Дядя Коля
Как водится, небольшое вступление: В советские времена значительная
часть московских детей (и я в том числе) лето проводили на даче с
бабушками-дедушками. Родители же посещали нас по выходным и во время
отпуска (если не дадут путевку куда-нибуть в Крым или Абхазию). ничем не
отличался и я. Стоило закончиться урокам, меня отправляли на все лето
под Серпухов к бабушке. Будни у меня проходили однообразно: Часов до 10
спал, потом часов до двух бесцельно болтался по участку под присмотром
вечно копошащихся в бесконечных грядках бабки с дедом. После чего был
обед и бабка с дедом отходили ко сну, оставляя меня наедине с собой.
Друзей среди сверстников у меня на даче почти никогда не было, поэтому я
довольно быстро привязался к соседу - дяде Коле. Сейчас я, правда, не
уверен, привязался ли я к дяде Коле или все таки к его сараю -
прохладному просторному срубу, заполненному неимоверным количеством
безумно интересных для ребенка вещей.
У дяди Коли было нечто вроде хобби: вырезать из дерева фигурки всего и
вся, чем он и занимался все послеобеденное время, что я у него проводил.
Покопавшись в углах сарая можно было найти совершенно невероятные вещи:
от шахматных фигур, до моделей автоматов, автомобилей и спутников. Дядя
Коля никогда не запрещал мне копаться в коробочках, кучках, прогнивших
бочках в поисках очередной удивительной деревянной безделушки. При этом,
не отрываясь от вырезания, он частенько рассказывал мне, что такое я
держу в руках и как это функционирует. Дядя Коля был видным инженером на
каком-то заводе и, вообще, интеллигентом как в техническом, так и в
гуманитарном смысле, потому эти двух-трехчасовые послеобеденные беседы
чрезвычайно благополучно повлияли на мое развитие. Положа руку на
сердце, должен сказать, что тем, что я выбился в люди, а не пошел по
стопам родителей на завод, я обязан, все-таки, дяде Коле.
Так и прошли примерно пять лет летних каникул в моей жизни. Потом я
перестал ездить на дачу: друзья, походы, лагеря... А еще дальше институт
и работа. В общем, было не до дачи.
Впрочем, пару раз я выбирался с родителями и без в наше родовое
поместье, но, к сожалению, дяди Коли там ни разу не было.
Тут бы и кончилась моя история, если бы я не вырос и не завел своих
детей. Мы с женой и сыном все чаще стали выбираться на нашу фазенду. И
на второй год пребывания я, наконец заметил, что на соседнем участке
вновь покуривает свою трубку дядя Коля. На следующий день после обеда я
не выдержал и пошел к своему старинному другу и наставнику. Я рассказал
ему, что произошло за эти 15 лет со мной, после чего он начал рассказ о
себе:
Работал он главным инженером на одном заводе. Название - что-то вроде
"Экспериментальный завод пластмасс", соответственно, выпускали они
пластмассовые изделия, в основом, по оборонному заказу. И все у них было
тихо и гладко, пока не грянула перестройка. Госзаказ сразу растворился и
кроме долгов по зарплате на заводе ничего уже не производилось. У дяди
Коли тогда младший сын только пошел в институт. Денег не хватало
катастрофически и пришлось ему с супругой стать челноками.
В те времена челноки из Москвы ездили, в основном, в Польшу, куда и
мотался раз месяц наш дядя Коля. Уж не помню, что точно он возил туда и
обратно, но помню, что через примерно год поездок дяде Коле предложили
устроиться на работу на один из множества польских заводов по
производству пластмассовых изделий. Дядя Коля особо долго не думал,
одновременно с достаточно высокой должностью (наших специалистов там
тогда очень ценили) ему полагалась казенная квартира и вид на жительство
для него и супруги. Сыну же они оставили московскую квартиру и, к тому
же, присылали деньги на жизнь. В общем, в накладе никто не остался.
Поначалу у них все шло хорошо, завод выпускал свою пластмассовую
продукцию, которая пользовалась успехом у перекупщиков, которые, в свою
очередь, перепродавали ее тем же челнокам. Но через пару лет в том же
городке немцы решили построить свой "пластмассовый" завод. Поначалу
никто не придавал этому значения, все думали, что дешевле и эффективнее
производить продукцию немцы не смогут. Дальше начался кошмар: Немцы мало
того, что построили завод меньше чем за год, так еще и переманили часть
персонала и основную клиентуру. Все-таки, технологии у них были получше,
да и дипломированные менеджеры, не без помощи обширного финансового
ресурса, поразительно быстро переманили у польского завода большинство
клиентов.
