Вылет, которого не было
Штурмана Серегу Гречнева прозвали в эскадрильи Ботаником.
Вид он имел взъерошенный, взгляд отрешенный и часто в таком виде бродил
по кабульскому авиагарнизону с растегнутым штурманским портфелем, рискуя
или заблудиться, или потерять секретные карты.
В общем, вид имел вполне ботанический.
Одной из его плохих привычек было чтение книг.
Однажды по пути из летной столовой в модуль, читая на ходу что-то очень
увлекательное, Серега врезался в вышедшего из-за угла начальника штаба
полка, спешащего на обед в греческий зал.
Небольшого роста начштаба поплатился за сережину рассеяность разбитой
книгой губой.
Сам же Ботаник за нанесенные великому индейскому вождю увечья получил
выговоры сразу по трем пунктам - за несоблюдение субординации, неотдание
воинской чести и передвижение без головного убора.
А не надо начальнику напоминать о его маленьком росте!
Не смотря на репрессии, любовь к книгам Ботаник сохранил.
Вот и сейчас, идя на вылет, Сережа захватил с собой недочитанные в
детстве приключения Шерлок Холмса, расчитывая почитать их в полете.
Хотя предстояло бросать осветительные бомбы.
Очевидно из-за нежелания воевать в жару, наша десантура вот уже третью
ночь проводила в ста километрах от Кабула какую-то локальную операцию.
Отсутствие дневного светила возмещала авиация, а именно наш АН-26-й с
четырьмя осветительными бомбами на внешней подвеске.
Схему бомбометания Гречнев знал отлично - взлет, набор высоты, выход в
зону, сброс бомбы, круг на 45 минут, снова сброс, круг, сброс - и так
четыре раза.
Именно во время этих кругов он и рассчитывал почитать.
Все так и вышло. После взлета, полюбовавшись из темной кабины экипажа
мерцающими огнями Кабула, Серега вывел самолет в зону и сбросил первую
бомбу. Горы внизу залились неестественным желтым светом, а наш герой
достал электронные часы «Касио», недавно купленные за 20 чеков в дукане
на афганской стороне аэродрома.
Включив маленький плафон над штурманским столом и поставив таймер
«Касио» на 40 минут, он открыл «Пеструю ленту» и погрузился в чтение.
В темноте гудели двигатели, вентилятор гнал прохладный воздух, далеко
внизу шел бой, а Шерлок Холмс и доктор Ватсон пришли в странное
поместье...
И вот когда до сброса последней, четвертой бомбы осталось десять минут,
а Шерлок Холмс уже стучал своей тростью по шнуру для вызова прислуги, в
наушниках громко раздалось совсем не уставное: «Семь-полсотни первый!!
Кидайте нах%й бомбу и срочно на базу!!! »
«Я семь-полсотни первый, понял» - после паузы ответил командир Алик
Хасанов - «Сбрасываем груз, идем на базу... А что случилось? »
«После посадки узнаете! Включайте, бля, максимал и домой!!! »
Что-то не так.
По команде командира Серега сбросил бомбу, самолет лег в вираж и взял
курс на аэродром. Все члены экипажа встревоженно таращились в окна в
поисках невидимой опасности. Гречнев тоже высунулся в свой блистер и
стал оглядываться по сторонам.
Вверху блестели звезды. Внизу, в желтом свете бомбы было видно горное
ущелье, скала и извилистая речка, огибающая ее. Посередине было темно и
летел самолет. Все было спокойно.
Но все равно что-то было не так.
Все окончательно убедились в этом, когда увидели, что самолет на
аэродроме в 3 часа ночи встречают четыре газика.
"Столько же нас встречало когда мы Людмилу Зыкину из Ташкента привозили!"
- сказал правак Вова и добавил: «Только, вроде, сегодня солировать
будем мы. Сами, бля, без ансамбля.. »
Еще не выключили движки, а командир полка, уже вышедший из газика и
стоящий перед самолетом, призывно махнул рукой.
«Ну, я пошел» - сказал Хасанов, снимая наушники.
«Ни пуха, ни пера! » - пожелал ему радист Величко.
«Идите в жопу! » - жизнеутверждающе ответил командир и поплелся наружу
через уже открытую рампу.
Ботаник высунулся в блистер и стал комментировать для всех встречу
братьев по разуму.
«В атмосфере искренней дружбы и сотрудничества высокого гостя встречает
официальная делегация в составе: командир полка, оперативный дежурный,
начальник особого отдела, штурман армии... »
После последних слов Серега осекся и комментировать перестал.
В это время на рубленные жесты особиста Хасанов разводил руками,
показывал на самолет, снова разводил руками, потом показывал на небо,
периодически отрицательно мотая головой и грозно зыркая на окна
самолета.
Наконец, экзекуция закончилась и покрасневший командир экипажа подошел к
открытой самолетной двери.
