Тыквенный Спас
В хэллоуинский вечер (или Тыквенный Спас, кому что нравится) расскажу историю с уклоном в кладбищенские ужасти.
Первым человеком, которого выселили из единственного жилья в нашем регионе, стала очень странная дама. История была в принципе банальная* – гигантский многолетний долг за коммунальные услуги и захламление квартиры всякой всячиной с помоек. Пролетая мимо ее окон, птицы падали замертво, а соседи хотя еще и не пролетали, но всерьез задумывались о таком варианте, потому что жить рядом с этим сильным русским духом затруднялись.
Разница между этой дамой (назову ее Тамарой Петровной) и прочими помоечниками была в том, что она странною любовью полюбила кладбища и тащила добро преимущественно оттуда. Старые кладбищенские венки, вынесенные в общую кучу мусора, пластиковые цветы и прочие презенты, адресованные миру иному, находили пристанище в ее трехкомнатной (на минутку!) квартире. Когда квартира, как та бабка, переполнилась, суд внял мольбам соседей и постановил: собственницу выселить, квартиру продать, из этих денег выделить суммы на дератизацию и коммунальный долг, остальное отдать Тамаре Петровне, пусть покупает другое жилье и превращает в тыкву уже его.
Я пришла в эту нехорошую квартиру сделать репортаж о том, как работают судебные приставы. Застать Тамару Петровну по месту жительства им ни разу не удалось, поэтому дверь вскрывали в присутствии участкового. И вот два существа в серых халатах и в респираторах с хоботами составляли опись имущества. Они обязаны были инвентаризировать все это говнище перед вывозом на ответственное хранение, чтобы хозяйка не убивалась по утраченной плесени и таракану Степану.
На лестничной площадке дежурили соседи-тимуровцы, готовые по команде «огонь!» незамедлительно вынести из квартиры вообще все. Но процесс затягивался.
- Лифчик розовый ношеный… Полотенце полосатое… Похоронный венок с черной лентой с надписью «Любимому му…» Похоронный венок с черной лентой и надписью «…ллег и друзей»…
Шорохи и шепоты из кучи хлама напоминали, что где-то тут кто-то кродеться, и лучше лишний раз позорно завизжать, чем потом гордо недосчитаться пальцев на ногах.
Список преступлений уже бывшей собственницы жилья венчало обвинение в колдовстве на могилах и краже редкой книги начала двадцатого века из областной библиотеки. Что она там конкретно колдовала, соседи сказать затруднились, но уверяли, что тетенька сама им рассказывала, как общается с духами мертвых и что-то такое делает, чтобы духи эти к ней приходили. А у нее и так уже поселились клопы, тараканы и грызуны, и только духов, унесенных холерой, не хватало. Духи, может, и воображаемые, но до холеры там оставалось полторы мыши.
Про холеру – это не фигура речи, а вполне реальный факт из той самой похищенной книги. Книга называлась «Вологодский некрополь», выдавалась только в читальном зале, но Тамара Петровна вынесла ее то ли в розовом ношеном лифчике, то ли где-то еще. И отказалась возвращать. Библиотекари умоляли приставов хорошенько пошарить в квартире, но приставы, прямо скажем, отнеслись к работе халатно. Они не стремились погрузиться по самую макушку в кучу вонючего мрака, в которую превратился книжный шкаф, и опись делали издали.
Через пару дней после выхода газетной публикации Тамара Петровна возникла на пороге редакции с двумя похоронными венками. Криминальный журналист, который не раз хвалился своей рисковой жизнью, резко взгрустнул и пригнулся за компьютером. Но даму с венками интересовала я. Выглядела она, кстати, не как бомжиха. Если бы не характерный запах, я бы приняла ее за профессоршу из нашего вуза.
- Зачем вы пишете неправду? – грозно спросила она. – Вы написали, что меня выселяют, а это вранье приставов. Я сама ухожу! Духи ведут меня. Я требую опровержения!
- Видите ли, - осторожно возразила я, - у приставов есть серьезный аргумент – решение суда. В нем написано: выселяют. Если бы духи тоже дали вам справку…
- Так вот, я принесла! – перебила Тамара Петровна, оторвала от венка черную ленту и протянула мне. Там было написано: «вечная память».
- Здесь подписи нет и печати, - огрызнулась я.
- Девушка, вы что, ненормальная? Какая печать у духов? – взгляд Тамары Петровны стал вполне осмысленным.
Вспомнилось из Булгакова: «С числом справка станет недействительной».
- А где вы теперь поселитесь? – я сменила тему. Все-таки живой человек, в одночасье стать бездомной даже сумасшедшей тяжело.
- У сестры, она меня давно зовет, - рассеянно ответила она. Подхватила венки и ушла.
У Тамары Петровны было две сестры. Обе умерли лет за десять до описанных событий – соседи рассказали, женщины жили в одной квартире. Насколько мне известно, судебные приставы ее ни разу «поймать» не смогли. Хлам вывезли, квартиру опечатали – а женщина как в воду канула. Куда делись деньги за ее квартиру – не знаю. Все-таки этот бардак с психиатрией пора заканчивать. Может, духи и приютили Тамару Петровну, но в госучреждении было бы надежнее. Наверное.