Так у дяди Коли опять начались тяжелые времена. Самые верные сотрудники
завода продолжали работать из принципа. Хуже всего было директору: он
уже давно продал свой мерседес, заложил дом и завод, но так и не мог
найти выход из кризиса. Но однажды, он возвратился из очередной
командировки озаренным. Срочно созвал всю верную верхушку завода,
включая нашего героя и ни слова не говоря открыл на столе перед ними
чемодан, заполненный... пластмассовыми фаллоимитаторами и прочей подобной
дребеденью. "Я много думал" - сказал он - "Долго прикидывал, взвесил все
за и против и решил: либо мы будем производить эту хрень, либо нам всем
придется искать новую работу". "Я понял" - сказал директор - "что это -
единственное, что немцы не смогут делать лучше чем мы, ибо подобная
продукция производится исключительно маленькими партиями, в то время как
немцам это невыгодно".
Не все сразу поверили директору, многие думали, что он помешался, но он
и вправду оказался прав: Немцы заниматься подобным производством не
рискнули и польский завод вскоре вышел на приемлимый уровень продаж.
Ассортимент продукции завода через пару лет вырос до стабильных 50-100
моделей и вся эта срамотень успешно продавалась лет восемь при дяде Коле
и, по его словам, скорее всего, продается и до сих пор.
Дяде Коле стукнуло 55 он решил, что пора возвращаться на родину. сын его
стал юристом и уже сам мог содержать отца с матерью, а тем многого и не
надо - все лето на даче, а остальное время в родной двушке, сын же без
проблем купил себе отдельную квартиру и вскоре женился.
эпилог
Об этом мне и поведал дядя Коля, а ныне просто Коля в тот самый день за
графинчиком настойки, собственного производства. Много о чем мы тогда
поговорили, разговор наш затянулся да самых сумерек и уже уходя я
спросил его: Дядь Коль, а ты что, уже не вырезаешь?
- Понимаешь, - ответил он мне - Раньше как было: наработаешься за утро
на огороде, устанешь как собака. Придешь домой обедать - нальешь 100
грамм для аппетиту и кушаешь. После еды еще 50 грамм, покурил и в сарай.
А там ты придешь - с тобой всегда поговорить приятно было. Ты не как все
дети, ты вопросы глупые не задавал, и вообще, больше молчал и слушал.
Вот возьму я чурочку наугад из поленницы, наточу ножичек, и стругаю себе
в удовольствие, да с тобой говорю. У меня и душа и тело отдыхают, думаю
о чем-то своем, отвлеченном. Голова отдыхает, а руки - работают. Потом,
часа через три, когда нас с тобой домой звали, я тогда только и смотрел,
что же у меня такое получилось...
А теперь, после Польши... я как ни сяду - часа через три глянь - хуй
получился. Я это дело и бросил. Давай, мы с тобой, лучше еще в шахматы
партейку сыграем...
часть московских детей (и я в том числе) лето проводили на даче с
бабушками-дедушками. Родители же посещали нас по выходным и во время
отпуска (если не дадут путевку куда-нибуть в Крым или Абхазию). ничем не
отличался и я. Стоило закончиться урокам, меня отправляли на все лето
под Серпухов к бабушке. Будни у меня проходили однообразно: Часов до 10
спал, потом часов до двух бесцельно болтался по участку под присмотром
вечно копошащихся в бесконечных грядках бабки с дедом. После чего был
обед и бабка с дедом отходили ко сну, оставляя меня наедине с собой.
Друзей среди сверстников у меня на даче почти никогда не было, поэтому я
довольно быстро привязался к соседу - дяде Коле. Сейчас я, правда, не
уверен, привязался ли я к дяде Коле или все таки к его сараю -
прохладному просторному срубу, заполненному неимоверным количеством
безумно интересных для ребенка вещей.
У дяди Коли было нечто вроде хобби: вырезать из дерева фигурки всего и
вся, чем он и занимался все послеобеденное время, что я у него проводил.
Покопавшись в углах сарая можно было найти совершенно невероятные вещи:
от шахматных фигур, до моделей автоматов, автомобилей и спутников. Дядя
Коля никогда не запрещал мне копаться в коробочках, кучках, прогнивших
бочках в поисках очередной удивительной деревянной безделушки. При этом,
не отрываясь от вырезания, он частенько рассказывал мне, что такое я
держу в руках и как это функционирует. Дядя Коля был видным инженером на
каком-то заводе и, вообще, интеллигентом как в техническом, так и в
гуманитарном смысле, потому эти двух-трехчасовые послеобеденные беседы
чрезвычайно благополучно повлияли на мое развитие. Положа руку на
сердце, должен сказать, что тем, что я выбился в люди, а не пошел по
стопам родителей на завод, я обязан, все-таки, дяде Коле.
Так и прошли примерно пять лет летних каникул в моей жизни. Потом я
перестал ездить на дачу: друзья, походы, лагеря... А еще дальше институт
и работа. В общем, было не до дачи.
Впрочем, пару раз я выбирался с родителями и без в наше родовое
поместье, но, к сожалению, дяди Коли там ни разу не было.
