Сказка про неразумное чтение некоторой литературы. И про лошадь.
А я опять, то есть снова. Про лошадь. Про кошек и про корову. Может сказка, может бред полусумасшедшего (ну не полностью же, я надеюсь). Набормоталось, в общем.
Сказка серийная. Первые части:
Часть 1. "Лошадь и кошки"
Часть 2. "Лошадь, кошки и корова"
Часть 3. "Суд по-человечески "
Часть 4. "Третий закон Гоша. Или очередная сказка про лошадь. "
- Стой, товарищ! Предъяви немедля пропуск! – негромко раздалось из большой, шарообразной туи, - именем реввоенсовета приказываю!
Далеко не каждого человека, открывшего собственную дачную калитку, приветствуют таким вот замысловатым образом. Другой бы вздрогнул, а я даже не удивился.
Перестанешь тут от слов дрожать, когда к тебе положенная лошадь придет и жить останется. В сарае, который теперь следует конюшней называть. Так и сказала ведь: здравствуйте, я ваша лошадь. Телевизор ей меньше смотреть надо, точно.
Нет, чувствую опять лучше с начала начать. В начале было слово, и слово это… Не боись, с такого начала мы начинать не будем, мы немного поближе возьмем.
Есть у меня друг-кузнец, а у него привычка. Он мне каждый день рождения подкову дарит. На счастье. А что, вполне себе нормальный подарок, я считаю. В дареного коня всматриваться все равно бес толку, он тебе не зеркало. Так что подарок как подарок – нормальный.
Вот моему приятелю винтовочный штык подарили. Тоже хороший сувенир, пожалуй, что и не хуже подковы. Из него и подкову запросто можно выковать, или на другое оральное приспособление перековать, если умеешь. А вот из подков штыки ковать незачем, кроме как в войне потренироваться захочется.
Так вот, если вам подковы дарить начнут, и четыре штуки на счастье у вас соберется, обязательно лошадь появится. Положено так потому что. И у меня появилась положенная мне лошадь. Появилась, уехала из пыльной Москвы на дачу и стала жить в сарае. Газоны у соседей косить себе на пропитание, сено сушить и на зиму складывать. Кошкам разрешила на сене спать. Они за это стали вид делать, что конюшню с сеном от мышей охраняют. Впятером сразу, или по очереди.
Потом они к себе корову жить взяли. Она от генерала сбежала, сказала что грубый он и не воспитанный солдафон. Может быть генерал и невоспитанный, но сама коровенция похлеще любого сапожника ругается и на фене разговаривает, хотя генерал вообще космических войск был, а вовсе не по хозяйственной части. Но молоко у коровы очень даже ничего получается. Умеет же зараза, как она сама выражается.
Меня молоком угощают, когда я сушки к чаю привожу и сосиски кошкам. Вы только не говорите им, что в сосиски иногда говядину кладут, а то мне от дома отказать могут. От моего же. А он мне нравится дом-то. И туи нравятся с можжевельником вокруг. Даже та, из которой у меня пропуск на собственную же территорию спрашивают, нравится.
Оттуда кроме вопросов еще и хвост торчит с другой стороны. Младшая кошка, та что черная. Еле разглядел ее черный хвост на зеленом фоне. Хорошо еще что зеленые кошки в нашей деревне редкость все-таки.
Не бывает? Где как. Просто вы кота, Малиновского не видели лет пять назад. Он тогда на этажерку за валерьянкой сунулся, а там пузырек с бриллиантовой зеленью неплотно закрыт был. Уронил и перепачкался. Весь. И мало того, что сам перепачкался, он еще и полдеревни кошек этой зеленкой перемазать умудрился. Хотя эта-то из-под туи еще не родилась тогда. Молодая совсем, а все ту да же:
- Стой, товарищ! Предъяви немедля пропуск! – это она повторяет видите ли. Третий раз уже. Думает, что не слышу. Кошкам и вправду все люди глухими представляются, мы раз в пятьдесят хуже слышим потому что.
Но про пропуск я отлично расслышал. Ищу просто глазами что-нибудь похожее на веник. Или на тапочек хотя бы. Но не нашел. Придется, значит, словами ее немного осадить, без рукоприкладства.
- По какому, - спрашиваю, - праву, товарищ, вы у меня на территории пропусками интересуетесь? Кто вас на это уполномочил и в каком кармане вы соответствующий мандат прячете? А вообще я вам сосисок привез полтора килограмма.
Это я в робкой надежде на примирение добавил. Хорошая сосиска многое может в отношениях улучшить.
