Маршем по Кехенштрассе
Произошло это во времена «холодной войны».
Случилось так, что наше торговое судно, разгрузившееся в одном из
западно-германских портов, не выпускали по причине каких-то финансовых
нестыковок на уровне наших и немецких министерств.
В другое время нашему капитану это было бы на руку (все-таки текут
суточные в валюте), но в тот момент, как назло, он успел загрузить на
борт и провести по бумагам (и в таможне) приобретенный подержанный
автомобиль. Который запросто могли конфисковать на советской таможне,
поскольку тот формально мог просрочить сроки пребывания на борту
советского судна в качестве имущества плавсостава.
А поскольку капитан не один загрузил свой авто на борт, вместе с ним
ходили задумчивые еще несколько человек, включая старпома и боцмана.
Ругань с начальством порта и кабинетом бургомистра ни к чему не привела,
а бодяга на уровне министерств могла растянуться на месяц, что грозило
нашим автовладельцам по приезде в Союз перестать быть ими. Капитан,
было, совсем опустил руки, но тут старпома осенило, да так, что тот с
ходу заработал литр виски с закуской от благодарных автолюбителей.
Порывшись в закромах, боцман извлек оттуда солдатские гимнастерки,
кирзачи, дюжину пилоток. Недостающее, включая офицерское обмундирование,
достали в городе у бывших земляков. И…
Очень раннее утро. Пустынные улицы немецкого городка, тишина, слышно
только пение птиц. И вдруг тишину разрывает марширующий шаг и рев марша
«Вставай проклятьем заклейменный…» С начала и по всей улице, по
центральной площади, через весь город марширует колонна «советских
солдат» во главе с «офицером», чеканя шаг, выбивая искры из мостовой, и
во весь голос орущих гимн мирового пролетариата.
Что при этом испытали немцы, еще помнящие 45 год, наверно можно себе
представить. Вызванный для объяснений капитан судна поведал бургомистру,
что пока судно стоит в порту и делать им нечего, они будут каждое утро
маршировать по городу и петь песни, поскольку военно-патриотическое
воспитание моряков никто не отменял. «Мы еще и учения устроим, - сказал
в конце капитан и, мрачно посмотрев на бургомистра, добавил,- Можно
совместные…»
Стоит ли говорить, что в тот же день судно отправили восвояси, и оно
вовремя прибыло в порт приписки.
Случилось так, что наше торговое судно, разгрузившееся в одном из
западно-германских портов, не выпускали по причине каких-то финансовых
нестыковок на уровне наших и немецких министерств.
В другое время нашему капитану это было бы на руку (все-таки текут
суточные в валюте), но в тот момент, как назло, он успел загрузить на
борт и провести по бумагам (и в таможне) приобретенный подержанный
автомобиль. Который запросто могли конфисковать на советской таможне,
поскольку тот формально мог просрочить сроки пребывания на борту
советского судна в качестве имущества плавсостава.
А поскольку капитан не один загрузил свой авто на борт, вместе с ним
ходили задумчивые еще несколько человек, включая старпома и боцмана.
Ругань с начальством порта и кабинетом бургомистра ни к чему не привела,
а бодяга на уровне министерств могла растянуться на месяц, что грозило
нашим автовладельцам по приезде в Союз перестать быть ими. Капитан,
было, совсем опустил руки, но тут старпома осенило, да так, что тот с
ходу заработал литр виски с закуской от благодарных автолюбителей.
Порывшись в закромах, боцман извлек оттуда солдатские гимнастерки,
кирзачи, дюжину пилоток. Недостающее, включая офицерское обмундирование,
достали в городе у бывших земляков. И…
Очень раннее утро. Пустынные улицы немецкого городка, тишина, слышно
только пение птиц. И вдруг тишину разрывает марширующий шаг и рев марша
«Вставай проклятьем заклейменный…» С начала и по всей улице, по
центральной площади, через весь город марширует колонна «советских
солдат» во главе с «офицером», чеканя шаг, выбивая искры из мостовой, и
во весь голос орущих гимн мирового пролетариата.
Что при этом испытали немцы, еще помнящие 45 год, наверно можно себе
представить. Вызванный для объяснений капитан судна поведал бургомистру,
что пока судно стоит в порту и делать им нечего, они будут каждое утро
маршировать по городу и петь песни, поскольку военно-патриотическое
воспитание моряков никто не отменял. «Мы еще и учения устроим, - сказал
в конце капитан и, мрачно посмотрев на бургомистра, добавил,- Можно
совместные…»
Стоит ли говорить, что в тот же день судно отправили восвояси, и оно
вовремя прибыло в порт приписки.