Тут бы и кончилась моя история, если бы я не вырос и не завел своих
детей. Мы с женой и сыном все чаще стали выбираться на нашу фазенду. И
на второй год пребывания я, наконец заметил, что на соседнем участке
вновь покуривает свою трубку дядя Коля. На следующий день после обеда я
не выдержал и пошел к своему старинному другу и наставнику. Я рассказал
ему, что произошло за эти 15 лет со мной, после чего он начал рассказ о
себе:
Работал он главным инженером на одном заводе. Название - что-то вроде
"Экспериментальный завод пластмасс", соответственно, выпускали они
пластмассовые изделия, в основом, по оборонному заказу. И все у них было
тихо и гладко, пока не грянула перестройка. Госзаказ сразу растворился и
кроме долгов по зарплате на заводе ничего уже не производилось. У дяди
Коли тогда младший сын только пошел в институт. Денег не хватало
катастрофически и пришлось ему с супругой стать челноками.
В те времена челноки из Москвы ездили, в основном, в Польшу, куда и
мотался раз месяц наш дядя Коля. Уж не помню, что точно он возил туда и
обратно, но помню, что через примерно год поездок дяде Коле предложили
устроиться на работу на один из множества польских заводов по
производству пластмассовых изделий. Дядя Коля особо долго не думал,
одновременно с достаточно высокой должностью (наших специалистов там
тогда очень ценили) ему полагалась казенная квартира и вид на жительство
для него и супруги. Сыну же они оставили московскую квартиру и, к тому
же, присылали деньги на жизнь. В общем, в накладе никто не остался.
Поначалу у них все шло хорошо, завод выпускал свою пластмассовую
продукцию, которая пользовалась успехом у перекупщиков, которые, в свою
очередь, перепродавали ее тем же челнокам. Но через пару лет в том же
городке немцы решили построить свой "пластмассовый" завод. Поначалу
никто не придавал этому значения, все думали, что дешевле и эффективнее
производить продукцию немцы не смогут. Дальше начался кошмар: Немцы мало
того, что построили завод меньше чем за год, так еще и переманили часть
персонала и основную клиентуру. Все-таки, технологии у них были получше,
да и дипломированные менеджеры, не без помощи обширного финансового
ресурса, поразительно быстро переманили у польского завода большинство
клиентов.
Так у дяди Коли опять начались тяжелые времена. Самые верные сотрудники
завода продолжали работать из принципа. Хуже всего было директору: он
уже давно продал свой мерседес, заложил дом и завод, но так и не мог
найти выход из кризиса. Но однажды, он возвратился из очередной
командировки озаренным. Срочно созвал всю верную верхушку завода,
включая нашего героя и ни слова не говоря открыл на столе перед ними
чемодан, заполненный... пластмассовыми фаллоимитаторами и прочей подобной
дребеденью. "Я много думал" - сказал он - "Долго прикидывал, взвесил все
за и против и решил: либо мы будем производить эту хрень, либо нам всем
придется искать новую работу". "Я понял" - сказал директор - "что это -
единственное, что немцы не смогут делать лучше чем мы, ибо подобная
продукция производится исключительно маленькими партиями, в то время как
немцам это невыгодно".
Не все сразу поверили директору, многие думали, что он помешался, но он
и вправду оказался прав: Немцы заниматься подобным производством не
рискнули и польский завод вскоре вышел на приемлимый уровень продаж.
Ассортимент продукции завода через пару лет вырос до стабильных 50-100
моделей и вся эта срамотень успешно продавалась лет восемь при дяде Коле
и, по его словам, скорее всего, продается и до сих пор.
Дяде Коле стукнуло 55 он решил, что пора возвращаться на родину. сын его
стал юристом и уже сам мог содержать отца с матерью, а тем многого и не
надо - все лето на даче, а остальное время в родной двушке, сын же без
проблем купил себе отдельную квартиру и вскоре женился.
эпилог
Об этом мне и поведал дядя Коля, а ныне просто Коля в тот самый день за
графинчиком настойки, собственного производства. Много о чем мы тогда
поговорили, разговор наш затянулся да самых сумерек и уже уходя я
спросил его: Дядь Коль, а ты что, уже не вырезаешь?
- Понимаешь, - ответил он мне - Раньше как было: наработаешься за утро
на огороде, устанешь как собака. Придешь домой обедать - нальешь 100
грамм для аппетиту и кушаешь. После еды еще 50 грамм, покурил и в сарай.
А там ты придешь - с тобой всегда поговорить приятно было. Ты не как все
дети, ты вопросы глупые не задавал, и вообще, больше молчал и слушал.
Вот возьму я чурочку наугад из поленницы, наточу ножичек, и стругаю себе
в удовольствие, да с тобой говорю. У меня и душа и тело отдыхают, думаю
о чем-то своем, отвлеченном. Голова отдыхает, а руки - работают. Потом,
часа через три, когда нас с тобой домой звали, я тогда только и смотрел,
что же у меня такое получилось...
А теперь, после Польши... я как ни сяду - часа через три глянь - хуй
получился. Я это дело и бросил. Давай, мы с тобой, лучше еще в шахматы
партейку сыграем...