Ходит коллега какой-то морально простреленный. От вопросов блокируется лицом внутрь. А мы ж журналисты. К нам с таким лицом нельзя. Надень штаны из колбасы, иди в собачий приют и удивляйся, почему это твои бледные синие ноги вдруг стало обдувать таким приятным ветерком, и кто как клещ вцепился в задницу и вдумчиво на ней висит.  

Вот и коллега, когда мы на нем вдумчиво повисли, сделал чистосердечное признание. Выхожу из магазина, говорит, а метрах в ста в луже лежит мальчик лет одиннадцати, на нем сверху велосипед, а по бокам – товарищи, тоже с велосипедами, только пока в стоячем положении. Коллега спрашивает, что случилось. И дети рассказывают: ехали на велосипедах, а какой-то дядя их друга толкнул прямо в лужу, специально. Да вон тот дядя идет, с желтым пакетом.

Наш Робин Гуд ребенка из лужи вынул, а чтобы она не пустовала, бросился в погоню за мужиком с пакетом. Догнал, за рукав взял и говорит: «Ты, гад, только с детьми воевать умеешь? Со мной попробуй! Я полицию вызову, а ты даже не думай убегать, а то положу в ту же лужу до приезда наряда». Наряд приехал быстро – им же сказали, что тут на детей нападает неадекват. Сам неадекват, что характерно, сопротивления не оказывал, стоял молча.

Коллега наш дал показания и пошел домой с чувством выполненного долга, а наутро журналиста, который хорошо контачит с полицией, попросил узнать, чем там дело кончилось, замели гада или нет. И от подробностей пришел в глубокую задумчивость.

Наряду мужик рассказал, что шел по улице, а за ним увязались три мальчика на велосипедах. Специально подъезжали так, чтобы пакет испачкать, – а он объемный, в нем люстра в коробке, лампочки всякие, в него врезаться удобно. Он раз попросил отстать, два попросил – а они только хохочут. Вот он одного и толкнул.  

Полиция камеры на магазине посмотрела: там самого момента падения ребенка не видно, все случилось подальше, а как мальчики кружат рядом с прохожим, видно. Поскольку мужик вины не отрицает, вменят ему теперь либо хулиганство, либо побои. По люстре трещина пошла, но дети отпираются: ничего не знаем, никто из нас на коробку не наезжал, а если случайно и задели, то не помним.

- Так я, получается, не доброе дело сделал? – схватился за голову коллега. – Говенный Бэтмен, да?

Честно? А вот фиг его знает.