- Нету пропуска? – наглеет кошачий голос, - ну я тогда старшего революционной пятерки вызову. А сосиски ваши, гражданин, вы можете себе оставить, мы их все равно реквизируем.
И как заорет на манер пожарной тревоги, мне аж страшно стало за ее голосовые органы.
С органами-то ничего, но старшая кошка притопала с красным бантом на шее. Или ошейник противоблохастый красного цвета. Или противоблошиный, но все равно красного.
- Здравствуйте, - говорит, - товарищ революционный дачник, добро пожаловать, оставьте сосиски с сушками дежурному и проходите а первую республику - оплот дачного социализма.
Совсем с ума животные посходили, думаю. Вирус что ль свободы подцепили, или призрак какой добрел из Европы, а может просто с ума все хором посходили. Думаю, а сам спрашиваю.
- Лошадь с коровой где?
Поймите меня правильно, за кошек я тоже беспокоюсь, но одно дело с пятью сумасшедшими кошками дело иметь, и совсем другое с бешеной коровой и лошадью еще. Тут и самому чокнуться не долго.
- Корова у нас арестованная до выяснения партийной принадлежности, а лошадь мы на исправработы отправили. Газ прокладывать. – отвечает мне кошка, а сама как-то нехорошо щурится: прицеливается будто.
Отдал я им сосиски с сушками и пошел лошадь искать, а они мне свидание с арестованной коровой пообещали вечером.
Иду к месту, где траншея газовая к нашей деревне подходить должна в полном соответствии проектной документации и пытаюсь сообразить, что это у нас за революционное движение в коллективе. С захватом власти и уставшим караулом. Так и не сообразил. Быстро дошел потому что.
Смотрю лошадь моя прорабом работает и земляными работами руководит. Пять землеройных машин траншею копают, она за ними присматривает в нивелир, а на рейке у нее целый генерал бегает. Тот самый, от которого корова к нам пришла.
- Здравствуйте, - говорю люди, лошади и землеройная техника - бог в помощь, ударного вам труда коммунистическими темпами.
- Срайсвуййее, - приветствовала меня ближняя землеройная машина. И остальные машины остановились и поздоровались. И мне сразу понятно стало, что это наши для экономии иностранцев наняли траншею копать. Издалека, когда работают они на траншейные экскаваторы похожи, а как не работают – нормальные иностранцы ближнезарубежные: сразу по сотовому телефону разговаривают друг с другом на непонятном нам языке.
- Перерыв, Иваныч, - объявляет лошадь генералу и меня сразу спрашивает, - баранки привез с сушками?
- Привез, - отвечаю, - только у меня их почти все революционные кошки отобрали, пара штук только осталось. Ты не знаешь, кстати, они на самом деле революционные, или с ума просто спятили от валерьянки?
- На самом деле, - хрумкает лошадь сушку, - вот как ты меня сюда работать спровадил, так они скучать начали, и книжки твои на чердаке читать. А там История КПСС, Научный Коммунизм и подшивка журнала Агитатор. Вот и распропагандировались.
- Я спровадил? - спрашиваю, - да я ни сном не духом. Это мне кошки сказали, что тебя на исправработы по газификации направили.
- Иваныч, - поворачивается лошадь к генералу, - чо за бардак в войсках? Ты мне сказал, что обо всем договорился и даже устное распоряжение имеешь?
- Имею, стой раз два, - подошел генерал с рейкой и сделал вид что меня почти не замечает, - обязательно имею, так и было сказано: «Не буду я вашей стройкой заниматься, мне и без нее работы хватает, что я вам лошадь что ли? Пусть там лошади работают». Так что без обмана все. - Сказал, а сам щурится хитро, прям как старшая кошка с красным бантом.
- Без обмана, - соглашается лошадь, - но как всегда с вывертами. Ой разберусь я с тобой, Иваныч, в конце строительства, мало не покажется. Ладно, перерыв кончился, иди-ка вон в конце траншеи рейку на дно поставь, отметку проверим.
- Я надеюсь, что ты не меня имел в виду, а вообще лошадь, постороннюю? – продолжила лошадь, когда генерал отошел на приличное расстояние, - вот вы, люди, всегда так: понапридумываете поговорок и брякаете не к селу ни к городу, книг понапишете и раскидаете, где ни попадя. Килограмм моркови с тебя, дополнительно, за невоздержанность в русском языке.
- Прости, впредь думать буду прежде чем с генералами разговаривать, - извинился я.
