Ружье для Брежнева
У меня есть друг, оружейный мастер. Мастер он от, руки золотые. Лучшего
знатока оружия я не встречал. Двустволки любит старые, автоматы - новые.
Договорились мы как-то ехать смотреть "Голланд", один дед продавал.
Приезжаю вечером к другу на работу, он собирается: "Погоди, переоденусь
и едем". Сижу, жду, выходит. Батюшки-светы, вот это да! Черный морской
мундир, полковничьи погоны с красными просветами, на рукаве шеврон
морской пехоты.
- Слушай, что за маскарад? Машет рукой:
- Пошли, пошли, в машине расскажу.
Рассказ его обильно пересыпался междометиями и идиомами, их я опускаю.
"На той неделе закрываю вечером мастерскую, вдруг в дверях мужик в
дубленочке, с футляром. Я ему:
- Мастерская закрыта, приходите завтра. Он в ответ:
- Я личный адъютант Генсека полковник такой-то.
- Кого адъютант?
- Генерального секретаря КПСС товарища Брежнева.
И корочки мне в нос - Комитет госбезопасности. Делать нечего, заходим:
- Что случилось?
- Понимаете, были в Завидове, убили кабана. Приехали в Москву, Леонид
Ильич ставит ружье в пирамиду - левый курок не спускается. Любимое
ружье, подарок Хоннекера. Генсек очень расстроен.
Открывает футляр, вытаскивает. Знакомое дело: завод имени Эрнста
Тельмана, машинная гравировка, разные олени-медведи, сверху хром. Орех
принудительной сушки лаком намазан, как соплями. Все блестит и сверкает,
современная дешевка. Ну и Хоннекер! Все это я, конечно, про себя. Думаю
- что могло приключиться? Скорее всего дрянное дерево разбухло и зажало
изнутри курок.
- Ружье намокало?
- Так точно, в Завидове шел снег.
- Мне надо его разобрать.
- Извините, я должен присутствовать и видеть.
Развинтил, снял колодку - так и есть, щечки изнутри коробленные.
Снаружи-то лак броней, вот и поперло внутрь. Полукруглой стамеской
пошире - раз-раз, по стружке снял, кинул масла, собрал. Порядок, все в
ажуре.
- Сколько я вам должен?
- Ничего вы мне не должны. Передайте Леониду Ильичу - ружье в порядке,
ни пуха ему, ни пера.
- Может, есть какие личные пожелания?
- Передайте Генсеку, что я желаю ему здоровья и успехов. Лично для меня,
спасибо, ничего не надо.
Назавтра я с утра заруливаю к мастерской, вижу: стоит черный "членовоз",
и этот полковник вчерашний сидит на лавке, в форме. У меня сердце упало
- не дай Бог, что стряслось! Выскакиваю из машины, он навстречу:
- Не волнуйтесь, все в порядке. Леонид Ильич был очень рад, до полуночи
играл с ружьем, все вас хвалил: "Какой мастер! За пять минут сделал!"
Потом говорит: "Все-таки ты мне врешь. Не может быть, чтобы такому
мастеру ничего не нужно. Завтра утром езжай, узнай и доложи - может, с
квартирой помочь надо или с машиной, или что с работой?" Вот я и
приехал.
- Спасибо, - говорю, - мне действительно ничего не нужно. Квартира у
меня большая, машина новая, заработки хорошие, работу я очень люблю. Так
что не тратьте казенное время.
- Вы, видимо, не очень понимаете мои обязанности. Я личный порученец
Генерального секретаря, выполняю его личные поручения, это и есть моя
работа. Для служебных есть другие адъютанты. Вот, к примеру, бреют
Леонида Ильича утром. Он спрашивает парикмахера: "Что тебе надо? " Тот
просит прописать в Москву троюродного племянника. Генсек мне: "Сделай!".
Я делаю. И так все время. Так что передать товарищу Брежневу?
- Передайте Леониду Ильичу, что я желаю ему крепкого здоровья и успехов
в руководстве страной. Ну, а уж мы за ним, как за каменной стеной.
Извините, мне надо работать.
В обед опять приперся. Чувствую - достает меня мужик. Он, видать, тоже
не дурак, тоже сечет, говорит быстро: "Извините, фотография ваша есть?"
Вытаскиваю из стола, он молча взял, козырнул, "кругом" - и укатил.
К концу дня является опять, со здоровым свертком. Меня от него уже
трясет.
- Я доложил Генеральному секретарю. "Чудной какой-то, - говорит, -
ничего ему не нужно". Потом спросил, какое у вас воинское звание. Как
услышал, что вы всего-то капитан, обрадовался: "Нет, такой мастер не
должен оставаться капитаном. Надо ему полковника присвоить. Делай, я все
подпишу". Я сделал. Вот документы, обмундирование и все прочее.
Я стою, как во сне, корочки листаю. Все верно - моя фотография, фамилия,
"полковник". Только и спросил, как дурак:
- Почему морской пехоты?
- Сегодня пятница, короткий день. Застал знакомых только в ВМФ, а Генсек
ясно приказал - присвоить звание полковника. Вы не летчик и не врач.
Какого же еще "полковника" я мог придумать на флоте?
