Байки
Пора покаяться в грехе молодости…
Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку
стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это,
конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где
кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало.
Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго
блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от
горяченьких щец – никогда. Их обычно отпускала одна и та же толстая
задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с
теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева
– тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку,
бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два
половника жидкости. И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно,
смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и
наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком
набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и
сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом.
Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций.
Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне
больше никогда не везло.
Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку
стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это,
конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где
кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало.
Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго
блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от
горяченьких щец – никогда. Их обычно отпускала одна и та же толстая
задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с
теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева
– тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку,
бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два
половника жидкости. И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно,
смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и
наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком
набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и
сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом.
Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций.
Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне
больше никогда не везло.