Байки
Иностранцы (часть пятая).
Первая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18270-bajki.html
Вторая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18271-bajki.htm
Третья часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18418-bajki.html
Четвертая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18419-bajki.html
Буммм, - раздалось в голове. Бум, бум, бум. Нормальное такое сердцебиение с наполнением, только пульс частит, - подумал я и открыл правый глаз, потому что проснулся.
На прикроватной тумбочке стоял запотевший лафитник с водкой. Там была точно водка, как и в небольшом пузатом графинчике стоящем рядом. В тарелке исходили паром на кучку явно ядовитой горчицы две крупные сосиски. В вазочке плавали соленые рыжики размером с пятак. На блюдце лежал огромный, до красноты соленый помидор.
Буммм, - застучало опять. Бум, бум, бум. Не сердце точно. Я открыл второй глаз. На стуле рядом с кроватью сидел усатый мужик и шпагой долбил по спинке.
- Допился до Булгаковщины, - решил было я, но в мужике узнал генерального, а в шпане, подаренную ему вчера за каким-то фигом катану.
- Вставай Гоша, - сказал этот чортов горец, продолжая долбить по кровати, - пора работать. Труба зовет.
Будильник показывал шесть утра, лег я полшестого и вставать не хотелось.
- Пошли все в жопу, - сделал я вежливую и робкую попытку отмазаться от рабочего дня и отвернулся.
- Вставай, вставай, - генеральный был непреклонен, - выпить небось хочешь, а я тебе водки холодной принес.
- Значит водка с сосисками мне не приснилась, - внезапно понял я, сел на кровати, беря в руку лафитник, - Вася, ну какого черта, а? Я же башкир провожал до полшестого, а ты спал.
- Я не спал, я работал, пока ты с башкирами соревновался кто больше на одной руке подтянется. Лежа. Алкоголики, чо сказать. А я работал.
Чо сказать? А сказать то, что некоторые башкиры, как и некоторые другие русские люди совершенно нормально относятся к употреблению в пищу чрезмерного количества алкогольных напитков. Я даже больше скажу некоторые башкиры, как и другие русские люди считают, что их шиш перепьешь. Несколько лет до этих событий, в общежитие к нашим рабочим постучался башкир. Ночью. Купите говорит телевизор за две бутылки водки. А сам такой пьяный, что уже все - летальный исход близок. Зачем тебе водка? - спросили наши работяги, - ты же умрешь если еще добавишь. Зато умру, как настоящий башкир, - ответил ночной гость и унес телевизор домой умирать. Так вот я не националист, но если со мной начать соревноваться кто больше выпьет, то я скорее умру чем сдамся, хотя и не башкир вовсе. Вот поэтому, когда я Рената до машины провожал мы «домиком» шли. А он все просил не держать его, чтоб перед водителем не опозорить. Я собственно и не держал. Но если мы друг друга отпускали то падали. Свиньи просто, вот как напились.
А генеральный в это время финский прайс читал. Он ему не понравился. Категорически просто. Там цены франкозавода в Финляндии в два раза выше чем тоже самое в Москве с доставкой в Башкирию. Кому такое понравится?
- В обшем, вставай Гоша, - закончил генеральный свою речь, - труба зовет. Твоя задача до обеда не дать этим финам опохмелиться.
- Нет, до обеда мало, - продолжил он, подумав, - чтоб до двух часов у них ни грамма водки во рту не было. Будешь задавать им столько технических вопросов сколько потребуется. Если во рту пересохнет, или вопросы кончаться наступишь мне на ногу - я тебе помогу.
Накаркал Ейко. Хуже не будет. Он плохо знал русское гостеприимство.
Через два часа, собрав остатки самообладания и финнов, мы были на станции. Кабинет Хабира встретил нас распахнутыми дверьми в комнату отдыха. А там...
