктовая недалеко от Рязани, пионерский лагерь прям на берегу Оки. Картошка, правда, оказалась в основном капустой и морковкой. Так партийно-комсомольский актив этого мероприятия пронюхал о нашем с Ванькой фотографическом увлечении. У Ваньки тогда три фотографии в городской комсомольской газете вышло, а у меня одна, но большая. Поэтому поводу нам в этой газете дали удостоверения внештатных корреспондентов даже. Ну не то что бы просто так дали, скорее мы их выпросили у тамошних знакомых, но все-таки. В общем, нас отправили на сутки домой за всяким фотографическим и оптикохимическим барахлом для организации полевой, т.е. пионерской фотостудии. Чтоб стенгазету оживить фотографиями студентов, получающих сельскохозяйственные знания посредством физкультуры.
Так желания партии и комсомола совпали с желаниями народа и мы с Ванькой, не в ущерб основной работе, разумеется, взялись за камеры.
Сентябрь был относительно теплым, Ока рядом, баня наоборот далеко. Компания мальчишек из нашей группы обнаружила небольшой уединенный и песчаный пляж. Уединенный, чтоб не утруждать себя всякими плавками, а мыться как есть и без трусов.
Вот на этом пляже мы нарвались на черепаху. Я не знаю откуда там взялась двадцатисантиметровая в длину черепаха. Может она там родилась, а может слиняла летом из живого уголка пионерлагеря или еще как образовалась. Но мы ее там нашли. Черепаха оказалась наглой. Она укусила Ваньку за палец и отказывалась прятать лапы и голову в панцирь, как мы ее не пугали. Долго развлекать черепаху пальцами мы не могли — нас ждал ужин. Ванька остался на берегу сторожить шустрое животное, все остальные разделись и отправились в Оку.
Этот паразит. Этот Ванька. Он не придумал ничего лучше, как взять мою Практику (пленку в своей он убил на черепаху) и дожидаться нашего выхода из воды. Надо сказать, что заметив этого паразита от фотографии и оценив обстановку никто не рвался в эротические фотомодели. Наверное, сказывалось пуританское воспитание с октябрятским прошлым. Но сентябрь был теплым, а вода холодной. Дождаться темноты было холодно и бесполезно: у этого оболтуса в кофре лежало две заряженных вспышки. Первым был Серега. Улучив момент, когда Ванька отвлекся, он выскочил на берег, схватил в руки первое попавшееся и прикрыл то, что не хотел фотографировать.
Первое попавшееся оказалось черепахой. Два раза щелкнул затвор камеры. Ванька нехило получил несчастной черепахой по голове и остальные свободно вышли на берег.
Следующим вечером мы печатали фотографии для стенгазеты. Надо сказать, что снимки на берегу удались. Кадр, свет и фактура. Все на месте. Серегина кудрявая голова над мускулистым торсом. Вжатые в песок ступни напряженных ног. Отличные снимки. И главное, что черепаха, растопырив лапы, хвост и голову, закрыла все Серегино хозяйство. Почти ничего эротического. Чистый спорт и энималистика, или как там называются фотографии животных.
Снимок попал в стенгазету. Его рассматривал весь партийно-комсомольский актив, пытаясь найти к чему придраться. Его рассматривал весь курс, а потом он еще пару месяцев провисел в институте в составе фотоотчета.
А тут я отсканировал старый негатив. В общем. Если сильно увеличить и немного поработать с контрастностью и балансом. Становится видно.
Что это совсем не черепаховый хвост торчит. Прости Серега. Мы не хотели.
А фотографию я показывать не буду, вот. Хватит с меня эротики.