Однажды король Пруссии Фридрих II Великий отправился с инспекцией в берлинскую тюрьму. Когда он расспрашивал о причинах, по которым заключенные оказались за решеткой, все клялись, что они здесь случайно и ни в чем не виновны. Только один признался, что сидит за ограбление. Король не был лишен чувства юмора и распорядился выставить последнего за ворота тюрьмы, добавив: «Вышвырнуть отсюда этого грабителя, чтобы он не оказывал дурного влияния на собравшихся здесь порядочных людей».

В тюрьме.
- Ты за что сидишь?
- За взятку.
- Хм… А бесплатно сесть не пробовал?

Рабинович попал в колонию общего режима. Начальник колонии - человек
доброжелательный, спрашивает, чем он хотел бы заниматься: изготавливать
мебель, шить домашние тапочки или, может быть, клеить пакеты?
Рабинович долго размышляет, потом говорит:
- Я хотел бы торговать всем этим...

Дело было в начале далёкого 2005 года на каком-то очередном городском мероприятии, толи день города, толи ещё какой сатанинский праздник, не помню.
В самом разгаре пьяных оргий и гуляний празднования к моей знакомой нагло пристал какой-то подвыпивший мудак мужик. К тому моменту, когда он начал тянуть свои лапы, чтобы поздороваться с ней за грудь, я понял что ей нужна моя помощь.
Я дрищ не особо крупный телосложением, 65 килограмм растянутых на 180 см. роста, поэтому угрозы, что сейчас приду и наваляю, никого никогда не впечатляли. Классическая двоечка в бороду - не наш метод, ввиду того, что жлоб раза в два шире меня и мы тупо из...

В Питере, на экскурсии по тюрьме Трубецкого бастиона (что в Петропавловской крепости). Гид рассказывает, что, мол, тюрьма эта - сугубо политическая, а не уголовная, узники были как правило дворяне. В этой тюрьме не было пыток, тяжелого физического труда, здесь акцент был сделан на психологическое давление, пытку одиночеством. Можно было попросить охранника купить свежую булочку к чаю, в тюрьме была обширная библиотека, ежедневные прогулки на свежем воздухе и т.д. Итак, основными принципами содержания в этой тюрьме были: полнейшее одиночество (все камеры на одного человека), звенящая тишина (запрещено было даже перестукиваться) и полное физическое бездействие (можно было только читать и писать, физический труд был исключён). И тут из толпы туристов доносится недоумевающий мужской голос: "Вообще-то у меня это называется "отпуск"..."

Тюрьма отнюдь не учит заключённого жить в обществе, она учит его жить в тюрьме.

85-летний Рабинович рассказывает своему сокамернику:
 - Я уже целый год в тюрьме. За изнасилование.
 - Ты? В твоём возрасте?
 - Обвинение так польстило мне, что я сам признал себя виновным.