Австрия, город Вена. Чудесное утро. Подхожу к киоску с цветами и вижу,
что два негра безуспешно пытаются что-то объяснить по-английски
продавцу-иранцу. Тот только разводит руками – не понимает и все. Тогда
эти два негра просят меня перевести с английского на немецкий. Я
перевожу. Продавец, видимо по акценту, догадывается:
- Из России?
- Да: о) - говорю я.
- Можэтэ гаварит по-руски. Я панимаю!
Тут в наш диалог вклиниваются мои негры:
- Да, да! Мы тоже учили русский языка!! Товарищ прадавец, хочу покупать
этот и тот цветы…
Больше я им не был нужен. Они нашли общий язык.
Такой был случай. Я из тех, кто и охоту любит, и рыбалку бросить не может. Подводная охота, да. Как-то приехал вечером на глухую маленькую речку. Ночью надел экипировку, взял ружье, фонарь и потихоньку поплыл по течению. Ночью-то лучше, рыба вся по ямам, спит. Щуки, как бревна лежат. Километра полтора сплавился, уже и рыбы настрелял, и вдруг раз, с размаху в сеть. Запутался, как Ихтиандр. Чуть не утонул, ладно, нож с собой был. Выпутался, только подумал, что надо осторожнее, а тут вторая. И также поперек всей реки. Пришлось выбираться на берег, да и батарейка в фонаре уже почти села. Вышел, а вот и они, браконьеры. Почти сгоревший костер, возле него дрыхнут два мужичка в фуфайках. Рядом валяются два пустых пузыря, и лодка-резинка. Подошел к ним, посветил в лица фонарем. Заворочались. Злой я был тогда на них, поэтому, наверно, и напугал сильно. Да, любой бы напугался. Представь, просыпаешься ты ночью на рыбалке, а перед тобой стоит нечто, под метр девяносто, мокрый гидрокостюм блестит под луной, маска, ласты. В одной руке фонарь, а в другой бластер. Бля, как они убегали. А ведь я только и успел сказать: «Здравствуйте земляне. Мы не причиним вам зла».
Моя кошка очень старательно прячет своих котят. Но если вдруг замешкаюсь и не покормлю её по первому требованию, то начинает приносить их ко мне и, сидя рядом, молча смотрит мне в глаза, мол, бедные мы, несчастные, у меня дети, а ты, противная, не даёшь есть кормящей матери.
Привожу свою дочку семи лет к себе в офис. Входит, осматривается по сторонам, грустнея на глазах, и вдруг на ровном месте начинает навзрыд плакать.
- Что случилось? - спрашивают обеспокоенные сотрудники.
И она отвечает, горько всхлипывая:
- Ну, и где же все те клоуны, с которыми ты работаешь?
У моей близкой подруги фамилия Русская. И как же её бесят долгие рассуждения, когда спрашивают её фамилию.
— Ваша фамилия?
— Русская.
— Это какая? Иванова?
— Да нет, Русская.
— Что же, Петрова? Может быть, Сидорова?
— Русская Алена Евгеньевна!
И так до бесконечности.
Про пиджак естественно, раз с кармана’ми.
Наш уфимский офис располагался на первом этаже трехэтажного здания в четыре этажа. Тут никаких загадок нет. Этажей в трехэтажном здании действительно четыре: цокольный, первый, второй и третий. Об этом знали все работающие в этом дурацком доме, строители его построившие и проектировщики его запроектировавшие. Впрочем они тоже там же работали.
Все остальные жители города и просто нормальные люди принимали дом четырехэтажным, ибо трудно не верить глазам своим. Тем более, что цокольный этаж был самым высоким из...
Если подойти к любому школьнику и сказать угрожающе "Я же говорил, что по айпи тебя вычислю?!" то он тут же обосрется.
- Сема, шо там упало на кухне?!
- Сарочка, это не бунт, это случайно.
Беседа в чате:
– Мне нравятся сильные мужчины с волевым подбородком!
– Уверен, что я тебе понравлюсь очень-очень, потому что у меня их два!
– Свет, как правильно, Иран или Ирак?
– Да я слышала, и так, и так говорят.
– Что общего между старой женой и старым пылесосом?
– Много шумит?
– Да, и не сосет.
Сегодня спросила у кукушки:
– Так! Быстро накуковала, сколько любовников у меня будет?
Та куковать как начала… Пришлось ее камнем сбить, я же не шалава какая!
При нынешней экологии, прежде чем есть фрукты и овощи, их мало помыть. Их нужно держать под водой, пока они не перестанут вырываться.
Только русский человек, перебегая дорогу на красный свет, может быть сбит бегущим навстречу пешеходом.