На большом обеденном столе возвышались груды разных горячих беляшей, сочащихся бульоном. В середине стола стояла ведерная супница с хашем. Вокруг нее располагались блюда с вареной кониной, бараниной и овощами. Краснели и зеленели упругими сморщенными боками соленые помидоры. Сиротливо и в разных углах мелькали маринованные и соленые грузди и рыжики. Зеленели листья черемши. Маленький столик с напитками был сервирован отдельно: несколько рядов потной Уфимской водки перемежались с газировкой Кургазак и обязательным кумысом.
- Прошу, - Хабир широким жестом показал ща стол.
- Спасибо, Хабир, - сказал я, сглотнув слюну и закрыв глаза, чтоб не видеть реальности, - но сначала работа. Нам с финскими коллегами надо выяснить множество технических проблем. И первый сел за стол для совещаний вместо стола для обеда. Было восемь утра.
- Ну, я надеюсь, что это не займет много времени, - вежливо сказал Хабир, - а то все остынет и нагреется.
- Конечно, конечно, я тоже надеюсь, - подло соврал я: моя надежда умерла по приказу генерального.
Ровно в час дня, я уже узнавал у совершенно зеленого Ейко последний способ накручивания метрической финской гайки на дюймовый русский болт при северном ветре в Башкирские морозы. Больше меня уже ничего не интересовало и я с большим удовольствием отдавил ногу генеральному. Вовремя, потому что вокруг, кроме меня Ейко и Уго, пытавшегося переводить русско-финский технический бред все спали.
Генеральный встрепенулся, глянул на часы и задал еще пару вопросов из области влияния лунного света на финские лакокрасочные покрытия.
Ровно в два Хабир дал указание заново накрыть на стол, а в пять мы уже выехали в Уфу. Возле источника минеральной воды Кургазак мы остановились. Ренат сбегал в какой-то ангар и приволок четыре упаковки газированной воды в подарок финнам. Ейко, сменивший после обеда, темно-зеленый цвет лица на более приличный светло-синий при виде воды тут же захотел отлить, о чем оповестил лопотанием. Он подошел к обочине. Его сильно шатало.
- Упадет, - уверенно сказал генеральный.
- Может и не упадет, - задумчиво ответил Уго.
- Фигня, там метров сорок лететь-то всего, - добавил водитель -Решат, - если повезет.
- Решат, подстрахуй человека, - резюмировал генеральный и отвернулся от беды закуривая.
Решат, подошел к маленькому писающему финну взял его правой рукой за воротник финской куртки, а левой за брючный ремень и приподнял над землей на полметра. Финн опять чего-то залопотал. Уго ответил ему на финском и засмеялся.
- Чего он там? - поинтересовался я.
- Спрашивает зачем его подняли, - ответил Уго, - я сказал, что в Башкирии так почетных гостей писать водят. Он успокоился. У тебя водка есть? Надо ему налить.
Водка у меня, естественно, была. Поэтому в лифт уфимской гостиницы Россия Ейко входил по-особенному.
Лифтов там два. Между ними полутораметровый простенок. Ейко вошел аккурат в простенок. Он думал. Что у него двоится.
Не надо так делать. Это больно. Я вот, когда подозреваю, что у меня в глазах двоятся лифты, я закрываю один глаз. Если лифтов становится меньше, то все нормально и можно ехать даже на пятый этаж, а если лифтов становится больше, то лучше прикинуться ветошью, отказавшись от такого способа передвижения в пользу пешего похода за водкой.
Дав финнам немного прийти в себя и переодеться я заехал за ними, чтоб отвезти в аэропорт. Уго был угрюм. Ейко наоборот необычайно весело скакал вокруг него козликом, успевая любовно поглаживать большой чемодан из синего дермантина с лежащими там упаковками минеральной воды Кургазак. Мне даже показалось, что он ущипнул Уго за ногу.
К сожалению мне не показалось. В депутатском зале аэропорта, Уго улучив момент попросил меня выпить еще литровую бутылочку смирновки.
