С умиротворением
С умиротворением сообщаю, что это очередная история про слесаря-сантехника. В которой как и везде идет снег, а у главного героя появляется сосед с неменее странным Ф.И.О. А с умиротворением называется, потому что все равно ведь это никто читать не будет, а писать было интересно.
Предыдущие части:
С надеждой
С улыбкой
С вызовом
С одобрением
С вопросом
С чувством выполненного долга
С удовлетворением
Слесарь-сантехник Дмитрий Наркисович Мамин чинил УУПЗп. Он еще раз потряс прибор, потом легонько стукнул им об стол. Безрезультатно. Устройство Управления Погодой Зимнего периода, замаскированное под хрустальную сферу с рождественской инсталляцией, работать не желало, хоть тресни.
Внутри сферы среди засыпанных снегом деревьев, возле белого домика с заснеженной крышей стояли сани, запряженные русской птицей-тройкой из лапландских оленей. В санях сидел красноносый бородатый мужик, похожий на деда мороза. От удара сферой по столу мужик вздрогнул, нахмурился и погрозил слесарю-сантехнику кулаком в красной рукавице. Тряска вызвала небольшой, быстро осевший снежный вихрь, скрывший угрожающий жест от Дмитрия Наркисовича.
Мамин с надеждой взглянул в окно своей квартиры на тринадцатом этаже обычного семнадцатиэтажного дома в одном из спальных районов столицы нашей родины города Москвы. Снега не было. Лишь бестолково пыжились одна толстая туча на низком небосводе и один заливающий про сильный снегопад синоптик, распухший на канале НТВ.
Слесарь-сантехник положил УУПЗп на стол, порывшись в своем специальном инструментальном ящике нашел там руководство по ремонту Погодных Устройств, телепатической командой вывел его на внезапно возникший большой голографический экран и погрузил внимательный взгляд в объемные сиреневые схемы. И немедленно был оторван от этого занятия настойчивой трелью дверного звонка.
Дмитрий Наркисович прикрыл крышку специального инструментального ящика и отправился открывать дверь.
На пороге стоял сосед Мамина, грузчик мебельного магазина, Пимен Карпович Иванов. Сразу было видно, что интеллигентного вида грузчик отягощен навязчивыми мыслями и литровой бутылкой водки.
- Имею к вам неотложный разговор, Дмитрий Наркисович, - отчетливо сказал Пимен Карпович, после чего прошел в комнату, даже не поздоровавшись. Мамину ничего не оставалось, как проследовать за ним.
У комнате Иванов укрепился на трехногом табурете и опасливо косясь на сиреневый лучик, выбивавшийся из-под неплотно закрытой крышки специального инструментального ящика, поставил бутылку на стол.
- Я не люблю пить водку, - устало обратился к Иванову слесарь-сантехник, доставая из серванта два граненых стакана, - вы же давно об этом знаете, Пимен.
- Давно, - согласился грузчик, наливая в один из стаканов, - я давно замечал за вами некоторые странности Дмитрий, но именно сегодня мне пришло в голову единственно правильное им объяснение.
- Какое объяснение? – Улыбнулся слесарь-сантехник, - Неужели, Пимен Иванович, вы сегодня, как и третьего дня, приняли меня за инопланетянина, или записали в секту хлыстов, как вчера?
- За инопланетянина. - Подтвердил грузчик и выпил, - именно инопланетное происхождение могло бы объяснить то, что у нас в жилищной конторе работает непьющий слесарь-сантехник.
Пимен Карпович снова наполнил один из стаканов и задумчиво стал катать по столу хрустальный шар с инсталляцией. Из стороны в сторону. В сфере клубились снежинки, а у сидящего в запряженных оленями санях красноносого срывались с губ неслышимые никому ругательства.
- Это все? – спокойно спросил Дмитрий Наркисович, - я уже говорил, что у меня больная печень и я закодировался по методу Довженко. А вы меня снова не за того приняли.
- За инопланетянина, - кивнул Иванов и выпил второй стакан, - допустим, что печень. Допустим, что Довженко. – грузчик снова задумчиво прокатил рождественский шар с одной стороны стола на другую и одним ловким движением пальцев закрутил его волчком, - но это не главная странность. Главная ваша странность в другом, Дмитрий.
Сфера быстро крутилась. Внутри нее бушевал целый снежный буран. Красноносый молчал, вцепившись в сани двумя руками, но теперь в неслыслышных ругательствах и в такт вращению шевелились губы лапландских оленей.
- Главная ваша странность, - продолжил Иванов, наливая себе из бутылки, - вы наматываете ФУМ на резьбу , когда «американку» ставите. Зачем?
- Наматываю, - смутился Мамин, - нет, я, конечно, знаю, что там обтюрация по прокладке происходит, но с ФУМом все равно надежнее.
- Причем тут надежность, дорогой наш инопланетный гость, - улыбнулся Пимен Карпович и выпил еще один стакан водки, - все слесари-сантехники этой планеты в соединениях типа «американка» используют лен с густотертой краской синего цвета.
