Страшное эхо войны в карельском лесу, 14 фото и текст 215526 ...Старая грунтовка идет по высокому и узкому хребту меж двух озер. Вм

Страшное эхо войны в карельском лесу, 14 фото и текст

9

...Старая грунтовка идет по высокому и узкому хребту меж двух озер. Вместо обочин - крутые скаты, щедро усыпанные валунами. Мелколесье, резко сменяющееся вековыми елями. Сойдешь с дороги - и мох под ногами едет вниз по склону, шурша мелко битым гранитом. Опасное и живописное место в предместьях Выборга.
Летом 1944-го на этом хребте застряли наступающие части Красной Армии. Танки, самоходки, обозы выстроились на дороге в длинную очередь. По ней-то и долбанули финны с соседнего холма. А деваться некуда - ни назад, ни вперед, ни вправо, ни влево. Пришлось принимать бой как есть, прямо с колес. Недолгим был тот бой, но тяжелым - это мы видели даже спустя семь десятилетий, когда впервые добрались туда с металлоискателями.

Брошенный когда-то пистолет-пулемет Шпагина врос в корни дерева; вокруг гигантской воронки были раскиданы смятые чудовищным взрывом артиллерийские гильзы, солдатские котелки и механизмы то ли от телеги, то ли от полевой кухни. Под уходящим вниз зеленым полотнищем мха расплывались во все стороны ковры отстрела.

Не без труда, лавируя между валунов, мы спустились вниз, к подножию склона, туда, где начиналось сырое болото. Предполагали, что там могут быть солдатские стрелковые ячейки, часто становившиеся в бою последним пристанищем человека. Но обнаружили две огромные прямоугольные ямы - грунт просел, очертив контуры. В обеих металлоискатели орали, как умалишенные.
Начали копать с краю, сразу же наткнулись на хвостовик от советской 82-мм мины. Сбавили темп, продолжили. Рядом еще, и еще, и еще. Обе ямы под завязку оказались забиты опасными снарядами. Все они были аккуратно уложены в гигантские штабели, как будто это не лесные дебри, а вполне себе организованный склад боеприпасов.
Как положено, позвонили в полицию. Там приняли сообщение к сведению, насчет перспектив по разминированию ответили туманно - "мы вам перезвоним". Мы засыпали землей все, что откопали, сверху завалили ямы камнями и пнями - чтобы случайные копатели не сделали непоправимого. Представили, как может рвануть все это добро, если что-то пойдет не так.
Это был сентябрь, перезвонили 25-го декабря. Видимо, когда подошел срок сдавать отчеты и показатели. Упрашивали, почти умоляли срочно приехать и показать, где лежит забытый арсенал. Уговорили, и мы приехали, показали. Чуть позже подтянулся войсковой "Урал" с саперами на борту - серьезные парни в бронежилетах и касках.
Быстро разобрали наши осенние завалы, принялись вынимать смертоносные находки из подземных хранилищ. Десяток, второй, третий, пятый, десятый... Ближе к сумеркам на лесистом склоне лежали 510 минометных мин.
Почему их тут оставили в далеком 1944-м, зачем так старательно уложили в штабели - навсегда останется тайной. Зато будущее находки было вполне определенным.
И вот - два дня до Нового Года. Мы на полигоне, где много десятилетий подряд утилизируют устаревшие боеприпасы. Голые, заснеженные холмы и котловина между ними, изрытая здоровенными воронками. Саперы выкладывают мины в бесконечную ленту, в несколько слоев.
Поверх нее стелют рукава со взрывчаткой, аккуратно ввинчивают электродетонаторы. Просят не путаться под ногами, чтобы ненароком не намотать на ступню провод. Провода убегают за холм, ныряют в темное чрево специальной землянки. Там ждет сигнала главный подрывник.
Там ждет сигнала главный подрывник. Прошу разрешения поставить камеру на вершине холма, чтобы снять последние секунды существования опасной находки.
Мне дают добро и сопровождающего: он отводит меня к месту, откуда все хорошо видно. Ставлю камеру, запускаю запись, возвращаюсь в землянку. Почему-то чувствую, что волнуюсь, как космонавт перед стартом. Полная и умиротворяющая тишина вокруг.
Я упустил момент, когда сапер крутанул ручку своего аппарата. И потому земля ушла у меня из-под ног как-то неожиданно. В наших краях не бывает землетрясений, и потому ловлю новые для себя ощущения - как будто треснула планета.

Отчаянно хочется схватиться за воздух - кажется, что это единственное, что осталось в мире неподвижным. Потом на видеозаписи я буду внимательно разглядывать на дне котловины огненный шар, в мгновение ока раздувшийся до чудовищных размеров.

А тогда, выйдя из блиндажа, я смотрел, как декабрьский ветер тащит над лесом серый дымный гриб. И как опускается химический туман на заснеженную пустошь полигона.
На месте взрыва осталась большая воронка - правда, когда тряхнуло, мне казалось, что там должен быть кратер почище метеоритного. Но нет - внушительная, но все же ямы.

Со вдавленными в обугленный грунт обломками хвостовиков и корпусов от мин. Большая часть не взорвалась - пояснили саперы - они раскололись и выгорели от внешнего взрыва. Так и должно быть, так всегда и бывает.
Что ж, на планете стало на полтысячи опасных предметов меньше. Но вряд ли наследие великой войны, до сих пор спрятанное в наших лесах, хоть сколько-нибудь истощилось. К сожалению, смертоносного железа там припасено еще не на одно поколение.