- Нафига, Уго, - спросил я большого финно-эстонца, - я-то еще может быть и выживу, а Ейко тебе и так придется нести до самолета.
- Я донесу, этого мудака вместе с чемоданом, мне не трудно, - очень грустно и серьезно ответил Уго, - ты его только напои пожалуйста, чтоб не проснулся до Хельсинки. Он голубой. И в определенной степени подпития начинает ко мне приставать. Я боюсь не выдержать и прибить. Меня тогда с работы выгонят, за угнетение меньшинств.
Я влил в Ейко еще пол-литра водки. Уго легко положил его на плечо, подхватил синий чемодан и ушел к самолету.
Мелькнули подошвы ботинок маленького голубого лапландца. Я узнал ботинки. Это была Саламандра.
- Вот почему он мне сразу не понравился, - подумал я и помахал рукой обернувшемуся Уго.
В период всеобщего дефицита на наше КБ обрушилось счастье. У нас сама собой по большому блату устроилась распродажа мужской финской обуви. Саламандра. Одна модель. Все мужики. А некоторые по две пары «прозапас». Радости не было предела. Отличные ботинки мягкие и удобные. С инструкцией по эксплуатации в которой указывалось, что в сырую погоду следует носить резиновую обувь а не Саламандру.
Лучше бы они там другое указали. Указали бы то, что если все твои друзья и даже знакомые носят одинаковые ботинки. Иногда одинаковые даже по размеру. То тебе и твоим друзьям нельзя ходить в те места где надо снимать обувь. Не надо снимать ботинки в гостях. Куда еще двадцать человек пришли в совершенно таких же ботинках. С тех пор я не люблю Саламандру.
Так неожиданно для меня самого кончилась история про двух финнов, одного лапландца и половину эстонца. Ейко я больше не видел. А Уго недавно звонил. Он сейчас где-то в Ранниле начальником, если я ничего не путаю.
Первая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18270-bajki.html
Вторая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18271-bajki.htm
Третья часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18418-bajki.html
Четвертая часть здесь: https://shutok.ru/bayki/18419-bajki.html
Буммм, - раздалось в голове. Бум, бум, бум. Нормальное такое сердцебиение с наполнением, только пульс частит, - подумал я и открыл правый глаз, потому что проснулся.
На прикроватной тумбочке стоял запотевший лафитник с водкой. Там была точно водка, как и в небольшом пузатом графинчике стоящем рядом. В тарелке исходили паром на кучку явно ядовитой горчицы две крупные сосиски. В вазочке плавали соленые рыжики размером с пятак. На блюдце лежал огромный, до красноты соленый помидор.
Буммм, - застучало опять. Бум, бум, бум. Не сердце точно. Я открыл второй глаз. На стуле рядом с кроватью сидел усатый мужик и шпагой долбил по спинке.
- Допился до Булгаковщины, - решил было я, но в мужике узнал генерального, а в шпане, подаренную ему вчера за каким-то фигом катану.
- Вставай Гоша, - сказал этот чортов горец, продолжая долбить по кровати, - пора работать. Труба зовет.
Будильник показывал шесть утра, лег я полшестого и вставать не хотелось.
- Пошли все в жопу, - сделал я вежливую и робкую попытку отмазаться от рабочего дня и отвернулся.
- Вставай, вставай, - генеральный был непреклонен, - выпить небось хочешь, а я тебе водки холодной принес.
- Значит водка с сосисками мне не приснилась, - внезапно понял я, сел на кровати, беря в руку лафитник, - Вася, ну какого черта, а? Я же башкир провожал до полшестого, а ты спал.
- Я не спал, я работал, пока ты с башкирами соревновался кто больше на одной руке подтянется. Лежа. Алкоголики, чо сказать. А я работал.
