Третью неделю наш рудовоз стоял под погрузкой в одном из портов Колумбии. Неторопливые докеры грузили нас предельно медленно, но круглосуточно. Экипаж скучал. Стандартный ритуал захода в порт был давно исполнен: посетили припортовые кабаки, накупили сувениры на городском рынке и полазили по стенам древней испанской крепости. Теперь каждый развлекался как мог: доктор пытался угостить буфетчицу местными деликатесами, чтобы затем уложить ее с отравлением в изолятор, в полное свое владение. Боцман заказал у плотника рогатку и охотился на местных докеров, стреляя в них гайками. Докеры уворачивались от него, визжали, но продолжали пытаться спереть с парохода всё, что не приварено сваркой к палубе или весит менее двух тонн. Третий механик писал жалобы старшему механику на боцмана за перерасход гаек «на двенадцать». Дед отфутболивал эти доносы старпому, который открыл рулетку в носовой тамбучине и вгонял в «финансовую пропасть» наивных аборигенов.
Капитан же допил свою коллекцию виски и решил перейти к коньяку из представительских запасов. Но для этого нужен был повод. Посоветовавшись с радистом, он вызвал судового агента, представляющего интересы парохода в порту. Держа в руке наполненный пузатый бокал, капитан заказал агенту наличные в судовую кассу. Побледневший агент прекратил переводить казенный Курвуазье и уточнил требуемую сумму. Но в тот момент все мысли капитана были заняты дегустацией божественного напитка, входящего в «великую четверку коньяков» и он, отмахиваясь от докучливого агента, ответил: «в пределах ваших лимитов, разумеется». Пообещав, что деньги будут завтра, агент откланялся.

А утром причал оцепили вооруженные люди. Еще через час к трапу подъехали два броневика. Из одного из них вышел взволнованный агент в сопровождении четырех дюжих охранников с помповыми ружьями наперевес. Прижимая к груди объемистый портфель, агент поднялся на борт.
«Твою мать!» - думал капитан: «оцепление снимут, броневики уедут, а я тут один останусь, с кучей баксов и без охраны». Но делать было нечего – хочешь денег: получай.
«Может как-то отказаться?» - прикидывал он, провожая агента с охраной к себе в салон.
- Срочно сделать рогаток на всю команду - приказал он встретившемуся на пути старпому - и закажи еще гаек, да не на «двенадцать», а на «двадцать два»!
- Надо линеметы брать – не согласился тот – и огнетушителей побольше.
- Все люки и двери, кроме одной, запереть и прихватить на сварку – вмешался старший механик - а в пожарных брандспойтах давление держать постоянно.
- Кэп, ты денег сколько заказал? – спросил доктор вкрадчиво.
- По максимуму – признался тот.
- Идиот, у тебя и так в кассе сорок тысяч лежит – выругался док и продолжил – пойду, из изолятора буфетчицу выгоню и аптечки по всему судну проверю.

В салоне агент достал из портфеля большой конверт и положил на стол.
- Это все американские доллары, которые были сегодня утром в нашем банке – виновато объяснил он.
В конверте оказались бумаги на получение денежных средств и восемь банкнот: четыре двадцатки, три купюры по пятьсот и одна десятка.
Мастер шумно выдохнул и подумал: «а охраны то, будто мы золото из Форт-Нокс грузим».
Заверив агента, что доставленной наличности более чем достаточно, он, уже в хорошем настроении, вышел проводить агента на палубу.
- Сколько привезли? – одновременно спросили у капитана старпом и боцман.
- Тыща пятьсот девяносто – ответил тот. 
Боцман радостно улыбнулся.
- Зря лыбишься – обломал его старпом – местные аборигены кавалькаду охраны видели и теперь количество привезенных денег в их головах ограниченно только их же воображением.
Боцман перестал улыбаться и зло посмотрел сначала на старпома, а потом и на капитана.

Дальнейшая погрузка парохода проходила в состоянии «полной боевой готовности». Все, что можно было задраить, было задраено, заперто и заварено. Сход с борта судна на берег был запрещен. У пожарных брандспойтов постоянно находились дежурные. Матрос на трапе нес вахту в каске и спас-жилете, вооруженный линеметом и ракетницей. Рядом с ним на палубе стояли два огнетушителя, а на переборке висели топор и багор. Каждые пять минут вахтенный у трапа докладывал по рации на мостик, что его «еще пока не убили».
Когда через четыре дня погрузка была завершена и пароход наконец-то отвалил от причала – все облегченно выдохнули, а капитан даже допил свой представительский коньяк.

Уже через неделю мы заходили в Хьюстонский порт, где нас обещали разгрузить за пару суток.
«Док» – обратился капитан к доктору: «у тебя все равно больных пока еще нет, сходи в город, разменяй крупные банкноты, чтоб не выдавать потом одну бумажку на двоих».
Доктор согласился и взял купюру.
Следующим утром он дошел до ближайшей автозаправки, протянул индусу, стоящему за прилавком, пятьсот долларов и спросил пачку Мальборо.
- Это ваши деньги? – удивился индус.
- Нет – это ваши деньги – ответил док и показал надпись «United States of America» на банкноте.
- Одну секунду, сэр – индус взял купюру и вышел в подсобку.
Секунда затягивалась, док начал волноваться. Вдалеке еле слышно завывала полицейская сирена, потом смолкла. «Неужели меня так просто кинули» - думал док: «может в полицию обратиться, вон она, где-то воет неподалеку». Потом док ощутил, что он лежит грудью на прилавке, а ему на руки, заломленные за спину защелкивают наручники. Его подняли и развернули. Перед ним стоял полицейский и два парня в штатском но со значками.
- Добрый день, сэр, как поживаете? – вежливо спросил один «штатский»
Док неопределенно хмыкнул и попытался пожать плечами. Его аккуратно придержали за локоть.
- Эта ваша банкнота? – спросил один из «штатских» и показал ему пятьсот долларов.
- Да! – согласился доктор – а в чем проблема?
- Видите ли сэр, все банкноты, номиналом свыше ста долларов выводятся из обращения –сказал другой «штатский» - особенно пятьсот долларов, которые были наиболее популярны у колумбийских наркобаронов.
- Откуда у вас эта купюра? – продолжил допрос первый «штатский».
- Из Колумбии – признался доктор...