- Думать всегда полезно, - поддержала лошадь и тыркнула копытом в лежащую на траве папку с проектом, - посмотри, может сэкономить там где-то можно, а то уж больно смета раздута и папка толстая из-за этого получается.
- Чего я там не видел в проекте-то? – попробовал я отбояриться и открыл папку, - ну подсыпку с обсыпкой выкиньте. У нас везде грунт мягкий, незачем песок из карьера таскать. И вот здесь угол срезать можно, метров на двести короче получится.
- Я было начал листать смету, как в голову пришла настолько неожиданная и опасная мысль, что я бросил папку с проектом и побежал в строну дома.
- Куда бежим?– ехидно поинтересовалась догнавшая меня лошадь, - вспомнил чего, или утюг забыл выключить?
- Кошки, - запыхался я от быстрого бега и говорил отрывисто, - Кошки. Читать. Умеют. Ведь. А там. На чердаке. Лежит.
- Тормози, - остановилась лошадь, - Пиротехнику Шидловского, корова съела и Кропоткина еще. Так что кошки твои историей партии 1980 года издания ограничились без всякого намека на террористическую деятельность, анархизм и специальную подготовку.
- И. Что. Корова? – спросил я по привычке отрывисто хотя уже остановился.
- А ничего корова - здорова, - усмехнулось лошадь в рифму, - понос только. Так мы ее от общества изолировали на пару дней. Странное у нас в деревне общество, сам знаешь: когда корова на улице какает – общество недовольно, а за навозом к нам только и ходят. Непоймешь этих дачников, честное слово.
- А с революцией что делать теперь? – спросил я, полностью успокоившись, и решив, что положиться на такую умную лошадь никогда лишним не будет.
- Ничего, - уверенно сказала лошадь, - я кошкам утром Мопассана подсунула и еще кой-чего из любовной лирики.
- Может не надо из любовной кошкам, - возразил было я, - котят куда девать будем?
- Ты их дождись сначала котят-то, - легко сказала лошадь, - а потом думай. Пойдем лучше чайку выпьем. С сушками. Пока их кошки не слопали.
- Нужны им твои сушки, - потрепал я лошадь по загривку, - я полтора кило сосисок специально для кошек привез.
- Нужны, не нужны, а осторожность никогда не помешает. Ты в следующий раз сушки не оставляй, ты их с собой носи.
Договорились, - согласился я, и мы пошли пить чай с сушками.
А может и с молоком, если корова от Пиротехники с Кропоткиным уже очухалась.
Сказка серийная. Первые части:
Часть 1. "Лошадь и кошки"
Часть 2. "Лошадь, кошки и корова"
Часть 3. "Суд по-человечески "
Часть 4. "Третий закон Гоша. Или очередная сказка про лошадь. "
- Стой, товарищ! Предъяви немедля пропуск! – негромко раздалось из большой, шарообразной туи, - именем реввоенсовета приказываю!
Далеко не каждого человека, открывшего собственную дачную калитку, приветствуют таким вот замысловатым образом. Другой бы вздрогнул, а я даже не удивился.
Перестанешь тут от слов дрожать, когда к тебе положенная лошадь придет и жить останется. В сарае, который теперь следует конюшней называть. Так и сказала ведь: здравствуйте, я ваша лошадь. Телевизор ей меньше смотреть надо, точно.
Нет, чувствую опять лучше с начала начать. В начале было слово, и слово это… Не боись, с такого начала мы начинать не будем, мы немного поближе возьмем.
Есть у меня друг-кузнец, а у него привычка. Он мне каждый день рождения подкову дарит. На счастье. А что, вполне себе нормальный подарок, я считаю. В дареного коня всматриваться все равно бес толку, он тебе не зеркало. Так что подарок как подарок – нормальный.
Вот моему приятелю винтовочный штык подарили. Тоже хороший сувенир, пожалуй, что и не хуже подковы. Из него и подкову запросто можно выковать, или на другое оральное приспособление перековать, если умеешь. А вот из подков штыки ковать незачем, кроме как в войне потренироваться захочется.
Так вот, если вам подковы дарить начнут, и четыре штуки на счастье у вас соберется, обязательно лошадь появится. Положено так потому что. И у меня появилась положенная мне лошадь. Появилась, уехала из пыльной Москвы на дачу и стала жить в сарае. Газоны у соседей косить себе на пропитание, сено сушить и на зиму складывать. Кошкам разрешила на сене спать. Они за это стали вид делать, что конюшню с сеном от мышей охраняют. Впятером сразу, или по очереди.
