Жили на Каховке, напротив "Бухареста". Время – заполночь. Сёма еще негуляный. - Я сама схожу. - Чегой-то? - Да, мне в супермаркет надо. На минутку. Ну там кой-чего по-мелочи. Прячьтесь, полуночные маньяки. Нестриженый вонючий черный терьер и девушка на восьмом месяце идут вам навстречу. Им приперло в супермаркет. Вышел на балкон, посмотрел вслед, представил почему-то, как сидит Сёма на привязи на пустой площади, поборолся с жалостью, потом – с совестью, потом – с ленью, надел тапки, замкнул дверь, закурил, и пошел. А то я не знаю, сколько это - «минутка в супермаркете». Печальный натюрморт с собакой. На полутемной пустой стоянке черным столбиком - одинокий пёс. Переминаясь с ноги на ногу и вытягивая незрячую башку в сторону ярких витрин. Рядом брошенная тележка. И тишина. И никого. Эх-ма… Отстегнул поводок, пошли за угол, на лужайку. Стою на углу, что бы и пса, значит, наблюдать, и вход. Идет мимо стайка подростков. На поводке - маленький такой черный лохматый дрищик. Я чего, главное, удивился? Дрищик – точная копия Сёмы, только в масштабе один к двадцати примерно. И привязывают они его ровно туда, где только что наш сидел. А в это время им навстречу из ярких дверей супермаркета - живот в обрамлении десяти пакетов «кой чего по-мелочи», сверху голова. И голова сама себе тихонечко поёт: «Сейчас, сейчас, Сёма! Уже иду! Заждался, бедненький!» И все это сооружение, разминувшись с подростками, бодро движется по направлению к дрищику. А тот, значит, тоже: обрадовался живой душе, страшно же одному, навстречу кинулся, поводок натянул, лапками перебирает, и пищит. Надо сказать, что остротой зрения наша мамаша тоже никогда не отличалась. Тем более в полумраке. И мы с Семой уже открыли рты, что бы подать голос. Как вдруг, в паре метров от дрищика, она замерла, присела, пакеты выпали из рук, и полуночную Москву накрыл вопль: - СЁМАААААА!!!!! ЧТО ОНИ С ТОБОЙ СДЕЛАЛИ?????!!!! Дрищик, по-моему, обосрался.
