Письма на фронт: адресат недоступен, 4 фото и текст 193496 По-всякому бывает, чего уж там. Иногда как будто из ниоткуда появляетс

Письма на фронт: адресат недоступен, 4 фото и текст

15

По-всякому бывает, чего уж там. Иногда как будто из ниоткуда появляется ниточка, за которую тянешь - и рушится огромный занавес, за которым - солдатская судьба, история жизни, граничащей со смертью, подвига и трудной военной службы.
Однажды в поселке Гвардейское - это недалеко от Выборга - мне показали два небольших треугольничка из пожелтевшей старой бумаги. С военными почтовыми штемпелями от 1944 года. Два письма, отправленных советскому солдату из дома, 70 лет пролежали под полом старого финского сарая. Их нашли, когда здание стали реставрировать уже нынешние владельцы.

Мы - без особой надежды - решили попробовать "раскрутить" эту историю, выяснить судьбу этого солдата, понять, почему он так и не получил эти весточки из дома, а если повезет - найти его родственников и отдать фронтовые письма уже им.

В этой заметке не будет имен и личностей — в конце вы поймете, почему.
Начали с того, что по номеру полевой почты узнали воинское подразделение, в котором служил солдат. Все совпало: 135 стрелковая дивизия, которая в июле-августе 1944 года вела ожесточенные бои как раз в районе поселка Гвардейское (тогда - финская деревня Няятяля). Мы выяснили, что солдат был командиром взвода автоматчиков и принимал самое непосредственное участие в штурме финских позиций у озера Няятялян-ярви. Озеро Няятялян-Ярви сегодня. Там, где стоят дачные домики - были финские позиции
А еще в базе данных Министерства обороны мы нашли несколько документов, благодаря которым человеческая судьба, перемолотая войной, оказалась перед нами как раскрытая книга.

Вот январь 1944 года, донесение, в котором черным по белому сказано: герой этого рассказа не вернулся из боя в районе станции Сорока, то есть погиб. Но рядом - еще несколько документов, и становится ясно: донесение о гибели человека - ошибочно.

На самом деле, в том бою у станции Сорока он был тяжело ранен - но его вынесли с поля боя и вывезли в Ленинград. Там он несколько месяцев провел в госпитале. А потом вернулся в строй. В подтверждение тому - наградные листы: 20 июня 1944-го, в день взятия Выборга солдат был награжден орденом Красной Звезды.

Еще одна награда найдет героя уже по окончании боевых действий на Карельском Перешейке: 14 сентября 1944 года ему вручат орден Отечественной войны II степени. За подвиг, совершенный в километре от того домика, где были найдены адресованные ему письма. Из наградного листа:

«31-го августа 1944 года, возглавляя разведывательную группу автоматчиков и разведчиков в количестве 25 человек, выполнял задачу командования по изучению переднего края обороны противника и захвата пленного. В результате умело проведенной подготовки и силою решительного нападения на передний край на полуострове противник был выбит из передней линии его траншей и с высоты, преобладающей над передним краем. Проведенной разведкой установлены системы инженерных сооружений противника на переднем крае и система огневых средств противника – это дало возможность командованию решить стратегические задачи в дальнейшем. Лейтенант <...> в этом бою личным примером показал образцы мужества и отваги, будучи тяжело раненым в ногу и обе руки, он сохранил мужество и до конца операции продолжал руководить боем»

Видимо, именно поэтому - из-за очередного ранения - он так и не смог получить те два письма, как раз в эти дни пришедшие на его полевой адрес. На берегах Няятялян-Ярви
Боевой путь солдата завершился благополучно: он вернулся домой и дожил до старости. Скончался он около 10 лет назад.

А теперь о том, почему в заметке нет имен и фамилий.

После долгих и упорных поисков, с помощью неравнодушных людей, социальных сетей и городских сообществ мы сумели найти родственников солдата. Однажды вечером я разговаривал с ними по телефону.

Эта история им не интересна, письма не нужны. Рассказывать что-либо о солдате они не захотели. Соответственно, публиковать фамилии и личные данные мы не имеем права.

Вот так бывает теперь, спустя почти век после той войны.