Секретные животные
Вот вы думаете, как секретные документы и чертежи на свет появляются? Сначала пишут-чертят, а потом секретят, когда поймут что написали-начертили? А вот фиг вам. Секретят чистую бумагу. То есть в углу девственно белого листа с легкой желтизной появляется чернильный штамп "совершенно секретно", а уж потом его на кульман кнопками, или в пишмашинку, если маленький.
По правилам все секретные, но недоделанные чертежи надо в первый отдел вечером сдать, а утром получить под залог пропуска и справки по форме два (как минимум). Можно и на кульмане оставить. Только жалюзи металлические на окнах не поднимать, кодовый замок на дверь, чтоб код только избранные знали, журнал посещений прошнурованный, печать на двери и прочая тягомотина. Но все легче чем сдавать-получать каждый день.
Выбили мы себе такое разрешение под совсекретную работу. Что хорошо - даже начальство код от двери не знает и без спросу не войдет. Только мы вчетвером. И мыши еще. Эта серая сволочь без всякого допуска везде лазиет. Очень они справочники любят. Причем фиговый справочник им на фиг не нужен. А чего получше, так самую нужную половину могут за ночь отожрать. И нагадить еще мелко, но много от поглощенных знаний и советской научной мысли. И никакие дератизации их не берут, потому что отравленному зерну они бумагу предпочитают. Мышеловки только.
Но с этим проблема, потому что пойманных жалко. Вроде и сволочь, и кусается, и гадит, а посмотришь на этот маленький серый комок с глазами и хвостиком так сразу и жалко. Макетчики даже, а они у нас как на подбор здоровыми мужиками были и в любой перерыв в работе развлекали себя штангой с гирями, и те не чужды сентиментальности оказались. Отловили парочку грызунов за погрызенное проводное имущество, а прибить не смогли. Клетку соорудили со всякими развлечениями для сидельцев и стали содержателями домашней живности.
Это поначалу. А потом сразу заводчиками. Мыши, они и при трудностях будь здоров как множатся, а уж в тепличных условиях... Через полгода пришлось клетку в три раза больше делать. А через год они свои восемьдесят с хвостом животных за город вывезли.
Как раз после этого у Галки гриф отъели ночью. Оставила вечером на кульмане чертеж с грифом "совершенно секретно", а утром уже ни грифа, ни штампа не было. Съели. Дерьмо на столе только оставили. А это будь здоров какие неприятности. Утеря совсекретного документа, небрежное отношение и прочая. Назначили комиссию.
- Даааа, - молвил зам по режиму, ковыряя Галкиным циркулем из довоенной немецкой готовальни, оставленные следы, - большая нынче мышь пошла. В мое время так только крысы гадили...
- Крысы?! - спросила Галка, побледнев и собираясь брякнуться в обморок, - у нас крысы?!! Дожили. Уволюсь нафиг. Только мне крыс и не хватало на работе.
- Не волнуйтесь вы так, Галочка, - успокоил зам, - вы уголок подклейте, а мы вас обратно засекретим. И крыс выведем, сегодня же - тут зам со значением посмотрел на меня, как на Галкиного начальника, - завтра чтоб доложили о принятых мерах к сохранности секретных материалов, заодно в приказе распишетесь. О выговоре.
- Слушаюсь, трищ полковник, - согласился Галкин начальник, то есть я, выражая безмерную радость полученному заданию, - план мероприятий согласовывать, или так чего посоветуете?
- Тааак, - резюмировал зам, - распустились, я смотрю, ниже плинтуса, а мышей ловить перестали. Только вопросы задавать умеете. Хотя, чего еще от вас, пиджаков, ждать-то. Выявить места пролазов и забить их битыми бутылками. К вечеру чтоб. И все.
- Из-под портвейна подойдут? - попытался пошутить Сашка
- Да хоть из-под Буратино! - Отчеканил зам. - Хотя, я слышал, что вот вы лично, Александр Николаевич, коньяк в рабочее время предпочитаете? Вчера, например, с 15:47 и до 17:30. Двух бутылок, конечно, не хватит, но вы поищете. Или я найду.
Комиссия удалилась, а мы с Сашкой приступили. Причем я по принуждению в силу начальственных обязанностей, а Сашка так с каким-то небывалым энтузиазмом. Отодвинув тяжелую мебель от стен, отодрали плинтусы и забили все щели бывшими бутылками.
- Да, - сказал Сашка, задумчиво пробуя пальцем остроту стеклянного осколка, - тут даже обутый зам не пролезет, не то что босая крыса. Страшное дело ведь...
- Ты б лучше коньяк из сейфа перепрятал, остроумец, - я закрутил последний шуруп в плинтус, - пей молча, знаешь же, что слушают, если не подсматривают.
- Ага, правильно, товарищ начальник, - встрепенулся Сашка, - пойдем спрячем по двести пятьдесят в скверике, раз тут слушают. Рабочий день все равно кончился.
На утро все чертежи в опечатанной комнате были целы. Только от второго тома Сашкиного Анурьева съели оглавление, а на столах опять обнаружились следы некоторого пищеварения.