«Ботаник, сука! - зло зашипел он - Ты знаешь, блядь, что мы на десять
километров в Пакистан залетели! »
«Не может быть... » - растерянно промямлил Серега.
«Не может быть... - иронично передразнил Серегу командир - А ты метео о
погоде запросил, лоцман хренов?! А ты поправку на ветер сделал, башка
логарифмическая?!! А ты знаешь, что нас на каждом кругу на десять
километров на восток сносило?!! »
Гречнев вспомнил, что о ветре на эшелоне не узнавал и понял, что ему
лучше скромно помолчать.
Но командир молчать не собирался:
«А ты знаешь, что мы пакам бомбу прямо над погранзаставой повесили?! А
ты знаешь, что они уже два Ф-16 на перехват подняли?! Завалили бы нас
как мессера над Сахалином, только б дым из жопы пошел!!!
Все! Снять пленки объективного контроля, сдать на расшифровку и
отдыхать. Завтра - предварительная подготовка.
А для тебя, Ботаник, завтра будет день прозябания и опупения! Готовься!»
Командир развернулся и пошел прочь от самолета. Но через несколько шагов
остановился, оглянулся и уверено сказал:
«Нет, Гречнев, ты уже не Ботаник! Ты - еще живой Сусанин! Понял?! »
После чего окончательно скрылся в темноте.
Через три дня я зашел в комнату экипажа со свежими газетами, только что
привезенными из Ташкента.
«Серега, про тебя пресса напечатает! » - сказал я, показывая газету.
«Не Серега, а Иван! - злорадно откликнулся первым командир - Иван
Сусанин»
Серега-Иван соскочил с кровати, взял протянутую газету и начал вслух
читать:
«Сообщение ТАСС. В связи с нотой протеста правительства Пакистана о
нарушении советским самолетом 15 сентября 1983 года воздушного
пространства Пакистана, ТАСС уполномочен заявить: Никаких нарушений
воздушного пространства на границе с Пакистаном летательными аппаратами
ВВС СССР 15 сентября не было. В этот день вертолеты и самолеты ВВС СССР
в этом районе полетов не совершали»
«И что вы теперь скажете?! » - радостно заорал Гречнев - «Читайте газету
«Правда» - мы вообще в этот день НЕ ЛЕТАЛИ!! Коммунист Хасанов, вы что,
не верите печатному органу ЦК КПСС?!
И за какой хрен, спрашивается, мне строгача влепили?! »
Через три дня на старшего лейтенанта Гречнева было отослано
представление на награждение медалью «За боевые заслуги».
В.Х.
Вид он имел взъерошенный, взгляд отрешенный и часто в таком виде бродил
по кабульскому авиагарнизону с растегнутым штурманским портфелем, рискуя
или заблудиться, или потерять секретные карты.
В общем, вид имел вполне ботанический.
Одной из его плохих привычек было чтение книг.
Однажды по пути из летной столовой в модуль, читая на ходу что-то очень
увлекательное, Серега врезался в вышедшего из-за угла начальника штаба
полка, спешащего на обед в греческий зал.
Небольшого роста начштаба поплатился за сережину рассеяность разбитой
книгой губой.
Сам же Ботаник за нанесенные великому индейскому вождю увечья получил
выговоры сразу по трем пунктам - за несоблюдение субординации, неотдание
воинской чести и передвижение без головного убора.
А не надо начальнику напоминать о его маленьком росте!
Не смотря на репрессии, любовь к книгам Ботаник сохранил.
Вот и сейчас, идя на вылет, Сережа захватил с собой недочитанные в
детстве приключения Шерлок Холмса, расчитывая почитать их в полете.
Хотя предстояло бросать осветительные бомбы.
Очевидно из-за нежелания воевать в жару, наша десантура вот уже третью
ночь проводила в ста километрах от Кабула какую-то локальную операцию.
Отсутствие дневного светила возмещала авиация, а именно наш АН-26-й с
четырьмя осветительными бомбами на внешней подвеске.
Схему бомбометания Гречнев знал отлично - взлет, набор высоты, выход в
зону, сброс бомбы, круг на 45 минут, снова сброс, круг, сброс - и так
четыре раза.
Именно во время этих кругов он и рассчитывал почитать.
Все так и вышло. После взлета, полюбовавшись из темной кабины экипажа
мерцающими огнями Кабула, Серега вывел самолет в зону и сбросил первую
бомбу. Горы внизу залились неестественным желтым светом, а наш герой
достал электронные часы «Касио», недавно купленные за 20 чеков в дукане
на афганской стороне аэродрома.
Включив маленький плафон над штурманским столом и поставив таймер
«Касио» на 40 минут, он открыл «Пеструю ленту» и погрузился в чтение.
В темноте гудели двигатели, вентилятор гнал прохладный воздух, далеко
внизу шел бой, а Шерлок Холмс и доктор Ватсон пришли в странное
поместье...
