Про хорошего начальника
Совершенно реальный случай, ничуть не приукрашенный. Т.е. приукрашенный методом перевода матерной речи в обычную. Перевод не полный, поэтому под катом.
Юрий Михайлович шел из операторной в корпус В и думал, что хорошо быть начальником отдела, а еще лучше – быть хорошим начальником отдела. Хороший начальник незаметен: раздал подчиненным задания, подождал пока выполнили и раздал новые. Остальное время хорошего начальника не видно и не слышно. Остальное время его никто не ищет, он никому не нужен и свободен как птица.
А еще Юрий Михайлович думал, что хорошо бы срезать дорогу. Эта зима была такой снежной и холодной, что явно выделялась даже из морозных и снежных алтайских зим. Объект так засыпало снегом, что вокруг расчищенных дорог громоздились трехметровые сугробы. Посмотрев по сторонам (начальник отдела вынужден согласовывать свои действия с присутствием-отсутствием подчиненных) и никого не заметив, Юрий Михайлович вскарабкался на придорожный вал снега. Прям от него по чистому, девственному снежному полю в сторону корпуса В шла цепочка следов. Мысленно поблагодарив первопроходца, опробовавшего короткий путь, Юрий Михайлович бодро зашагал по цепочке, стараясь ступать «след в след».
Он дошел почти до середины снежной целины, как его левая нога поехала в сторону, за ней последовала правая, и Юрий Михайлович по грудь провалился в снег. Нехорошо получилось, вылезать будет трудно, подумал он, попытался нащупать ногами опору и провалился совсем: опоры под ногами не оказалось, под ногами оказался открытый люк тепловой камеры.
В камере было тепло, влажно и трубы. На трубы Юрий Михайлович и приземлился своим начальственным задом, отчего ему стало больно.
В кармане у хорошего начальника на объекте всегда есть фонарик, рулетка и пассатижи. У некоторых есть еще и нож, а у Юрия Михайловича ножа не было. Вместо ножа у него была фляжка со спиртом и бутерброды с ветчиной из гостиничного буфета.
Потерев рукой «место приземления» и вытащив заодно из заднего кармана брюк фляжку, Юрий Михайлович зажег фонарик. В камере действительно было тепло, влажно, были трубы и не было лестницы.
Самому не выбраться, подумалось ему, задания на сегодня все розданы и искать его, как хорошего начальника, никто не будет дня три. Эту мысль Юрий Михайлович запил хорошим глотком из фляжки, закашлялся и начал сам с собой обсуждать тему выживания в тепловых камерах. Не успел он решить, можно ли пить химически подготовленную воду из системы теплоснабжения, как ему за шиворот насыпалось снегу, по голове угодил валенок, а потом вообще рухнуло что-то тяжелое и выматерилось.
Юрий Михайлович опять включил фонарик и увидел Сергея Семеновича. Сергей Семенович тоже потирал ушибленное место, был таким же начальником как и Юрий Михайлович и тоже знал, что прямая – кратчайшее расстояние между двумя точками, т.е. между операторной и корпусом В.
- Здравствуйте, Сергей Семенович, - нарушил правила приличия Юрий Михайлович, хотя знал, что вновьприбывший здоровается первым, - как поживаете?
И осветил себя фонариком.
- Твою мать! – не смог сразу остановиться Сергей Семенович, - здравствуйте, Юра, разве мы сегодня не виделись?
- Несомненно виделись, Сережа, - подтвердил Юрий Михайлович, - но при таких обстоятельствах пожелания здоровья нам обоим не помешают. Кто знает, когда нас найдут и найдут ли вообще. Вот вас сегодня искать будут?
- Блядь, - зачем-то ругнулся Сергей Семенович и тут же поправился, - нет, не будут. Дня три не будут. Надо выбираться.
- Надо, - согласился Юрий Михайлович, - я все продумал. Я встану на трубу, вы встанете мне на плечи, прокопаете в снегу полость, влезете и подадите мне руку. Потом мы начнем рыть тоннель к дороге, потому что на поверхность выбираться бесполезно, все равно провалимся, - закончил он, и протянул коллеге фляжку, - а сейчас нам надо подкрепиться.
Через полчаса они уже рыли тоннель к дороге. Точнее, рыл Юрий Михайлович, а Сергей Семенович полз сзади и морально поддерживал его, подталкивая головой в зад.