- Вот сволочь, а? - возмущению Николаича не было предела, - так ведь она и до коньяка в сейфе доберется. Стекло то ей не сгрызть, а пробку запросто осилит. Как же она сюда ходит-то не зная кода? Может конверт в первом отделе распечатала?
- Во! - Сашкин взгляд и палец указали на щель под входной дверью, - Во! Смотри: целых двадцать миллиметров ведь. Или даже двадцать один. Вполне пройдет если расплющится. Сейчас мы кусок транспортерной ленты к двери присобачим и все. Тогда уж точно никаких животных.
Точно не точно, а следующим утром... В общем, целую неделю мы принимали меры, снова и снова двигали мебель, затыкали все, даже микроскопические щели смесью алебастра с битым стеклом, а утром находили свежее крысиное дерьмо. Единственная радость - с каждым днем следов было меньше.
Как-то вечером, зайдя в комнату, я обнаружил Сашку сидящим на полу перед открытой дверцей самого дальнего и забытого всеми шкафа с документацией. Держать коньяк в сейфе Сашка, после визита зама, опасался, а шкаф был самым подходящим местом из-за своей никому ненужности. Дверца шкафа была открыта, Сашка держал в руках кусок шоколадки и кыскыскал:
- Кыс-кыс, иди сюда, маленькая, иди сюда, сволочь хвостатая. Жрать-то хочешь небось, а я тебе шоколадку купил.
Из полутьмы шкафного пространства на Николаича смотрели два голодных глаза-бусинки.
- Съешь, падла, шоколадку, - приговаривал Николаич, не замечая меня, - а то Галка с Танькой тебя все яблоками кормят, на такой диете долго не просидишь.
- И давно она тут живет, - поинтересовался я вкрадчиво, - и кто, кроме вас четверых вступил в преступное сообщество по борьбе с секретными документами?
- Все. - Сашка обернулся, - то есть вся лаборатория в курсе дела уже. Кроме тебя. Я ее в тоже утро поймал, когда она Галкиным чертежом позавтракала. Решили ей пятнадцать суток впаять за преступление. Десять отсидела, пять осталось.
- А дерьмо на столах откуда?
- Так мы ж не сатрапы какие-нибудь, - любому заключенному прогулка полагается. Вот и выпускаем на ночь. К утру она сама в шкаф возвращается, умная сволочь. А тебе решили не говорить, потому что ты теперь начальник. А в любую начальственную голову такое взбрести может, что крысу жалко.
- Крысу, значит, им жалко, а мне мало ли чего в голову взбредет, да? Сволочи вы, а не коллектив. - обиделся я и пошел к себе в кабинет. За бутербродами с колбасой. У меня с обеда остались. Колбаса еще ни одной крысе не повредила, а на шоколаде с яблоками долго не протянешь.
По правилам все секретные, но недоделанные чертежи надо в первый отдел вечером сдать, а утром получить под залог пропуска и справки по форме два (как минимум). Можно и на кульмане оставить. Только жалюзи металлические на окнах не поднимать, кодовый замок на дверь, чтоб код только избранные знали, журнал посещений прошнурованный, печать на двери и прочая тягомотина. Но все легче чем сдавать-получать каждый день.
Выбили мы себе такое разрешение под совсекретную работу. Что хорошо - даже начальство код от двери не знает и без спросу не войдет. Только мы вчетвером. И мыши еще. Эта серая сволочь без всякого допуска везде лазиет. Очень они справочники любят. Причем фиговый справочник им на фиг не нужен. А чего получше, так самую нужную половину могут за ночь отожрать. И нагадить еще мелко, но много от поглощенных знаний и советской научной мысли. И никакие дератизации их не берут, потому что отравленному зерну они бумагу предпочитают. Мышеловки только.
Но с этим проблема, потому что пойманных жалко. Вроде и сволочь, и кусается, и гадит, а посмотришь на этот маленький серый комок с глазами и хвостиком так сразу и жалко. Макетчики даже, а они у нас как на подбор здоровыми мужиками были и в любой перерыв в работе развлекали себя штангой с гирями, и те не чужды сентиментальности оказались. Отловили парочку грызунов за погрызенное проводное имущество, а прибить не смогли. Клетку соорудили со всякими развлечениями для сидельцев и стали содержателями домашней живности.
Это поначалу. А потом сразу заводчиками. Мыши, они и при трудностях будь здоров как множатся, а уж в тепличных условиях... Через полгода пришлось клетку в три раза больше делать. А через год они свои восемьдесят с хвостом животных за город вывезли.
Как раз после этого у Галки гриф отъели ночью. Оставила вечером на кульмане чертеж с грифом "совершенно секретно", а утром уже ни грифа, ни штампа не было. Съели. Дерьмо на столе только оставили. А это будь здоров какие неприятности. Утеря совсекретного документа, небрежное отношение и прочая. Назначили комиссию.
- Даааа, - молвил зам по режиму, ковыряя Галкиным циркулем из довоенной немецкой готовальни, оставленные следы, - большая нынче мышь пошла. В мое время так только крысы гадили...