Потом они к себе корову жить взяли. Она от генерала сбежала, сказала что грубый он и не воспитанный солдафон. Может быть генерал и невоспитанный, но сама коровенция похлеще любого сапожника ругается и на фене разговаривает, хотя генерал вообще космических войск был, а вовсе не по хозяйственной части. Но молоко у коровы очень даже ничего получается. Умеет же зараза, как она сама выражается.
Меня молоком угощают, когда я сушки к чаю привожу и сосиски кошкам. Вы только не говорите им, что в сосиски иногда говядину кладут, а то мне от дома отказать могут. От моего же. А он мне нравится дом-то. И туи нравятся с можжевельником вокруг. Даже та, из которой у меня пропуск на собственную же территорию спрашивают, нравится.
Оттуда кроме вопросов еще и хвост торчит с другой стороны. Младшая кошка, та что черная. Еле разглядел ее черный хвост на зеленом фоне. Хорошо еще что зеленые кошки в нашей деревне редкость все-таки.
Не бывает? Где как. Просто вы кота, Малиновского не видели лет пять назад. Он тогда на этажерку за валерьянкой сунулся, а там пузырек с бриллиантовой зеленью неплотно закрыт был. Уронил и перепачкался. Весь. И мало того, что сам перепачкался, он еще и полдеревни кошек этой зеленкой перемазать умудрился. Хотя эта-то из-под туи еще не родилась тогда. Молодая совсем, а все ту да же:
- Стой, товарищ! Предъяви немедля пропуск! – это она повторяет видите ли. Третий раз уже. Думает, что не слышу. Кошкам и вправду все люди глухими представляются, мы раз в пятьдесят хуже слышим потому что.
Но про пропуск я отлично расслышал. Ищу просто глазами что-нибудь похожее на веник. Или на тапочек хотя бы. Но не нашел. Придется, значит, словами ее немного осадить, без рукоприкладства.
- По какому, - спрашиваю, - праву, товарищ, вы у меня на территории пропусками интересуетесь? Кто вас на это уполномочил и в каком кармане вы соответствующий мандат прячете? А вообще я вам сосисок привез полтора килограмма.
Это я в робкой надежде на примирение добавил. Хорошая сосиска многое может в отношениях улучшить.
- Нету пропуска? – наглеет кошачий голос, - ну я тогда старшего революционной пятерки вызову. А сосиски ваши, гражданин, вы можете себе оставить, мы их все равно реквизируем.
И как заорет на манер пожарной тревоги, мне аж страшно стало за ее голосовые органы.
С органами-то ничего, но старшая кошка притопала с красным бантом на шее. Или ошейник противоблохастый красного цвета. Или противоблошиный, но все равно красного.
- Здравствуйте, - говорит, - товарищ революционный дачник, добро пожаловать, оставьте сосиски с сушками дежурному и проходите а первую республику - оплот дачного социализма.
Совсем с ума животные посходили, думаю. Вирус что ль свободы подцепили, или призрак какой добрел из Европы, а может просто с ума все хором посходили. Думаю, а сам спрашиваю.
- Лошадь с коровой где?
Поймите меня правильно, за кошек я тоже беспокоюсь, но одно дело с пятью сумасшедшими кошками дело иметь, и совсем другое с бешеной коровой и лошадью еще. Тут и самому чокнуться не долго.
- Корова у нас арестованная до выяснения партийной принадлежности, а лошадь мы на исправработы отправили. Газ прокладывать. – отвечает мне кошка, а сама как-то нехорошо щурится: прицеливается будто.
Отдал я им сосиски с сушками и пошел лошадь искать, а они мне свидание с арестованной коровой пообещали вечером.
Иду к месту, где траншея газовая к нашей деревне подходить должна в полном соответствии проектной документации и пытаюсь сообразить, что это у нас за революционное движение в коллективе. С захватом власти и уставшим караулом. Так и не сообразил. Быстро дошел потому что.
Смотрю лошадь моя прорабом работает и земляными работами руководит. Пять землеройных машин траншею копают, она за ними присматривает в нивелир, а на рейке у нее целый генерал бегает. Тот самый, от которого корова к нам пришла.
- Здравствуйте, - говорю люди, лошади и землеройная техника - бог в помощь, ударного вам труда коммунистическими темпами.
- Срайсвуййее, - приветствовала меня ближняя землеройная машина. И остальные машины остановились и поздоровались. И мне сразу понятно стало, что это наши для экономии иностранцев наняли траншею копать. Издалека, когда работают они на траншейные экскаваторы похожи, а как не работают – нормальные иностранцы ближнезарубежные: сразу по сотовому телефону разговаривают друг с другом на непонятном нам языке.
