"Безопасное» детство"
У нас не было интернета.
Да что уж интернета.
У нас и телефонов не было. Даже домашнего.
Ближайший стационарный телефон был у мамы на работе.
Хорошо, что она работала на первом этаже нашего дома. В магазине.
И это считалось, что у меня телефон как бы был.
С односторонней связью.
Я до сих пор помню единственный номер, по которому я звонила.
3 32 71.
Если на том конце брали трубку, то я говорила "Щас приду".
Если не брали, то все равно шла.
Время такое было. Может в магазин вышли. А может просто у подъезда сидят.
Далеко от дома уходить ни у кого денег не было потому что.
Приходила и ждала.
Развивала способности экстрасенсорные.
Терлась лбом о дермантиновую черную обшивку двери. Замок лизала. Ручку нюхала. Ковыряла кнопки. Пыталась угадать сколько ещё ждать и получится ли сегодня увидеться с подружкой.
А потом мы вместе шли на стройку.
На заброшенную.
Они все были заброшенные
Время было такое.
Ни у кого не было денег, чтобы их не забрасывать.
На стройку мама не разрешала. Там было опасно. Бомжи, пьяницы, арматура. Потому и ходили. Кто же на неё пойдёт, если она не опасная.
Потом в садик лезли. Обязательно закрытый. Чтобы сторож был и можно было от него прятаться. В деревянной ракете.
Запах деревянной ракеты, в которой срали все бомжи района, которые до стройки не дошли, я помню до сих пор.
Почему-то её никто никогда не убирал.
Её просто засыпали хлоркой и не выводили детей на прогулку в эту часть садика.
Так было заведено.
Потом мы делали большую кучу песка и прыгали в неё с крыши веранды.
Это было высоко и страшно.
И в каждом дворе всегда была история про мальчика, который прыгнул мимо кучи и сломал себе ногу и жизнь.
Поэтому я не прыгала, а только смотрела.
Смотреть тоже было страшно. Но интересно.
А вдруг ещё чья-то жизнь у тебя на глазах поломается. Или хотя бы нога.
А потом собирали битые бутылки и делали секретики. Прятали их под дерево, чтобы потом раскопать. Забывали где и делали новые схроны.
Жевали гудрон и одуванчики.
Ели яблоки с земли и дрались с голубями за семечки.
Если не получалось отобрать семечки, то собирали голубиные перья.
Если их подпалить, то на вкус почти как семечки. И хрустели так же.
Это только сейчас голуби стали разносить заразу. Раньше они только радость разносили.
У нас не было ротавирусов.
Время такое было.
Ни у кого не было денег на ротавирус.
Только глисты. И вши иногда.
Потому что скипидар и чеснок были у всех.
Все только свое. Только натуральное.
Хорошо, что у нас не было интернета.
Для глаз опасно, для мозга опасно, для развития опасно.
Сплошная опасность этот интернет.
То ли дело наше «безопасное» детство.
Да что уж интернета.
У нас и телефонов не было. Даже домашнего.
Ближайший стационарный телефон был у мамы на работе.
Хорошо, что она работала на первом этаже нашего дома. В магазине.
И это считалось, что у меня телефон как бы был.
С односторонней связью.
Я до сих пор помню единственный номер, по которому я звонила.
3 32 71.
Если на том конце брали трубку, то я говорила "Щас приду".
Если не брали, то все равно шла.
Время такое было. Может в магазин вышли. А может просто у подъезда сидят.
Далеко от дома уходить ни у кого денег не было потому что.
Приходила и ждала.
Развивала способности экстрасенсорные.
Терлась лбом о дермантиновую черную обшивку двери. Замок лизала. Ручку нюхала. Ковыряла кнопки. Пыталась угадать сколько ещё ждать и получится ли сегодня увидеться с подружкой.
А потом мы вместе шли на стройку.
На заброшенную.
Они все были заброшенные
Время было такое.
Ни у кого не было денег, чтобы их не забрасывать.
На стройку мама не разрешала. Там было опасно. Бомжи, пьяницы, арматура. Потому и ходили. Кто же на неё пойдёт, если она не опасная.
Потом в садик лезли. Обязательно закрытый. Чтобы сторож был и можно было от него прятаться. В деревянной ракете.
Запах деревянной ракеты, в которой срали все бомжи района, которые до стройки не дошли, я помню до сих пор.
Почему-то её никто никогда не убирал.
Её просто засыпали хлоркой и не выводили детей на прогулку в эту часть садика.
Так было заведено.
Потом мы делали большую кучу песка и прыгали в неё с крыши веранды.
Это было высоко и страшно.
И в каждом дворе всегда была история про мальчика, который прыгнул мимо кучи и сломал себе ногу и жизнь.
Поэтому я не прыгала, а только смотрела.
Смотреть тоже было страшно. Но интересно.
А вдруг ещё чья-то жизнь у тебя на глазах поломается. Или хотя бы нога.
А потом собирали битые бутылки и делали секретики. Прятали их под дерево, чтобы потом раскопать. Забывали где и делали новые схроны.
Жевали гудрон и одуванчики.
Ели яблоки с земли и дрались с голубями за семечки.
Если не получалось отобрать семечки, то собирали голубиные перья.
Если их подпалить, то на вкус почти как семечки. И хрустели так же.
Это только сейчас голуби стали разносить заразу. Раньше они только радость разносили.
У нас не было ротавирусов.
Время такое было.
Ни у кого не было денег на ротавирус.
Только глисты. И вши иногда.
Потому что скипидар и чеснок были у всех.
Все только свое. Только натуральное.
Хорошо, что у нас не было интернета.
Для глаз опасно, для мозга опасно, для развития опасно.
Сплошная опасность этот интернет.
То ли дело наше «безопасное» детство.