Чо сказать? А сказать то, что некоторые башкиры, как и некоторые другие русские люди совершенно нормально относятся к употреблению в пищу чрезмерного количества алкогольных напитков. Я даже больше скажу некоторые башкиры, как и другие русские люди считают, что их шиш перепьешь. Несколько лет до этих событий, в общежитие к нашим рабочим постучался башкир. Ночью. Купите говорит телевизор за две бутылки водки. А сам такой пьяный, что уже все - летальный исход близок. Зачем тебе водка? - спросили наши работяги, - ты же умрешь если еще добавишь. Зато умру, как настоящий башкир, - ответил ночной гость и унес телевизор домой умирать. Так вот я не националист, но если со мной начать соревноваться кто больше выпьет, то я скорее умру чем сдамся, хотя и не башкир вовсе. Вот поэтому, когда я Рената до машины провожал мы «домиком» шли. А он все просил не держать его, чтоб перед водителем не опозорить. Я собственно и не держал. Но если мы друг друга отпускали то падали. Свиньи просто, вот как напились.
А генеральный в это время финский прайс читал. Он ему не понравился. Категорически просто. Там цены франкозавода в Финляндии в два раза выше чем тоже самое в Москве с доставкой в Башкирию. Кому такое понравится?
- В обшем, вставай Гоша, - закончил генеральный свою речь, - труба зовет. Твоя задача до обеда не дать этим финам опохмелиться.
- Нет, до обеда мало, - продолжил он, подумав, - чтоб до двух часов у них ни грамма водки во рту не было. Будешь задавать им столько технических вопросов сколько потребуется. Если во рту пересохнет, или вопросы кончаться наступишь мне на ногу - я тебе помогу.
Накаркал Ейко. Хуже не будет. Он плохо знал русское гостеприимство.
Через два часа, собрав остатки самообладания и финнов, мы были на станции. Кабинет Хабира встретил нас распахнутыми дверьми в комнату отдыха. А там...
На большом обеденном столе возвышались груды разных горячих беляшей, сочащихся бульоном. В середине стола стояла ведерная супница с хашем. Вокруг нее располагались блюда с вареной кониной, бараниной и овощами. Краснели и зеленели упругими сморщенными боками соленые помидоры. Сиротливо и в разных углах мелькали маринованные и соленые грузди и рыжики. Зеленели листья черемши. Маленький столик с напитками был сервирован отдельно: несколько рядов потной Уфимской водки перемежались с газировкой Кургазак и обязательным кумысом.
- Прошу, - Хабир широким жестом показал ща стол.
- Спасибо, Хабир, - сказал я, сглотнув слюну и закрыв глаза, чтоб не видеть реальности, - но сначала работа. Нам с финскими коллегами надо выяснить множество технических проблем. И первый сел за стол для совещаний вместо стола для обеда. Было восемь утра.
- Ну, я надеюсь, что это не займет много времени, - вежливо сказал Хабир, - а то все остынет и нагреется.
- Конечно, конечно, я тоже надеюсь, - подло соврал я: моя надежда умерла по приказу генерального.
Ровно в час дня, я уже узнавал у совершенно зеленого Ейко последний способ накручивания метрической финской гайки на дюймовый русский болт при северном ветре в Башкирские морозы. Больше меня уже ничего не интересовало и я с большим удовольствием отдавил ногу генеральному. Вовремя, потому что вокруг, кроме меня Ейко и Уго, пытавшегося переводить русско-финский технический бред все спали.
Генеральный встрепенулся, глянул на часы и задал еще пару вопросов из области влияния лунного света на финские лакокрасочные покрытия.
Ровно в два Хабир дал указание заново накрыть на стол, а в пять мы уже выехали в Уфу. Возле источника минеральной воды Кургазак мы остановились. Ренат сбегал в какой-то ангар и приволок четыре упаковки газированной воды в подарок финнам. Ейко, сменивший после обеда, темно-зеленый цвет лица на более приличный светло-синий при виде воды тут же захотел отлить, о чем оповестил лопотанием. Он подошел к обочине. Его сильно шатало.