- Крысы?! - спросила Галка, побледнев и собираясь брякнуться в обморок, - у нас крысы?!! Дожили. Уволюсь нафиг. Только мне крыс и не хватало на работе.
- Не волнуйтесь вы так, Галочка, - успокоил зам, - вы уголок подклейте, а мы вас обратно засекретим. И крыс выведем, сегодня же - тут зам со значением посмотрел на меня, как на Галкиного начальника, - завтра чтоб доложили о принятых мерах к сохранности секретных материалов, заодно в приказе распишетесь. О выговоре.
- Слушаюсь, трищ полковник, - согласился Галкин начальник, то есть я, выражая безмерную радость полученному заданию, - план мероприятий согласовывать, или так чего посоветуете?
- Тааак, - резюмировал зам, - распустились, я смотрю, ниже плинтуса, а мышей ловить перестали. Только вопросы задавать умеете. Хотя, чего еще от вас, пиджаков, ждать-то. Выявить места пролазов и забить их битыми бутылками. К вечеру чтоб. И все.
- Из-под портвейна подойдут? - попытался пошутить Сашка
- Да хоть из-под Буратино! - Отчеканил зам. - Хотя, я слышал, что вот вы лично, Александр Николаевич, коньяк в рабочее время предпочитаете? Вчера, например, с 15:47 и до 17:30. Двух бутылок, конечно, не хватит, но вы поищете. Или я найду.
Комиссия удалилась, а мы с Сашкой приступили. Причем я по принуждению в силу начальственных обязанностей, а Сашка так с каким-то небывалым энтузиазмом. Отодвинув тяжелую мебель от стен, отодрали плинтусы и забили все щели бывшими бутылками.
- Да, - сказал Сашка, задумчиво пробуя пальцем остроту стеклянного осколка, - тут даже обутый зам не пролезет, не то что босая крыса. Страшное дело ведь...
- Ты б лучше коньяк из сейфа перепрятал, остроумец, - я закрутил последний шуруп в плинтус, - пей молча, знаешь же, что слушают, если не подсматривают.
- Ага, правильно, товарищ начальник, - встрепенулся Сашка, - пойдем спрячем по двести пятьдесят в скверике, раз тут слушают. Рабочий день все равно кончился.
На утро все чертежи в опечатанной комнате были целы. Только от второго тома Сашкиного Анурьева съели оглавление, а на столах опять обнаружились следы некоторого пищеварения.
- Вот сволочь, а? - возмущению Николаича не было предела, - так ведь она и до коньяка в сейфе доберется. Стекло то ей не сгрызть, а пробку запросто осилит. Как же она сюда ходит-то не зная кода? Может конверт в первом отделе распечатала?
- Во! - Сашкин взгляд и палец указали на щель под входной дверью, - Во! Смотри: целых двадцать миллиметров ведь. Или даже двадцать один. Вполне пройдет если расплющится. Сейчас мы кусок транспортерной ленты к двери присобачим и все. Тогда уж точно никаких животных.
Точно не точно, а следующим утром... В общем, целую неделю мы принимали меры, снова и снова двигали мебель, затыкали все, даже микроскопические щели смесью алебастра с битым стеклом, а утром находили свежее крысиное дерьмо. Единственная радость - с каждым днем следов было меньше.
Как-то вечером, зайдя в комнату, я обнаружил Сашку сидящим на полу перед открытой дверцей самого дальнего и забытого всеми шкафа с документацией. Держать коньяк в сейфе Сашка, после визита зама, опасался, а шкаф был самым подходящим местом из-за своей никому ненужности. Дверца шкафа была открыта, Сашка держал в руках кусок шоколадки и кыскыскал:
- Кыс-кыс, иди сюда, маленькая, иди сюда, сволочь хвостатая. Жрать-то хочешь небось, а я тебе шоколадку купил.
Из полутьмы шкафного пространства на Николаича смотрели два голодных глаза-бусинки.
- Съешь, падла, шоколадку, - приговаривал Николаич, не замечая меня, - а то Галка с Танькой тебя все яблоками кормят, на такой диете долго не просидишь.
- И давно она тут живет, - поинтересовался я вкрадчиво, - и кто, кроме вас четверых вступил в преступное сообщество по борьбе с секретными документами?
- Все. - Сашка обернулся, - то есть вся лаборатория в курсе дела уже. Кроме тебя. Я ее в тоже утро поймал, когда она Галкиным чертежом позавтракала. Решили ей пятнадцать суток впаять за преступление. Десять отсидела, пять осталось.
- А дерьмо на столах откуда?
- Так мы ж не сатрапы какие-нибудь, - любому заключенному прогулка полагается. Вот и выпускаем на ночь. К утру она сама в шкаф возвращается, умная сволочь. А тебе решили не говорить, потому что ты теперь начальник. А в любую начальственную голову такое взбрести может, что крысу жалко.
- Крысу, значит, им жалко, а мне мало ли чего в голову взбредет, да? Сволочи вы, а не коллектив. - обиделся я и пошел к себе в кабинет. За бутербродами с колбасой. У меня с обеда остались. Колбаса еще ни одной крысе не повредила, а на шоколаде с яблоками долго не протянешь.