Неутомимые поэтические женщины

Когда по коридору идет пожилая женщина в шляпке, я запираюсь в кабинете. Потому что знаю, что будет дальше: она извлечет из недр своего бездонного ридикюля пачку исписанных листов и начнет читать вслух с выражением, обмахиваясь шляпкой. А я буду многозначительно молчать, проклиная тот день, когда у меня на дверях появилась табличка «начальник редакционно-издательского отдела». Да, у нашей конторы есть в названии слово «издательский», но это не означает, что мы печатаем книги самодеятельных поэтов и готовы на общественных началах грузить стихи трехтомниками. За деньги мы можем отредактировать, откорректировать, сверстать макет, но... это никого не убеждает. Всем нужны бесплатные книжки хорошим тиражом, чтобы не стыдно было дарить родным и близким стихоплета. Причем чем хуже эти чертовы вирши - тем больше автор уверен, что он велик, особенно если его уже похвалила соседка, племянник, и стих собрал четыре лайка в социальных сетях.

И вот дама льет мне в уши свои прекрасные стихи («Я сегодня к вам пришла несмело, ваши руки мне сказали больше слов. Вы меня поймете, может быть, сегодня, если я вам выражу свою любовь» или еще: «Мои глаза летели, как в тумане, оглядывая даль прошедших лет, а вы смотрели, как огонь в камине играет дымом сигарет»). И пока она заглядывает мне в лицо, ожидая восторгов, оваций и цветов, я пытаюсь понять, какие аргументы смогут пробить ее непоколебимую уверенность, что я должна разрыдаться от нахлынувших чувств и организовать ей бесплатный сборник или хотя бы публикацию в СМИ. 

А еще вместо дамы в пожилой шляпке может прийти мужчина с трудным лицом и пакетом, полным рукописей. Или молодой парень в необъятного размера ботинках, которые оставляют на светлом кафеле следы размером с собаку Асю. У мужчин стихи философские: «Строка прошла навылет, впившись, как змея, и ядом обожгла. Но вы, живущие, не в силах остановить последний мой Харонов рейс». Творческих мужчин я не боюсь. С мужчинами можно договориться. Один раз сказанное «нет» - и они с достоинством удаляются. Иногда, конечно, попадаются неутомимые бомбардировщики аргументами, но таких мало. А вот поэтические женщины все до одной привыкли бороться за свое счастье, от них не отделаться полстаканом крови. Они выпьют всю. 

Так что, увидев тревожный сигнал — шляпку, цветочки — я поняла, что ни до канадской границы, ни хотя бы до кабинета добежать не успею. 

- Это ведь к вам с рукописями? - искательно спросила посетительница. Возраст еще не сильно преклонный, поэтому я немного воспряла духом. Совсем пожилые могут и припадок начать изображать, а один раз мы вызывали «скорую» старушке, которая не могла поверить, что стихи «детей войны» бесплатно не опубликуют даже «жалким» тиражом в 1000 экземпляров. Но тут хоть падучая, хоть гремучая, хоть Паркинсон на пару с Альцгеймером — не выделяют нам учредители денег на благотворительность. Нам что, на свои издавать всех этих заслуженных артистов кружка вышивки и хореографии имени Зои Космодемьянской?

- Извините, я рукописи не принимаю, - долдоню уже сто раз повторенную фразу, стараясь, чтобы лицо не искажала злобная гримаса.

- А мне сказали, что со стихами к вам! - не верит шляпка с цветочками из шерсти покойного кота. - Мне в приемной директора сказали.

«Они от вас отделаться хотели, но не знали куда послать, поэтому послали ко мне», - думаю я, а вслух говорю:

- Мы не принимаем рукописи на рецензию. А если вы хотите книгу печатать, можем сделать вам макет, но за деньги.

- Да что вы! Да меня же все в городе знают! - чуть не плачет дама. - На мои стихи в кружке ветеранов «Золотой осенний дождь» песни пишут! - и тут же, не дожидаясь, пока я подниму руку, чтобы перекреститься, изгоняя эту нечистую силу, затягивает тоненьким голоском:

- Давайте любить!

Давайте дружить!

Давайте друг к другу в гости ходить!

Город родной,

Родная страна, 

Мы все одна большая семья!

На звук этих гадских песнопений в коридор из кабинетов начал выглядывать народ — дизайнеры, верстальщики, сисадмин, офис-менеджер. По коридору к нам устремился завхоз Петрович.

- Так, - говорю я голосом ржавого Железного Дровосека. - Мы вам помочь ничем не можем. Будьте здоровы.

- Хорошо! - кричит она отчаянно. - Давайте так: вы издаете книгу бесплатно, но половину денег от продажи тиража забираете себе! 

Видя, что дама собирается возрыдать, старший дизайнер попытался воззвать к ее разуму:

- Вы поймите, что не по адресу пришли! Если вы хотите книжку стихов, сделайте самиздатом небольшой тираж — экземпляров сто. Будет для вас недорого. А я вам подскажу адрес, куда можно обратиться.

- Это что — вы мне предлагаете стихи за свои печатать?! - страшным голосом возопила она так, что шляпа съехала набок. - Это же стихи, духовная ценность! Как можно ее мерить деньгами?

- Женщина, вы в уме? - вдруг строго сказал подошедший Петрович. - Вы представляете себе, сколько стоит книжку сделать? Пойдемте, я вам покажу, что почем. Сколько техника наша стоит, почем бумага сейчас, картон. У нас в городе поэтов этих как говна за баней. А вы говорите — книжку вам бесплатно. Я вам могу накладные на бумагу показать…

Но дама в шляпке не захотела смотреть накладные. Она поправила шерстяные розочки и пошла по коридору. Возможно, в этот момент в ее душе рождался новый стих. О непонимании поэта толпой и накладных на бумагу.