Будни и праздники
"И какого лысого черта нас угораздило вступить в этот оперативный отряд", - так думали мы с Ванькой, топая после занятий на объявленный общий сбор отряда: "Все люди уже пиво пьют, а мы два идиота".
Таких идиотов, в и без того тесной комнате отряда, собралось немного: человек 10, ибо дисциплина хромала на обе ноги.
- Все, что ли? – сам себя спросил командир, - маловато.
- Люди вы проверенные, - продолжил он, пряча в тумбочку три пустых и подозрительно влажных стакана, - И, я надеюсь, будете молчать о теме нашего собрания. Тема серьезная – в партийной организации нашего института есть информация, что некоторые несознательные комсомольцы тайно посещают синагогу (с).
- Да, я спросить забыл, - продолжил он после паузы, во время которой некоторые комсомольцы пытались угадать, кто такая эта синагога, а некоторые думали о своем, - Среди вас евреи есть? Вот ты Рабинович, часом не еврей? - палец командира уперся в моего приятеля.
- Нет, конечно, - ответил Ванька, мгновенно вспомнив, что написано в его паспорте, - русский я, как только ты мог такое подумать?
- Ладно, проехали, - командир, все еще подозрительно смотрел на Ваньку, - по информации парткома, у евреев завтра праздник, и они все будут собираться на улице Архипова. А шоб вы знали синагога именно там. Наша задача скрытно проникнуть на праздник и выяснить, кто из институтских комсомольцев порочит свое комсомольское настоящее иудейским прошлым. Сбор завтра в шесть тридцать возле памятника героям Плевны.
Вечером следующего дня группа оперативных комсомольцев, в ожидании опаздывающего командира, мокла под моросящим дождем, разглядывая в натуре картинку с пачки сигарет Шипка.
- Чего так и будем стоять? - спросил не по паспорту мудрый Ванька, - скоро магазины закроют.
От группы отделились двое и быстрым шагом направились в магазин. После их возвращения к оперативникам пришло хорошее настроение. Только командир не пришел, а продолжал опаздывать. Время медленно подходило к известной еврейской песне.
- Может, без начальства сходим, посмотрим? - дали себя знать Ванькины "непаспортные" корни, подогретые спиртным, - Интересно же, я там ни разу не был.
Сходили. Посмотрели и разошлись. На следующий день нас опять собрал командир.
- Извините ребята, я вчера не смог – дочь заболела, - сказал он, пряча глаза, - Начальство просит рапорты написать. Может напишете, а?
- Чего же не написать, конечно, напишем, - Ванька, все еще был в хорошем настроении, - Бумагу давай. Учитесь, пока я жив.
Через полчаса на столе командира лежали одинаковые рапорты, написанные разными почерками: "Мною, сотрудником комсомольского оперативного отряда, во время дежурства в синагоге на улице Архипова, евреев обнаружено не было".
Через неделю мы дежурили уже возле церкви в одном из чистопрудных переулков. Выискивая православных комсомольцев, идущихверной дорогой крестным ходом. Дежурили с тем же успехом. Ни одного православного мы там не нашли. А из отряда нас не то чтобы поперли, а так – попросили просто, но мы не очень расстроились, все равно по этому удостоверению в метро не пускали.
Таких идиотов, в и без того тесной комнате отряда, собралось немного: человек 10, ибо дисциплина хромала на обе ноги.
- Все, что ли? – сам себя спросил командир, - маловато.
- Люди вы проверенные, - продолжил он, пряча в тумбочку три пустых и подозрительно влажных стакана, - И, я надеюсь, будете молчать о теме нашего собрания. Тема серьезная – в партийной организации нашего института есть информация, что некоторые несознательные комсомольцы тайно посещают синагогу (с).
- Да, я спросить забыл, - продолжил он после паузы, во время которой некоторые комсомольцы пытались угадать, кто такая эта синагога, а некоторые думали о своем, - Среди вас евреи есть? Вот ты Рабинович, часом не еврей? - палец командира уперся в моего приятеля.
- Нет, конечно, - ответил Ванька, мгновенно вспомнив, что написано в его паспорте, - русский я, как только ты мог такое подумать?
- Ладно, проехали, - командир, все еще подозрительно смотрел на Ваньку, - по информации парткома, у евреев завтра праздник, и они все будут собираться на улице Архипова. А шоб вы знали синагога именно там. Наша задача скрытно проникнуть на праздник и выяснить, кто из институтских комсомольцев порочит свое комсомольское настоящее иудейским прошлым. Сбор завтра в шесть тридцать возле памятника героям Плевны.
Вечером следующего дня группа оперативных комсомольцев, в ожидании опаздывающего командира, мокла под моросящим дождем, разглядывая в натуре картинку с пачки сигарет Шипка.
- Чего так и будем стоять? - спросил не по паспорту мудрый Ванька, - скоро магазины закроют.
От группы отделились двое и быстрым шагом направились в магазин. После их возвращения к оперативникам пришло хорошее настроение. Только командир не пришел, а продолжал опаздывать. Время медленно подходило к известной еврейской песне.
- Может, без начальства сходим, посмотрим? - дали себя знать Ванькины "непаспортные" корни, подогретые спиртным, - Интересно же, я там ни разу не был.
Сходили. Посмотрели и разошлись. На следующий день нас опять собрал командир.
- Извините ребята, я вчера не смог – дочь заболела, - сказал он, пряча глаза, - Начальство просит рапорты написать. Может напишете, а?
- Чего же не написать, конечно, напишем, - Ванька, все еще был в хорошем настроении, - Бумагу давай. Учитесь, пока я жив.
Через полчаса на столе командира лежали одинаковые рапорты, написанные разными почерками: "Мною, сотрудником комсомольского оперативного отряда, во время дежурства в синагоге на улице Архипова, евреев обнаружено не было".
Через неделю мы дежурили уже возле церкви в одном из чистопрудных переулков. Выискивая православных комсомольцев, идущих