Приблизительно в это время. Хорошо чищенной дорогой из операторной в корпус В шла Катенька Маслова и думала об аспиранте Володе. Конечно, Катенька тоже слышала, что прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками, но воспринимала это как фразу отвлеченную, никак с дорогой от операторной до корпуса В не связанную. Институт Катенька закончила недавно, исключительно благодаря своей светленькой в буквальном смысле этого слова головке, симпатичнейшей физиономии, третьему размеру и минимальной юбке. Катенька работала молодым специалистом в отделе у Юрия Михайловича и начальника своего не любила за ежедневные придирки и просьбы что-нибудь посчитать, не глядя на миниюбку и декольте в новой блузке. Он ей даже во сне снился этот начальник. В кошмарном сне, кошмарный начальник.
Катенька шла, думала о кошмарном начальнике, а еще больше об аспиранте Володе, с которым они сегодня буду смотреть фильм про ужасного земляного червя, думала, как ей будет страшно и как она, чисто от страха, будет прижиматься к аспиранту Володе, а ужасный земляной червь в кино будет есть почти всех главных героев.
Мысли были приятные, поэтому она не сразу обратила внимание, что снег в сугробе чуть впереди начал шевелиться. А когда обратила…
Ровно как в ужастнике про земляного червя снег зашевелился, вспучился пузырем, пузырь лопнул и на дорогу выползло страшное черно-белое существо с красной пастью. У существа не было головы, но было восемь конечностей и хвост. Существо отряхнулось, словно большая собака, и хриплым голосом кошмарного начальника из кошмарного Катенькиного сна сказало:
- Пиздец, приехали.
Такого Катенька вынести не смогла. Ее ужасный начальник никогда не ругался матом, а был ужасно вежливым начальником. Она что-то взвизгнула про снежного червяка и удалилась в сторону корпуса В с такой скоростью, что опередила собственный визг.
- Кажется, Юра, вас обозвали снежным червяком, - съехидничал Сергей Семенович, передразнивая мультяшного персонажа и продолжая отряхивать с себя снег, - напугали девчонку, теперь по всему объекту разнесет. Засмеют ведь.
- Положим, не меня, а нас обозвали, - спокойно заметил Юрий Михайлович, - потому что если я у этого червяка все-таки голова, то вы, простите, совсем наоборот – хвост. А насчет «разнесет», так ей никто не поверит. Уж больно легкомысленная она особа.
Надо сказать, что Юрий Михайлович был прав. В Катенькины рассказы про нападение снежного червя поверил только аспирант Володя. Да и он больше делал вид, чем верил.
Юрий Михайлович шел из операторной в корпус В и думал, что хорошо быть начальником отдела, а еще лучше – быть хорошим начальником отдела. Хороший начальник незаметен: раздал подчиненным задания, подождал пока выполнили и раздал новые. Остальное время хорошего начальника не видно и не слышно. Остальное время его никто не ищет, он никому не нужен и свободен как птица.
А еще Юрий Михайлович думал, что хорошо бы срезать дорогу. Эта зима была такой снежной и холодной, что явно выделялась даже из морозных и снежных алтайских зим. Объект так засыпало снегом, что вокруг расчищенных дорог громоздились трехметровые сугробы. Посмотрев по сторонам (начальник отдела вынужден согласовывать свои действия с присутствием-отсутствием подчиненных) и никого не заметив, Юрий Михайлович вскарабкался на придорожный вал снега. Прям от него по чистому, девственному снежному полю в сторону корпуса В шла цепочка следов. Мысленно поблагодарив первопроходца, опробовавшего короткий путь, Юрий Михайлович бодро зашагал по цепочке, стараясь ступать «след в след».
Он дошел почти до середины снежной целины, как его левая нога поехала в сторону, за ней последовала правая, и Юрий Михайлович по грудь провалился в снег. Нехорошо получилось, вылезать будет трудно, подумал он, попытался нащупать ногами опору и провалился совсем: опоры под ногами не оказалось, под ногами оказался открытый люк тепловой камеры.
В камере было тепло, влажно и трубы. На трубы Юрий Михайлович и приземлился своим начальственным задом, отчего ему стало больно.
В кармане у хорошего начальника на объекте всегда есть фонарик, рулетка и пассатижи. У некоторых есть еще и нож, а у Юрия Михайловича ножа не было. Вместо ножа у него была фляжка со спиртом и бутерброды с ветчиной из гостиничного буфета.
Потерев рукой «место приземления» и вытащив заодно из заднего кармана брюк фляжку, Юрий Михайлович зажег фонарик. В камере действительно было тепло, влажно, были трубы и не было лестницы.
