История о моем взрослении
В дни моей счастливой молодости довелось мне учиться в Н-ом
полутехническом техникуме. Занятное, я вам доложу, было время...
Ну, да ладно.
Начало осени, жара, народ одет еще по летнему. Мужчины в легких
рубашках, женщины в мягких блузах с большим декольте. Причем чем пышнее
формы дамы, тем глубже декольте. Я еду с лекций (дело было на первом
курсе, когда лекции я еще посещал) в широко известном совейскому народу
автобусе под ласковым прозвищем "сарай". Время было уже послерабочее –
автобус ессесвенно битком. Я стою на второй ступеньке первой площадки и
смотрю в окно двери. Пройти дальше в автобус мне не дает плотно
спрессованная масса человеческих тел. Водитель примерно останавливается
на каждой остановке, но никто не выходит, потому как всем ехать до
самого конца, т.е. в один из спальных районов нашего города. Войти тоже
никто не может, потому как некуда. На одной из остановок в переднюю
дверь (как раз там, где стою я) пытается влезть этакая дородная тетушка
в длинном (практически вечернем) платье с умопомрачительным вырезом,
затмевающим даже умопомрачительность необъятности форм гражданки. В
руках у нее две большущие сумки, в которых видны огурцы, помидоры и
прочая сыпучая снедь. С трудом взгромоздившись на первую ступеньку и
подтянув к себе сумки, тетушка облегченно вздохнула. Водитель попытался
закрыть дверь. Это не удалось, так как большая часть дамы с авоськами
оставалась еще на улице. Автобусные динамики прохрипели что-то
непереводимое. Стремясь исправить положение, тетушка стала предпринимать
энергичные попытки освободить двери. Препятствие, в виде меня, было
отодвинуто с дороги и задвинуто в стену. Туловище было перемещено на
вторую ступень, при этом руки с сумками оставались сзади. Но, видимо,
этого хватило. Двери закрылись, автобус тронулся. Через некоторое время
позиция "руки сзади" тетушке явно надоела, и она продолжила отвоевывать
"место под солнцем", т.е. в автобусе. Подтянув к себе сумки, она
попыталась выпрямиться... И тут у нее что-то не заладилось. То ли
наступила она на свой подол, то ли он за что-то зацепился, но
следовать движениям ее тела он не пожелал и предпочел остаться на месте.
Тем временем тело набрало достаточное ускорение и после
непродолжительного сопротивления, раздвинув оковы декольте, явило
публике роскошь груди дамы. Автобус ахнул и замер. На лице тетушки
отразилась все гамма чуйств и эмоций. "В таком положении оставаться
нельзя..., руки заняты..., сумки бросить нельзя..., до остановки далеко...."
Что делать??? И вот тут она обращается к стоящему рядом, с выпученными
глазами и открытым ртом, пареньку (т.е. мне).
- Ну, блин, что смотришь? Поправь.
И вот, под тихие ухмылки пассажиров, а местами под глухие смешки
переходящие в дикое ржание, ваш покорный слуга, красный до бордового,
потными и трясущимися руками помещает теткино достояние на положенное
ему место.
Все, детство кончилось.
полутехническом техникуме. Занятное, я вам доложу, было время...
Ну, да ладно.
Начало осени, жара, народ одет еще по летнему. Мужчины в легких
рубашках, женщины в мягких блузах с большим декольте. Причем чем пышнее
формы дамы, тем глубже декольте. Я еду с лекций (дело было на первом
курсе, когда лекции я еще посещал) в широко известном совейскому народу
автобусе под ласковым прозвищем "сарай". Время было уже послерабочее –
автобус ессесвенно битком. Я стою на второй ступеньке первой площадки и
смотрю в окно двери. Пройти дальше в автобус мне не дает плотно
спрессованная масса человеческих тел. Водитель примерно останавливается
на каждой остановке, но никто не выходит, потому как всем ехать до
самого конца, т.е. в один из спальных районов нашего города. Войти тоже
никто не может, потому как некуда. На одной из остановок в переднюю
дверь (как раз там, где стою я) пытается влезть этакая дородная тетушка
в длинном (практически вечернем) платье с умопомрачительным вырезом,
затмевающим даже умопомрачительность необъятности форм гражданки. В
руках у нее две большущие сумки, в которых видны огурцы, помидоры и
прочая сыпучая снедь. С трудом взгромоздившись на первую ступеньку и
подтянув к себе сумки, тетушка облегченно вздохнула. Водитель попытался
закрыть дверь. Это не удалось, так как большая часть дамы с авоськами
оставалась еще на улице. Автобусные динамики прохрипели что-то
непереводимое. Стремясь исправить положение, тетушка стала предпринимать
энергичные попытки освободить двери. Препятствие, в виде меня, было
отодвинуто с дороги и задвинуто в стену. Туловище было перемещено на
вторую ступень, при этом руки с сумками оставались сзади. Но, видимо,
этого хватило. Двери закрылись, автобус тронулся. Через некоторое время
позиция "руки сзади" тетушке явно надоела, и она продолжила отвоевывать
"место под солнцем", т.е. в автобусе. Подтянув к себе сумки, она
попыталась выпрямиться... И тут у нее что-то не заладилось. То ли
наступила она на свой подол, то ли он за что-то зацепился, но
следовать движениям ее тела он не пожелал и предпочел остаться на месте.
Тем временем тело набрало достаточное ускорение и после
непродолжительного сопротивления, раздвинув оковы декольте, явило
публике роскошь груди дамы. Автобус ахнул и замер. На лице тетушки
отразилась все гамма чуйств и эмоций. "В таком положении оставаться
нельзя..., руки заняты..., сумки бросить нельзя..., до остановки далеко...."
Что делать??? И вот тут она обращается к стоящему рядом, с выпученными
глазами и открытым ртом, пареньку (т.е. мне).
- Ну, блин, что смотришь? Поправь.
И вот, под тихие ухмылки пассажиров, а местами под глухие смешки
переходящие в дикое ржание, ваш покорный слуга, красный до бордового,
потными и трясущимися руками помещает теткино достояние на положенное
ему место.
Все, детство кончилось.