- Перерыв, Иваныч, - объявляет лошадь генералу и меня сразу спрашивает, - баранки привез с сушками?
- Привез, - отвечаю, - только у меня их почти все революционные кошки отобрали, пара штук только осталось. Ты не знаешь, кстати, они на самом деле революционные, или с ума просто спятили от валерьянки?
- На самом деле, - хрумкает лошадь сушку, - вот как ты меня сюда работать спровадил, так они скучать начали, и книжки твои на чердаке читать. А там История КПСС, Научный Коммунизм и подшивка журнала Агитатор. Вот и распропагандировались.
- Я спровадил? - спрашиваю, - да я ни сном не духом. Это мне кошки сказали, что тебя на исправработы по газификации направили.
- Иваныч, - поворачивается лошадь к генералу, - чо за бардак в войсках? Ты мне сказал, что обо всем договорился и даже устное распоряжение имеешь?
- Имею, стой раз два, - подошел генерал с рейкой и сделал вид что меня почти не замечает, - обязательно имею, так и было сказано: «Не буду я вашей стройкой заниматься, мне и без нее работы хватает, что я вам лошадь что ли? Пусть там лошади работают». Так что без обмана все. - Сказал, а сам щурится хитро, прям как старшая кошка с красным бантом.
- Без обмана, - соглашается лошадь, - но как всегда с вывертами. Ой разберусь я с тобой, Иваныч, в конце строительства, мало не покажется. Ладно, перерыв кончился, иди-ка вон в конце траншеи рейку на дно поставь, отметку проверим.
- Я надеюсь, что ты не меня имел в виду, а вообще лошадь, постороннюю? – продолжила лошадь, когда генерал отошел на приличное расстояние, - вот вы, люди, всегда так: понапридумываете поговорок и брякаете не к селу ни к городу, книг понапишете и раскидаете, где ни попадя. Килограмм моркови с тебя, дополнительно, за невоздержанность в русском языке.
- Прости, впредь думать буду прежде чем с генералами разговаривать, - извинился я.
- Думать всегда полезно, - поддержала лошадь и тыркнула копытом в лежащую на траве папку с проектом, - посмотри, может сэкономить там где-то можно, а то уж больно смета раздута и папка толстая из-за этого получается.
- Чего я там не видел в проекте-то? – попробовал я отбояриться и открыл папку, - ну подсыпку с обсыпкой выкиньте. У нас везде грунт мягкий, незачем песок из карьера таскать. И вот здесь угол срезать можно, метров на двести короче получится.
- Я было начал листать смету, как в голову пришла настолько неожиданная и опасная мысль, что я бросил папку с проектом и побежал в строну дома.
- Куда бежим?– ехидно поинтересовалась догнавшая меня лошадь, - вспомнил чего, или утюг забыл выключить?
- Кошки, - запыхался я от быстрого бега и говорил отрывисто, - Кошки. Читать. Умеют. Ведь. А там. На чердаке. Лежит.
- Тормози, - остановилась лошадь, - Пиротехнику Шидловского, корова съела и Кропоткина еще. Так что кошки твои историей партии 1980 года издания ограничились без всякого намека на террористическую деятельность, анархизм и специальную подготовку.
- И. Что. Корова? – спросил я по привычке отрывисто хотя уже остановился.
- А ничего корова - здорова, - усмехнулось лошадь в рифму, - понос только. Так мы ее от общества изолировали на пару дней. Странное у нас в деревне общество, сам знаешь: когда корова на улице какает – общество недовольно, а за навозом к нам только и ходят. Непоймешь этих дачников, честное слово.
- А с революцией что делать теперь? – спросил я, полностью успокоившись, и решив, что положиться на такую умную лошадь никогда лишним не будет.
- Ничего, - уверенно сказала лошадь, - я кошкам утром Мопассана подсунула и еще кой-чего из любовной лирики.
- Может не надо из любовной кошкам, - возразил было я, - котят куда девать будем?
- Ты их дождись сначала котят-то, - легко сказала лошадь, - а потом думай. Пойдем лучше чайку выпьем. С сушками. Пока их кошки не слопали.
- Нужны им твои сушки, - потрепал я лошадь по загривку, - я полтора кило сосисок специально для кошек привез.
- Нужны, не нужны, а осторожность никогда не помешает. Ты в следующий раз сушки не оставляй, ты их с собой носи.
Договорились, - согласился я, и мы пошли пить чай с сушками.
А может и с молоком, если корова от Пиротехники с Кропоткиным уже очухалась.