вдруг в окнах поезда на котлас
большие буквы г о л л и в у д
кириллицей на горном склоне
мелькнули и опять леса
адамом выгнаны с ковчега
зухра и два её олега
лишь только сумерки сгустились
мы бросились бежать домой
но воздух плотный будто деготь
стал вскоре твердым как гудрон
с пятницы валяюсь
в уличной пыли
и такое тоже
могут короли
четыре пальца николая
лежат у ольги на бедре
а пятый палец под кабулом
в расщелине сухой земли
