Любовь
Однажды я влюбилась.
Влюбилась очень сильно и очень невзаимно.
По крайней мере мне так казалось.
Потому что Дмитрий Маликов не отвечал мне из телевизора, что он тоже влюблен.
Мне было девять, а значит нужно было действовать решительно и брать молодостью.
Я села писать письмо.
Так и писала — дорогой Дмитрий, я сначала увидела вас в рекламе хэдэндшолдерс, а теперь не могу есть и спать, здравствуйте. Я Ксюша, мне почти уже десять лет, но пока письмо дойдёт — будет двадцать три. Давайте дружить.
И всё.
Запечатала письмо, кинула в свой почтовый ящик, написав в строке адрес получателя "Москва".
Села ожидать.
Письмо никто не забирал. Почтальон как будто бы специально препятствовал моей дружбе с Дмитрием.
Тогда я сама достала письмо, распечатала конверт и решила дописать.
"Дмитрий, если письмо придет совсем поздно — вы всё равно ответьте на него. У меня есть немецкая овчарка".
Это я решила его немножко припугнуть и в то же время заинтриговать, потому что немецкие овчарки всем нравятся.
Заклеив конверт, я снова кинула его в почтовый ящик и опять села ожидать.
Письмо никто не забирал, Маликов продолжал из телевизора красиво трясти шевелюрой, я нервничала, потому что взаимность не предвиделась. Послание казалось мне как будто бы незаконченным и довольно навязчивым.
Снова достав письмо из своего почтового ящика, я отклеила конверт, вытащила бумажку и дописала там же внизу "здравствуйте ещё раз, это снова я. Мне кажется, что я вас больше не люблю, но если хотите — можете всё равно писать мне, не знаю отвечу ли я, как будет время и желание".
По старой схеме заклеила клеем всё тот же конверт и кинула его в почтовый ящик.
Спустя время письмо исчезло. Маликов мне не ответил. Скорее всего, мои последние слова про время и желание его ранили.
Дмитрий, если вы вдруг меня сейчас читаете — никакой немецкой овчарки у меня уже нет, и мне даже не 23. Но если хотите — можете всё равно писать мне, я обязательно отвечу.
Ну, если будет время и желание