Байки
Эта история произошла году в 1989.
Тогда нашему ребенку было годика два с "хвостиком". Жили мы тогда с полными
атрибутами постсовковой семьи - на одной жилплощади с родителями жены. И еще
одна деталь - ребенок не ходил в садик. Да и как это могло быть при живой
и любящей бабушке. В то время как-то мы особенно денег на игрушки не жалели,
и новые покупали, да и старые не выбрасывались.
А работали мы оба с супругой учителями начальных классой. И, как нам казалось,
(как и всем родителям на свете), что наш сыночек и самый умненький,
и культурненький, и воспитанный, и так далее до бесконечности.
А еще у нас жил ГэДээРовский (была такая страна ГДР, до объединения Германии)
Вовка. Кукла, купленная еще старшей сестре жены, не весть в каком году.
Это сейчас там всякие Синди и прочие куклы со всеми отличительными признаками
полов. А в далекие социалистические времена часть кукол была гермафродитами.
Эдакие бесполые существа. Но первая хозяйка куклы решила, что это будет мальчик
Вова. Последующие хозяйки (а у тещи было три дочери, включая мою жену) не меняли
ни имени, ни пола (что сейчас весьма модно). Они все его любили, ухаживали за ним,
кормили. От чего у него даже рот порвали, в порыве "материнских чувств".
Деталь, надо признать, для рассказа немаловажная. Нашему сыну он тоже был
по душе, он и спал с ним даже, вернее будет сказать, засыпал. А местом, где он
жил в детской комнате, была полка, на краю которой он сидел.
Итак, собственно история. Раздается в квартире, где в данный момент находятся
все, телефонный звонок. Теща, отрываясь от кухонного мартена,»первой подходит
к телефону и кому-то сообщает, что Володи у нас нет. И, естественно, кладет трубку
(на кухне уже что-то подгорает). Тут же наш ребенок реагирует, дескать, бабуля,
как же так - есть у нас Володя. Не успел наш ребенок как следует повозмущаться,
как раздается еще один звонок, и теща кому-то еще раз напоминает, что у нас нет
никакого Вовы. Ребенок в этот момент бурно и благородно возмущается, призывая
бабушку не обманывать общественность. Он бежит на кухню за стулом, ставит
его возле комода (он по-другому не достал бы телефон) и ждет звонка. И надо же,
дожидается.
И все находившиеся в доме, слышат такой монолог.
- Вова есть.
- Позвать не могу. Он не ходит.
- Говорить он не может - у него порван рот.
Представить, что происходило на том конце провода, даже не берусь.
Больше Володю по нашему номеру телефона никто не искал.
Тогда нашему ребенку было годика два с "хвостиком". Жили мы тогда с полными
атрибутами постсовковой семьи - на одной жилплощади с родителями жены. И еще
одна деталь - ребенок не ходил в садик. Да и как это могло быть при живой
и любящей бабушке. В то время как-то мы особенно денег на игрушки не жалели,
и новые покупали, да и старые не выбрасывались.
А работали мы оба с супругой учителями начальных классой. И, как нам казалось,
(как и всем родителям на свете), что наш сыночек и самый умненький,
и культурненький, и воспитанный, и так далее до бесконечности.
А еще у нас жил ГэДээРовский (была такая страна ГДР, до объединения Германии)
Вовка. Кукла, купленная еще старшей сестре жены, не весть в каком году.
Это сейчас там всякие Синди и прочие куклы со всеми отличительными признаками
полов. А в далекие социалистические времена часть кукол была гермафродитами.
Эдакие бесполые существа. Но первая хозяйка куклы решила, что это будет мальчик
Вова. Последующие хозяйки (а у тещи было три дочери, включая мою жену) не меняли
ни имени, ни пола (что сейчас весьма модно). Они все его любили, ухаживали за ним,
кормили. От чего у него даже рот порвали, в порыве "материнских чувств".
Деталь, надо признать, для рассказа немаловажная. Нашему сыну он тоже был
по душе, он и спал с ним даже, вернее будет сказать, засыпал. А местом, где он
жил в детской комнате, была полка, на краю которой он сидел.
Итак, собственно история. Раздается в квартире, где в данный момент находятся
все, телефонный звонок. Теща, отрываясь от кухонного мартена,»первой подходит
к телефону и кому-то сообщает, что Володи у нас нет. И, естественно, кладет трубку
(на кухне уже что-то подгорает). Тут же наш ребенок реагирует, дескать, бабуля,
как же так - есть у нас Володя. Не успел наш ребенок как следует повозмущаться,
как раздается еще один звонок, и теща кому-то еще раз напоминает, что у нас нет
никакого Вовы. Ребенок в этот момент бурно и благородно возмущается, призывая
бабушку не обманывать общественность. Он бежит на кухню за стулом, ставит
его возле комода (он по-другому не достал бы телефон) и ждет звонка. И надо же,
дожидается.
И все находившиеся в доме, слышат такой монолог.
- Вова есть.
- Позвать не могу. Он не ходит.
- Говорить он не может - у него порван рот.
Представить, что происходило на том конце провода, даже не берусь.
Больше Володю по нашему номеру телефона никто не искал.
