Понял с полуслова
Я все еще работаю выездным наркологом. Соответственно, новый эпизод
бесконечной алкогольной саги.
На очередном вызове родственники проводят к пациенту и поспешно покидают
поле боя, мистически растворяясь в тяжелом перегарном облаке. И я с
больным один на один. А первая встреча с пациентом - это сакральный
момент. Это как вербовка - все решается первыми словами, первым
взглядом. Если покажешь неуверенность - все, он тебе не верит и максимум
на что можно рассчитывать - исполнить роль похметолога - то есть
по-быстрому прокАпать и смыться. Поэтому жгу его, болезного, взглядом,
всем небритым злобным интерфейсом пепелю надломленную психику. И не
давая очнуться - тонометр, алкометр, глюкометр, кардиограф. Техника
мелькает перед ошарашенным Иван Иванычем. Эх, жалко бубна нет - а то бы
попрыгал вокруг кровати. Попутно пытаюсь собрать анамнез - чего-то
невразумительно хмыкает, ну да не важно - самое главное уже узнал у
жены, пока руки мыл. И вот момент катарсиса - вкалываюсь - в вене. У
пациента облегчение в глазах - все, теперь его можно брать теплого! И
пошла психотерапия. Чувствую, что в ударе - умню. Ацетальдегид,
трансаминазы, созависимость, толерантность, каким-то боком приплел
гематоэнцефалический барьер... И сразу давлю на необходимость кодировки,
подшивки. Если нет - инсульт, цирроз, параплегия. Жонглирую словами - у
мужика в глазах реальный страх. Нет, сегодня я определенно на коне.
Вижу, что скоро заснет - спрашиваю: Ну так будем кодироваться?
Испуганный судорожный кивок в ответ и Иван Иваныч уходит в сладкий
феназепамовый сон. Я доволен, утираю пот. Почувствовав изменения в
пульсации локального эфира материализуются родственники. Заканчивая
капельницу, с чувством выполненного долга сообщаю: все ок, Иван Иваныч
дал согласие на кодировку. У жены в глазах ужас, мать крестится на меня,
аки на черта. - Доктор, да как же вы? - А что такое?
- Так он же ГЛУХОНЕМОЙ у нас!
P.S. Через пять дней Иван Иваныч закодировался - не пьет второй год.
бесконечной алкогольной саги.
На очередном вызове родственники проводят к пациенту и поспешно покидают
поле боя, мистически растворяясь в тяжелом перегарном облаке. И я с
больным один на один. А первая встреча с пациентом - это сакральный
момент. Это как вербовка - все решается первыми словами, первым
взглядом. Если покажешь неуверенность - все, он тебе не верит и максимум
на что можно рассчитывать - исполнить роль похметолога - то есть
по-быстрому прокАпать и смыться. Поэтому жгу его, болезного, взглядом,
всем небритым злобным интерфейсом пепелю надломленную психику. И не
давая очнуться - тонометр, алкометр, глюкометр, кардиограф. Техника
мелькает перед ошарашенным Иван Иванычем. Эх, жалко бубна нет - а то бы
попрыгал вокруг кровати. Попутно пытаюсь собрать анамнез - чего-то
невразумительно хмыкает, ну да не важно - самое главное уже узнал у
жены, пока руки мыл. И вот момент катарсиса - вкалываюсь - в вене. У
пациента облегчение в глазах - все, теперь его можно брать теплого! И
пошла психотерапия. Чувствую, что в ударе - умню. Ацетальдегид,
трансаминазы, созависимость, толерантность, каким-то боком приплел
гематоэнцефалический барьер... И сразу давлю на необходимость кодировки,
подшивки. Если нет - инсульт, цирроз, параплегия. Жонглирую словами - у
мужика в глазах реальный страх. Нет, сегодня я определенно на коне.
Вижу, что скоро заснет - спрашиваю: Ну так будем кодироваться?
Испуганный судорожный кивок в ответ и Иван Иваныч уходит в сладкий
феназепамовый сон. Я доволен, утираю пот. Почувствовав изменения в
пульсации локального эфира материализуются родственники. Заканчивая
капельницу, с чувством выполненного долга сообщаю: все ок, Иван Иваныч
дал согласие на кодировку. У жены в глазах ужас, мать крестится на меня,
аки на черта. - Доктор, да как же вы? - А что такое?
- Так он же ГЛУХОНЕМОЙ у нас!
P.S. Через пять дней Иван Иваныч закодировался - не пьет второй год.
