Дом как фаллический символ круче пистолета, шпаги и самого фаллоса. Он виден издалека, им удобно мериться. Каждый мужчина мечтает о большом и толстом доме. Снег, листопад, грызуны, тёща на всё лето, забор упал, до офиса два часа по пробкам –  всё это пугает, пока живёшь в квартире. Но предложи мужчине сарай под Вологдой – получишь вместо друга крестьянина-психопата, ненавистника лифтов и мусоропроводов.
Через год лицом к лицу с природой друг измождён, нелюдим, жена сбежала, дети как-то по-особенному ненавидят природу. Приезжаешь навестить – он сидит в яме, говорит что ищет кабель, но кажется, могилу роет. Как же тут хорошо, говорит друг. И непонятно, имеет ли...

Судя по ночным стонам из раскрытых окон, дачников мучают мигрени и артрит. К утру боли стихают, спасибо целебным свойствам свежего воздуха. Всё-таки дача – лучший способ поправить здоровье, убитое на строительстве дачи.

Но однажды парадигма изменилась. В пять утра, распугав соловьёв и лягушек, вдруг запел Григорий Лепс. В следющую ночь он обернулся группой Би-2, потом певицей Нюшей. После Нюши - Филя, Хрюша, настоящий скотный двор. Дачники слушали как очередной ансамбль ломится по...

Секретаря в приемной не было, поэтому Сашка, без всякого предупреждения, распахнул дверь кабинета. И тишина. Петрович не встал, приветствуя знакомого посетителя, он не снял черные очки-консервы, закрывавшие половину лица, и не пошевелился. Сашкино: «Здравствуйте» колом повисло в воздухе.
- Да, ты не заболел ли часом, Петрович? - не дождавшись от хозяина кабинета обычного: "Какого хуя приперся", Сашка пересек кабинет и протянул руку, чтоб пощупать Петровичу лоб. Доселе неподвижный Петрович отдернул голову от Сашкиной ладони, отчего из-под очков к подбородку сползла гримаса боли.

- Какого хуя приперся, - морщась от каждого слова, с трудом спросил он, и у Сашки отлегло от сердца.
- Живой, - Сашка убрал руку от...