- Упадет, - уверенно сказал генеральный.
- Может и не упадет, - задумчиво ответил Уго.
- Фигня, там метров сорок лететь-то всего, - добавил водитель -Решат, - если повезет.
- Решат, подстрахуй человека, - резюмировал генеральный и отвернулся от беды закуривая.
Решат, подошел к маленькому писающему финну взял его правой рукой за воротник финской куртки, а левой за брючный ремень и приподнял над землей на полметра. Финн опять чего-то залопотал. Уго ответил ему на финском и засмеялся.
- Чего он там? - поинтересовался я.
- Спрашивает зачем его подняли, - ответил Уго, - я сказал, что в Башкирии так почетных гостей писать водят. Он успокоился. У тебя водка есть? Надо ему налить.
Водка у меня, естественно, была. Поэтому в лифт уфимской гостиницы Россия Ейко входил по-особенному.
Лифтов там два. Между ними полутораметровый простенок. Ейко вошел аккурат в простенок. Он думал. Что у него двоится.
Не надо так делать. Это больно. Я вот, когда подозреваю, что у меня в глазах двоятся лифты, я закрываю один глаз. Если лифтов становится меньше, то все нормально и можно ехать даже на пятый этаж, а если лифтов становится больше, то лучше прикинуться ветошью, отказавшись от такого способа передвижения в пользу пешего похода за водкой.
Дав финнам немного прийти в себя и переодеться я заехал за ними, чтоб отвезти в аэропорт. Уго был угрюм. Ейко наоборот необычайно весело скакал вокруг него козликом, успевая любовно поглаживать большой чемодан из синего дермантина с лежащими там упаковками минеральной воды Кургазак. Мне даже показалось, что он ущипнул Уго за ногу.
К сожалению мне не показалось. В депутатском зале аэропорта, Уго улучив момент попросил меня выпить еще литровую бутылочку смирновки.
- Нафига, Уго, - спросил я большого финно-эстонца, - я-то еще может быть и выживу, а Ейко тебе и так придется нести до самолета.
- Я донесу, этого мудака вместе с чемоданом, мне не трудно, - очень грустно и серьезно ответил Уго, - ты его только напои пожалуйста, чтоб не проснулся до Хельсинки. Он голубой. И в определенной степени подпития начинает ко мне приставать. Я боюсь не выдержать и прибить. Меня тогда с работы выгонят, за угнетение меньшинств.
Я влил в Ейко еще пол-литра водки. Уго легко положил его на плечо, подхватил синий чемодан и ушел к самолету.
Мелькнули подошвы ботинок маленького голубого лапландца. Я узнал ботинки. Это была Саламандра.
- Вот почему он мне сразу не понравился, - подумал я и помахал рукой обернувшемуся Уго.
В период всеобщего дефицита на наше КБ обрушилось счастье. У нас сама собой по большому блату устроилась распродажа мужской финской обуви. Саламандра. Одна модель. Все мужики. А некоторые по две пары «прозапас». Радости не было предела. Отличные ботинки мягкие и удобные. С инструкцией по эксплуатации в которой указывалось, что в сырую погоду следует носить резиновую обувь а не Саламандру.
Лучше бы они там другое указали. Указали бы то, что если все твои друзья и даже знакомые носят одинаковые ботинки. Иногда одинаковые даже по размеру. То тебе и твоим друзьям нельзя ходить в те места где надо снимать обувь. Не надо снимать ботинки в гостях. Куда еще двадцать человек пришли в совершенно таких же ботинках. С тех пор я не люблю Саламандру.
Так неожиданно для меня самого кончилась история про двух финнов, одного лапландца и половину эстонца. Ейко я больше не видел. А Уго недавно звонил. Он сейчас где-то в Ранниле начальником, если я ничего не путаю.
