Риэлити-шоу восьмидесятых
В советские времена нашим государством велись обширные научные
экспедиции в Антарктиде.
Из очередной антарктической экспедиции на судне "Ангара" возвращался
молодой научный сотрудник. Чтобы не обижать ныне здравствующих людей,
назовем его Николаем.
Эта экспедиция в отличие от многих других была весьма легкой - месяц
плыли в Антарктиду, два месяца там не очень напряжно поработали,
поставили энное количество опытов и экспериментов, а потом отправились
домой. Зарплату платили поденно в валюте и рублях. В плане было
посещение Бразилии и Германии, где все с большим удовольствие тратили
заработанные копейки. Для Васи эта был первый опыт плавания. Понятно,
что впечатлений - море, на обратном пути зашли в Гамбург, отоварились по
обыкновению у поляков, и в пункт прибытия - город Ригу.
Встречали их, конечно, уже не как папанинцев, но с приличной помпой - с
оркестром, со специальным поездом из Ленинграда в Ригу со встречающими,
букеты цветов, слезы счастья детей и родственников.
Экипаж уже послал телеграммы родным и близким о том, чтобы встречали в
Риге 23-его, и все прошло бы по плану, если бы у судна не сломался один
из главных гребных винтов, буквально на входе в Финский залив.
Ввиду конструктивных особенностей Рижского порта с одним винтом заходить
в него было весьма проблематично, поэтому направились прямо в Питер и
прибыли в него поздно вечером 22-ого.
Николай тоже направил телеграмму своей молодой и очень любимой супруге,
но когда узнал что "Ангара" идет прямо в Питер, и решил сделать сюрприз
и приехать без дополнительного предупреждения. Обуреваемый
разнообразными чувствами и соскучившийся по своей половинке, Николай
одним из первых прошел таможню, и, поймав тачку, пулей помчался домой. В
тачке побрякивала японская двухкассетная мыльница и мешал дышать еле
запихнутый синтетический ковер из Гон-Конга, - символы знатности и
богатства советского моряка.
Звякнуть жене он, естественно, не удосужился, да и не вспомнил об этом.
С ковром наперевес, без лифта, он взлетает на восьмой этаж и звонит себе
домой. Дверь ему открывает неизвестный мужик лет сорока в семейных
сатиновых трусах, явно одетых наспех. Неизвестный обитатель квартиры
придирчиво осмотрев ночного гостя с ног до головы, задал резонный для
него вопрос - "Ты кто? Че трезвонишь?". Николай, настолько опешил, что
только смущенно ответил - "Вобщем-то, я муж...". Мужик повернулся лицом
вглубь квартиры - "Эй, Ленка! Тут какой-то муж приехал!"
Из спальни донесся томный и заспанный, но до боли знакомый, голос - "Мой
муж в Антарктиде...".
Мужик, радостно воскликнув "Наш муж в антарктиде!", захлопнул перед
носом Николая дверь. Ковер упал в одну сторону, он - в другую...
экспедиции в Антарктиде.
Из очередной антарктической экспедиции на судне "Ангара" возвращался
молодой научный сотрудник. Чтобы не обижать ныне здравствующих людей,
назовем его Николаем.
Эта экспедиция в отличие от многих других была весьма легкой - месяц
плыли в Антарктиду, два месяца там не очень напряжно поработали,
поставили энное количество опытов и экспериментов, а потом отправились
домой. Зарплату платили поденно в валюте и рублях. В плане было
посещение Бразилии и Германии, где все с большим удовольствие тратили
заработанные копейки. Для Васи эта был первый опыт плавания. Понятно,
что впечатлений - море, на обратном пути зашли в Гамбург, отоварились по
обыкновению у поляков, и в пункт прибытия - город Ригу.
Встречали их, конечно, уже не как папанинцев, но с приличной помпой - с
оркестром, со специальным поездом из Ленинграда в Ригу со встречающими,
букеты цветов, слезы счастья детей и родственников.
Экипаж уже послал телеграммы родным и близким о том, чтобы встречали в
Риге 23-его, и все прошло бы по плану, если бы у судна не сломался один
из главных гребных винтов, буквально на входе в Финский залив.
Ввиду конструктивных особенностей Рижского порта с одним винтом заходить
в него было весьма проблематично, поэтому направились прямо в Питер и
прибыли в него поздно вечером 22-ого.
Николай тоже направил телеграмму своей молодой и очень любимой супруге,
но когда узнал что "Ангара" идет прямо в Питер, и решил сделать сюрприз
и приехать без дополнительного предупреждения. Обуреваемый
разнообразными чувствами и соскучившийся по своей половинке, Николай
одним из первых прошел таможню, и, поймав тачку, пулей помчался домой. В
тачке побрякивала японская двухкассетная мыльница и мешал дышать еле
запихнутый синтетический ковер из Гон-Конга, - символы знатности и
богатства советского моряка.
Звякнуть жене он, естественно, не удосужился, да и не вспомнил об этом.
С ковром наперевес, без лифта, он взлетает на восьмой этаж и звонит себе
домой. Дверь ему открывает неизвестный мужик лет сорока в семейных
сатиновых трусах, явно одетых наспех. Неизвестный обитатель квартиры
придирчиво осмотрев ночного гостя с ног до головы, задал резонный для
него вопрос - "Ты кто? Че трезвонишь?". Николай, настолько опешил, что
только смущенно ответил - "Вобщем-то, я муж...". Мужик повернулся лицом
вглубь квартиры - "Эй, Ленка! Тут какой-то муж приехал!"
Из спальни донесся томный и заспанный, но до боли знакомый, голос - "Мой
муж в Антарктиде...".
Мужик, радостно воскликнув "Наш муж в антарктиде!", захлопнул перед
носом Николая дверь. Ковер упал в одну сторону, он - в другую...