И вот когда до сброса последней, четвертой бомбы осталось десять минут,
а Шерлок Холмс уже стучал своей тростью по шнуру для вызова прислуги, в
наушниках громко раздалось совсем не уставное: «Семь-полсотни первый!!
Кидайте нах%й бомбу и срочно на базу!!! »
«Я семь-полсотни первый, понял» - после паузы ответил командир Алик
Хасанов - «Сбрасываем груз, идем на базу... А что случилось? »
«После посадки узнаете! Включайте, бля, максимал и домой!!! »
Что-то не так.
По команде командира Серега сбросил бомбу, самолет лег в вираж и взял
курс на аэродром. Все члены экипажа встревоженно таращились в окна в
поисках невидимой опасности. Гречнев тоже высунулся в свой блистер и
стал оглядываться по сторонам.
Вверху блестели звезды. Внизу, в желтом свете бомбы было видно горное
ущелье, скала и извилистая речка, огибающая ее. Посередине было темно и
летел самолет. Все было спокойно.
Но все равно что-то было не так.
Все окончательно убедились в этом, когда увидели, что самолет на
аэродроме в 3 часа ночи встречают четыре газика.
"Столько же нас встречало когда мы Людмилу Зыкину из Ташкента привозили!"
- сказал правак Вова и добавил: «Только, вроде, сегодня солировать
будем мы. Сами, бля, без ансамбля.. »
Еще не выключили движки, а командир полка, уже вышедший из газика и
стоящий перед самолетом, призывно махнул рукой.
«Ну, я пошел» - сказал Хасанов, снимая наушники.
«Ни пуха, ни пера! » - пожелал ему радист Величко.
«Идите в жопу! » - жизнеутверждающе ответил командир и поплелся наружу
через уже открытую рампу.
Ботаник высунулся в блистер и стал комментировать для всех встречу
братьев по разуму.
«В атмосфере искренней дружбы и сотрудничества высокого гостя встречает
официальная делегация в составе: командир полка, оперативный дежурный,
начальник особого отдела, штурман армии... »
После последних слов Серега осекся и комментировать перестал.
В это время на рубленные жесты особиста Хасанов разводил руками,
показывал на самолет, снова разводил руками, потом показывал на небо,
периодически отрицательно мотая головой и грозно зыркая на окна
самолета.
Наконец, экзекуция закончилась и покрасневший командир экипажа подошел к
открытой самолетной двери.
«Ботаник, сука! - зло зашипел он - Ты знаешь, блядь, что мы на десять
километров в Пакистан залетели! »
«Не может быть... » - растерянно промямлил Серега.
«Не может быть... - иронично передразнил Серегу командир - А ты метео о
погоде запросил, лоцман хренов?! А ты поправку на ветер сделал, башка
логарифмическая?!! А ты знаешь, что нас на каждом кругу на десять
километров на восток сносило?!! »
Гречнев вспомнил, что о ветре на эшелоне не узнавал и понял, что ему
лучше скромно помолчать.
Но командир молчать не собирался:
«А ты знаешь, что мы пакам бомбу прямо над погранзаставой повесили?! А
ты знаешь, что они уже два Ф-16 на перехват подняли?! Завалили бы нас
как мессера над Сахалином, только б дым из жопы пошел!!!
Все! Снять пленки объективного контроля, сдать на расшифровку и
отдыхать. Завтра - предварительная подготовка.
А для тебя, Ботаник, завтра будет день прозябания и опупения! Готовься!»
Командир развернулся и пошел прочь от самолета. Но через несколько шагов
остановился, оглянулся и уверено сказал:
«Нет, Гречнев, ты уже не Ботаник! Ты - еще живой Сусанин! Понял?! »
После чего окончательно скрылся в темноте.
Через три дня я зашел в комнату экипажа со свежими газетами, только что
привезенными из Ташкента.
«Серега, про тебя пресса напечатает! » - сказал я, показывая газету.
«Не Серега, а Иван! - злорадно откликнулся первым командир - Иван
Сусанин»
Серега-Иван соскочил с кровати, взял протянутую газету и начал вслух
читать:
«Сообщение ТАСС. В связи с нотой протеста правительства Пакистана о
нарушении советским самолетом 15 сентября 1983 года воздушного
пространства Пакистана, ТАСС уполномочен заявить: Никаких нарушений
воздушного пространства на границе с Пакистаном летательными аппаратами
ВВС СССР 15 сентября не было. В этот день вертолеты и самолеты ВВС СССР
в этом районе полетов не совершали»
«И что вы теперь скажете?! » - радостно заорал Гречнев - «Читайте газету
«Правда» - мы вообще в этот день НЕ ЛЕТАЛИ!! Коммунист Хасанов, вы что,
не верите печатному органу ЦК КПСС?!
И за какой хрен, спрашивается, мне строгача влепили?! »
Через три дня на старшего лейтенанта Гречнева было отослано
представление на награждение медалью «За боевые заслуги».
В.Х.