Самому не выбраться, подумалось ему, задания на сегодня все розданы и искать его, как хорошего начальника, никто не будет дня три. Эту мысль Юрий Михайлович запил хорошим глотком из фляжки, закашлялся и начал сам с собой обсуждать тему выживания в тепловых камерах. Не успел он решить, можно ли пить химически подготовленную воду из системы теплоснабжения, как ему за шиворот насыпалось снегу, по голове угодил валенок, а потом вообще рухнуло что-то тяжелое и выматерилось.
Юрий Михайлович опять включил фонарик и увидел Сергея Семеновича. Сергей Семенович тоже потирал ушибленное место, был таким же начальником как и Юрий Михайлович и тоже знал, что прямая – кратчайшее расстояние между двумя точками, т.е. между операторной и корпусом В.
- Здравствуйте, Сергей Семенович, - нарушил правила приличия Юрий Михайлович, хотя знал, что вновьприбывший здоровается первым, - как поживаете?
И осветил себя фонариком.
- Твою мать! – не смог сразу остановиться Сергей Семенович, - здравствуйте, Юра, разве мы сегодня не виделись?
- Несомненно виделись, Сережа, - подтвердил Юрий Михайлович, - но при таких обстоятельствах пожелания здоровья нам обоим не помешают. Кто знает, когда нас найдут и найдут ли вообще. Вот вас сегодня искать будут?
- Блядь, - зачем-то ругнулся Сергей Семенович и тут же поправился, - нет, не будут. Дня три не будут. Надо выбираться.
- Надо, - согласился Юрий Михайлович, - я все продумал. Я встану на трубу, вы встанете мне на плечи, прокопаете в снегу полость, влезете и подадите мне руку. Потом мы начнем рыть тоннель к дороге, потому что на поверхность выбираться бесполезно, все равно провалимся, - закончил он, и протянул коллеге фляжку, - а сейчас нам надо подкрепиться.
Через полчаса они уже рыли тоннель к дороге. Точнее, рыл Юрий Михайлович, а Сергей Семенович полз сзади и морально поддерживал его, подталкивая головой в зад.
Приблизительно в это время. Хорошо чищенной дорогой из операторной в корпус В шла Катенька Маслова и думала об аспиранте Володе. Конечно, Катенька тоже слышала, что прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками, но воспринимала это как фразу отвлеченную, никак с дорогой от операторной до корпуса В не связанную. Институт Катенька закончила недавно, исключительно благодаря своей светленькой в буквальном смысле этого слова головке, симпатичнейшей физиономии, третьему размеру и минимальной юбке. Катенька работала молодым специалистом в отделе у Юрия Михайловича и начальника своего не любила за ежедневные придирки и просьбы что-нибудь посчитать, не глядя на миниюбку и декольте в новой блузке. Он ей даже во сне снился этот начальник. В кошмарном сне, кошмарный начальник.
Катенька шла, думала о кошмарном начальнике, а еще больше об аспиранте Володе, с которым они сегодня буду смотреть фильм про ужасного земляного червя, думала, как ей будет страшно и как она, чисто от страха, будет прижиматься к аспиранту Володе, а ужасный земляной червь в кино будет есть почти всех главных героев.
Мысли были приятные, поэтому она не сразу обратила внимание, что снег в сугробе чуть впереди начал шевелиться. А когда обратила…
Ровно как в ужастнике про земляного червя снег зашевелился, вспучился пузырем, пузырь лопнул и на дорогу выползло страшное черно-белое существо с красной пастью. У существа не было головы, но было восемь конечностей и хвост. Существо отряхнулось, словно большая собака, и хриплым голосом кошмарного начальника из кошмарного Катенькиного сна сказало:
- Пиздец, приехали.
Такого Катенька вынести не смогла. Ее ужасный начальник никогда не ругался матом, а был ужасно вежливым начальником. Она что-то взвизгнула про снежного червяка и удалилась в сторону корпуса В с такой скоростью, что опередила собственный визг.
- Кажется, Юра, вас обозвали снежным червяком, - съехидничал Сергей Семенович, передразнивая мультяшного персонажа и продолжая отряхивать с себя снег, - напугали девчонку, теперь по всему объекту разнесет. Засмеют ведь.
- Положим, не меня, а нас обозвали, - спокойно заметил Юрий Михайлович, - потому что если я у этого червяка все-таки голова, то вы, простите, совсем наоборот – хвост. А насчет «разнесет», так ей никто не поверит. Уж больно легкомысленная она особа.
Надо сказать, что Юрий Михайлович был прав. В Катенькины рассказы про нападение снежного червя поверил только аспирант Володя. Да и он больше делал вид, чем верил.