- ...Ты только не вздумай кидать в воду камень: он упадет, и вечерняя зеркальность Тулоксы рассыпется на миллиард осколков. Все забеспокоится , придет в движение. И в тумане над высокой травой на том берегу начнут мелькать серые силуэты. Постоишь ещё чуть-чуть - и почувствуешь, как тянет откуда-то пороховой гарью. Услышишь, как лязгает над рекой железо и надсадно ворчат танковые двигатели.
- Это сквозь почти вековое молчание станет пробиваться к тебе август 1941-го. Финские дивизии, только что перешедшие границу с Советским Союзом, идут на юг, захватывая города и поселки между Ладогой и Онегой. Идут к Тихвину, где планируют соединиться с немецкими войсками и тем самым полностью окружить и блокировать Ленинград.
Но вот перед ними небольшая карельская речка Тулокса и одноименная деревня по ее берегам. И деревянный мост в центре поселка. Вот к нему-то и выехали финские танки.
Ну, как финские: советские Т-26, захваченные финнами ещё во время Зимней войны. Смотрю теперь старые фотографии, и не могу избавиться от корежащего диссонанса: наши, наши танки, но со свастикой - "хакаристи" - на борту.
Финские танки в деревне Тулокса. Сентябрь 1941-го
- Речку эту у финнов форсировать не получится. Деревянный мост взлетит на воздух у них перед самым носом, а противоположный берег станет яростно огрызаться пулеметным и артиллерийским огнем.
Там, по кромке полей, в глубине леса, в мокрых зарослях болот, занимают оборону части Красной Армии. Морские пехотинцы, бойцы мотоциклетных батальонов, стрелки, ополченцы - все, кто уцелел в предшествующих кровавых боях, намертво встали на Тулоксе, вгрызлись в землю, стали стеной.
Фронт протянулся на многие километры от Ладоги до деревни Сяндеба. 42 дня финны пытались пробить его, и всякий раз вынуждены были отступать. 42 дня не прекращающегося ада, потерь, смертей - и нечеловеческого упорства и стойкости. Тулоксинские берега до сих пор не могут это забыть: нет-нет - да и выталкивают на поверхность ржавое военное железо.
- Спустя ровно 83 года точно такой же август разливается над рекой и полями по ее берегам. Теперь тут тишина, ветер носит из угла в угол запах скошенной травы. Мы идем сквозь этот умиротворенный пейзаж - туда, где за дальним краем поля высится стена соснового леса.
Где-то у ее подножия в 41-м и вгрызались в землю красноармейцы, где-то там и они и остались - сотни и сотни пропавших без вести, но не покинувших свои рубежи. Да, их окопы и траншеи заросли, затянулись мхом - но природе придется потрудиться еще не одно столетие, чтобы стереть их бесследно. И растворить без остатка тысячи стреляных гильз и ржавых осколков, которыми усеяны эти траншеи.
- Вот от траншеи уходит в сторону узкий, извилистый ход сообщения. Через десяток метров он вливается в большую прямоугольную яму: блиндаж. Корни и мох цепко вьются вокруг бревна над узким лазом вглубь земли - вход почти полностью заплыл грунтом, но три классических наката устояли.
Кто-то из наших не выдерживает интриги, ныряет в темную нору и почти полностью скрывается в ней. Некоторое время мы слышим глухое пыхтение и наблюдаем, как шевелятся обутые в берцы пятки.
- Вскоре разведчик возвращается из-под земли. Рассказывает про черную пустоту блиндажа и множество сигналов, выданных металлоискателем по всему периметру. Смотрим, думаем, обсуждаем. Проверяем щупами накаты - похоже, они там в первозданном виде.
В итоге решаем, что нужно все разбирать: не исключено, что внизу - останки погибших красноармейцев. Такое мы видели уже не раз, особенно там, где в итоге финны сумели прорвать советскую оборону и потом особо не заморачивались с похоронами: просто распихивали тела куда попало, лишь бы с глаз долой.
Увы, здесь был именно этот случай: после 42-дневного стояния на Тулоксе 5-го сентября 1941-го года финские войска предприняли генеральный штурм советских позиций - с артиллерией, минометами и танками. Удержать эту лавину, к сожалению, не получилось, и враг прокатился стальным катком по лесным траншеям и блиндажам. И пошел дальше. В изрытый воронками, обугленный и изуродованный лес потом еще долго не совались даже звери.
- Мы потихоньку разбираем накаты, и вот спустя ровно 83 года на солнечный свет появляются застывшие следы боевого прошлого. Откуда-то - видимо, со сгнившей полки - падает могучий ком земли. Раскалывается, и по глинистому песку черной змеей вьется шланг советского противогаза. Что-то блестит: мы аккуратно распутываем одеревеневший клубок, на ладонь выкатываются три стеклянные ампулы с обезболивающим.
- Скоро становится понятно: 83 года назад на стене блиндажа висела противогазная сумка, в которую кто-то из солдат наспех сложил медицинские принадлежности. Потихоньку мы достаем из слежавшегося песка фрагменты ткани, кожаные вставки, истлевшие ремешки. Последним земля отдает чуть надорванный перевязочный пакет. Прорезиненная оболочка упруга и цела; мы вскрываем его и вскоре держим в руках бинт, которому уже почти целое столетие.
- Тем временем из того же угла на свет появляются новые артефакты. Две стеклянные бутылки, в которых вместо пробок воткнуты небольшие веточки. Судя по запаху, в обеих - медицинский спирт.
Та, что побольше, привлекает внимание веселыми рельефными морошками на боках. "Наркомпищепром", "Главспирт" - надписи на бутылке явно откуда-то из далекой, еще довоенной мирной жизни. Которая вот так, неожиданно, неочевидно переплелась в густом тулоксинском лесу со страшной войной.
- На странном, путанном языке этих вещей старый блиндаж потихоньку, нехотя рассказывает свою историю. О сентябре 1941-го, когда горел и взрывался лес вокруг. О том, как пытались спастись от железного урагана люди.
Очевидно, кто-то из них был ранен, и однополчане отнесли его в это подземное убежище. Притащили сумку с медикаментами, спирт, начали вскрывать упаковку с бинтом - но он почему-то уже не понадобился.
Хочется, конечно, думать, что все обошлось, что солдат выжил, что прошел потом всю войну, и сейчас где-то в огромной стране стоит на книжной полке фотография убеленного сединами ветерана. Хочется, очень хочется так думать.
Вот из таких - миллионов таких маленьких историй, эпизодов, фрагментов - и состояла та давно утихшая война. Читать эту книгу, написанную на языке земли, мы будем еще долгие и долгие годы. Увы.
Поиск продолжается...
Всё, спасибо за внимание!
Автор - Сергей Загацкий, командир поискового отряда "Озёрный".