Самые смешные байки истории » Страница 14 shutok.ru » Байки » Страница 14

Тут на работе обсуждали методы быстрого протрезвления и разные ситуации. Вспомнилось. Было лет 8 назад, летом. Шел с работы и встретил товарища, которого давно не видел. Решили взять по паре пива и часок пообщаться. В ближайшем мини-маркете из пива была откровенная локальная дичь и только один знакомый немецкий вариант.

Взяли, переместились во двор, стоим, пьем, разговариваем. Хорошо, тепло, солнышко светит, пиво холодненькое мягко накрывает, мозг после трудового дня приятно расслабляется. Выпили по одной баке, добрые уже такие стали, приступили ко вторым. Язык вначале развязался, а потом уже алкоголь его ненавязчиво заплетать начал. Обсуждаем, что такое пиво удачное, вкусное, что пьянит оно так аккуратно, но настойчиво.

Товарищ говорит – надо запомнить название, потом еще возьму. Начинает вчитываться в слова на банке. Хочешь, говорит, прикол? Отвечаю, что хочу. Это нулевка, безалкогольное. Так быстро я еще никогда не трезвел. Вот такая вот сила у самовнушения.  

Премьера оперы Александра Сергеевича Даргомыжского "Русалка" состоялась 3 мая 1856 года в Театре-цирке и успеха автору не принесла. Петербургская публика, обожавшая по примеру Николая I итальянскую оперу, новаторских идей Даргомыжского не оценила. Впечатление от прекрасной музыки было испорчено слабой постановкой, небрежным исполнением сложного драматургического материала и самоуправством дирижёра Константина Лядова, который Даргомыжского терпеть не мог.
Композитор тяжело переживал неудачу и в отчаянии решил сжечь партитуру "Русалки". Он отправился в дирекцию Театра-цирка с просьбой выдать ему партитуру якобы для внесения поправок. Но чиновники от культуры, во все времена отличавшиеся чванством, слушать композитора не стали и ничего ему не выдали, поскольку не положено. "Русалке" счастливо удалось избежать огня. Между тем, об опере положительно отозвался видный музыкальный критик Александр Николаевич Серов, она очень понравилась Глинке, и не прошло и двух лет, как в Большом театре Москвы решили ставить "Русалку", как бы сказали сейчас, со "звёздным" составом: партию Мельника отдали выдающемуся басу Осипу Петрову, а партия Наташи досталась лучшей русской певице того времени Екатерине Семёновой.
Даргомыжский уже не помышлял о сожжении своей оперы, как вдруг в ночь на 26 января 1859 года начался пожар в здании Театра-цирка. Деревянное строение сгорело дотла, а вместе с ним партитуры всех хранившихся в дирекции русских опер. И только "Русалка" уцелела, потому что за две недели до пожара её партитуру отправили в Москву...

- А чего ты на Леху так орала вчера?
- Он ко мне пришёл днём, засиделись. Тут родители пришли, я его в спальне закрыла, говорю сиди тихо, а сама думаю как бы отвлечь папу на кухне, чтобы этот придурок проскочил, и тут из спальни раздается дикий рев и громкое ой бляяяя. он вувузелу у меня нашёл и решил сука проверить. Папа ржет весь вечер, мама пьёт валерьянку.

Помню, отправили "мой" бронетранспортёр на ремзавод. В конце 80-х годов XX-го века, на излёте Советского Союза, армейские нравы царили простые, поэтому с машиной командировали меня и водителя. Нашей "боевой задачей" было не допустить раскомплектования пепелаца в нерабочее время. Полночи запершись внутри спал напарник, полночи - я. Днём с переменным успехом "ныкались" по территории, чтобы нас не "припахивали".
Заходить в заводоуправление срочникам запрещалось, но мы "скрытно по-пластунски" проникали в буфет за гражданским куревом. В один такой набег я машинально прихватил забытую кем-то на подоконнике книгу. Чтиво оказалось довольно унылым: 10-й том из двенадцатитомного собрания сочинений Л. Толстого, рассказы: "Рубка леса", "Крейцерова соната", ещё что-то... Но после трёх недель бескнижья - пошлó! медленно, но пошлó.
До конца дочитать была не судьба. На исходе месяца забирать нас всех приехал взводный, ст. лейтенант Калган. Посетив надлежащие кабинеты и подписав соответствующие бумаги, он отвёл меня в сторонку:
- Тлипльздуцкий, книжку верни ! - ему нравилось неофициально коверкать мою сложнопольскую фамилию, приходилось бывать Надвишьлянским, Пшикошевским, Скоропадским...
- Не понял, тщ'стш'летнант ? - ушёл в глухую несознанку я.
- Потрынди мне ! это приказ. Если говорят, что видели читающего сержанта, то кроме тебя нéкому.