"Вот, теперь ношу, ГАИ меньше цепляется", - закончил мой друг.
знатока оружия я не встречал. Двустволки любит старые, автоматы - новые.
Договорились мы как-то ехать смотреть "Голланд", один дед продавал.
Приезжаю вечером к другу на работу, он собирается: "Погоди, переоденусь
и едем". Сижу, жду, выходит. Батюшки-светы, вот это да! Черный морской
мундир, полковничьи погоны с красными просветами, на рукаве шеврон
морской пехоты.
- Слушай, что за маскарад? Машет рукой:
- Пошли, пошли, в машине расскажу.
Рассказ его обильно пересыпался междометиями и идиомами, их я опускаю.
"На той неделе закрываю вечером мастерскую, вдруг в дверях мужик в
дубленочке, с футляром. Я ему:
- Мастерская закрыта, приходите завтра. Он в ответ:
- Я личный адъютант Генсека полковник такой-то.
- Кого адъютант?
- Генерального секретаря КПСС товарища Брежнева.
И корочки мне в нос - Комитет госбезопасности. Делать нечего, заходим:
- Что случилось?
- Понимаете, были в Завидове, убили кабана. Приехали в Москву, Леонид
Ильич ставит ружье в пирамиду - левый курок не спускается. Любимое
ружье, подарок Хоннекера. Генсек очень расстроен.
Открывает футляр, вытаскивает. Знакомое дело: завод имени Эрнста
Тельмана, машинная гравировка, разные олени-медведи, сверху хром. Орех
принудительной сушки лаком намазан, как соплями. Все блестит и сверкает,
современная дешевка. Ну и Хоннекер! Все это я, конечно, про себя. Думаю
- что могло приключиться? Скорее всего дрянное дерево разбухло и зажало
изнутри курок.
- Ружье намокало?
- Так точно, в Завидове шел снег.
- Мне надо его разобрать.
- Извините, я должен присутствовать и видеть.
Развинтил, снял колодку - так и есть, щечки изнутри коробленные.
Снаружи-то лак броней, вот и поперло внутрь. Полукруглой стамеской
пошире - раз-раз, по стружке снял, кинул масла, собрал. Порядок, все в
ажуре.
- Сколько я вам должен?
- Ничего вы мне не должны. Передайте Леониду Ильичу - ружье в порядке,
ни пуха ему, ни пера.
- Может, есть какие личные пожелания?
- Передайте Генсеку, что я желаю ему здоровья и успехов. Лично для меня,
спасибо, ничего не надо.
Назавтра я с утра заруливаю к мастерской, вижу: стоит черный "членовоз",
и этот полковник вчерашний сидит на лавке, в форме. У меня сердце упало
- не дай Бог, что стряслось! Выскакиваю из машины, он навстречу:
- Не волнуйтесь, все в порядке. Леонид Ильич был очень рад, до полуночи
играл с ружьем, все вас хвалил: "Какой мастер! За пять минут сделал!"
Потом говорит: "Все-таки ты мне врешь. Не может быть, чтобы такому
мастеру ничего не нужно. Завтра утром езжай, узнай и доложи - может, с
квартирой помочь надо или с машиной, или что с работой?" Вот я и
приехал.
- Спасибо, - говорю, - мне действительно ничего не нужно. Квартира у
меня большая, машина новая, заработки хорошие, работу я очень люблю. Так
что не тратьте казенное время.
- Вы, видимо, не очень понимаете мои обязанности. Я личный порученец
Генерального секретаря, выполняю его личные поручения, это и есть моя
работа. Для служебных есть другие адъютанты. Вот, к примеру, бреют
Леонида Ильича утром. Он спрашивает парикмахера: "Что тебе надо? " Тот
просит прописать в Москву троюродного племянника. Генсек мне: "Сделай!".
Я делаю. И так все время. Так что передать товарищу Брежневу?
- Передайте Леониду Ильичу, что я желаю ему крепкого здоровья и успехов
в руководстве страной. Ну, а уж мы за ним, как за каменной стеной.
Извините, мне надо работать.
В обед опять приперся. Чувствую - достает меня мужик. Он, видать, тоже
не дурак, тоже сечет, говорит быстро: "Извините, фотография ваша есть?"
Вытаскиваю из стола, он молча взял, козырнул, "кругом" - и укатил.
К концу дня является опять, со здоровым свертком. Меня от него уже
трясет.
- Я доложил Генеральному секретарю. "Чудной какой-то, - говорит, -
ничего ему не нужно". Потом спросил, какое у вас воинское звание. Как
услышал, что вы всего-то капитан, обрадовался: "Нет, такой мастер не
должен оставаться капитаном. Надо ему полковника присвоить. Делай, я все
подпишу". Я сделал. Вот документы, обмундирование и все прочее.
Я стою, как во сне, корочки листаю. Все верно - моя фотография, фамилия,
"полковник". Только и спросил, как дурак:
- Почему морской пехоты?
- Сегодня пятница, короткий день. Застал знакомых только в ВМФ, а Генсек
ясно приказал - присвоить звание полковника. Вы не летчик и не врач.
Какого же еще "полковника" я мог придумать на флоте?
"Вот, теперь ношу, ГАИ меньше цепляется", - закончил мой друг.