- Зеленой, в крайнем случае, - грузчик снова крутанул хрустальный шар, - но никакого ФУМа.
- Зеленой?.. – совсем потерялся Дмитрий Наркисович.
- Зеленой, - согласился грузчик допивая водку, - но лучше синей. Пойду я. – он потряс опустевшей бутылкой над стаканом, убедился, что из горлышка больше не капает, быстро поднялся и вышел из комнаты.
- Можешь не провожать, я дорогу знаю, - донесся из коридора голос Иванова. Хлопнула дверь.
Слесарь-сантехник Дмитрий Наркисович Мамин смотрел на хрустальную сферу, постепенно замедляющую вращение, и думал о мелочах и превратностях судьбы. За окном его квартиры на тринадцатом этаже обычного семнадцатиэтажного дома в одном из спальных районов Москвы шел густой мокрый снег.
Его раздумья были прерваны резким телефонным звонком. Дмитрий Наркисович поднял трубку неприметного и лишенного номеронабирателя телефона и сказал:
- Тринадцатый слушает.
- Снег, – раздался из трубки возмущенный знакомый голос, - у вас идет снег. Министры на совещание опаздывают, М-10 стоит, на МКАДе пробки, а у вас идет снег. Прекратите это немедленно.
- Хорошо, - согласился Мамин, - Хорошо, Володя, мы постараемся. У нас УУПЗп сломался, но мы постараемся войти в ваше положение.
- Уж постарайтесь, - буркнул голос и из динамика донесся сигнал отбоя.
Мамин положил трубку, посмотрел на остановившийся прибор и неожиданно для себя запустил его волчком так же как делал грузчик за несколько минут до этого. В сфере вновь заклубился снег, заругались олени и красноносый. Вновь зазвонил телефон и Дмитрий Наркисович накрыл его подушкой и стал смотреть на снег в хрустальном шаре.
Вид кружащихся снежинок действовал на слесаря-сантехника успокаивающе и слесарь-сантехник смотрел на них с умиротворением.
Предыдущие части:
С надеждой
С улыбкой
С вызовом
С одобрением
С вопросом
С чувством выполненного долга
С удовлетворением
Слесарь-сантехник Дмитрий Наркисович Мамин чинил УУПЗп. Он еще раз потряс прибор, потом легонько стукнул им об стол. Безрезультатно. Устройство Управления Погодой Зимнего периода, замаскированное под хрустальную сферу с рождественской инсталляцией, работать не желало, хоть тресни.
Внутри сферы среди засыпанных снегом деревьев, возле белого домика с заснеженной крышей стояли сани, запряженные русской птицей-тройкой из лапландских оленей. В санях сидел красноносый бородатый мужик, похожий на деда мороза. От удара сферой по столу мужик вздрогнул, нахмурился и погрозил слесарю-сантехнику кулаком в красной рукавице. Тряска вызвала небольшой, быстро осевший снежный вихрь, скрывший угрожающий жест от Дмитрия Наркисовича.
Мамин с надеждой взглянул в окно своей квартиры на тринадцатом этаже обычного семнадцатиэтажного дома в одном из спальных районов столицы нашей родины города Москвы. Снега не было. Лишь бестолково пыжились одна толстая туча на низком небосводе и один заливающий про сильный снегопад синоптик, распухший на канале НТВ.
Слесарь-сантехник положил УУПЗп на стол, порывшись в своем специальном инструментальном ящике нашел там руководство по ремонту Погодных Устройств, телепатической командой вывел его на внезапно возникший большой голографический экран и погрузил внимательный взгляд в объемные сиреневые схемы. И немедленно был оторван от этого занятия настойчивой трелью дверного звонка.
Дмитрий Наркисович прикрыл крышку специального инструментального ящика и отправился открывать дверь.
На пороге стоял сосед Мамина, грузчик мебельного магазина, Пимен Карпович Иванов. Сразу было видно, что интеллигентного вида грузчик отягощен навязчивыми мыслями и литровой бутылкой водки.
- Имею к вам неотложный разговор, Дмитрий Наркисович, - отчетливо сказал Пимен Карпович, после чего прошел в комнату, даже не поздоровавшись. Мамину ничего не оставалось, как проследовать за ним.
У комнате Иванов укрепился на трехногом табурете и опасливо косясь на сиреневый лучик, выбивавшийся из-под неплотно закрытой крышки специального инструментального ящика, поставил бутылку на стол.
- Я не люблю пить водку, - устало обратился к Иванову слесарь-сантехник, доставая из серванта два граненых стакана, - вы же давно об этом знаете, Пимен.
- Давно, - согласился грузчик, наливая в один из стаканов, - я давно замечал за вами некоторые странности Дмитрий, но именно сегодня мне пришло в голову единственно правильное им объяснение.
- Какое объяснение? – Улыбнулся слесарь-сантехник, - Неужели, Пимен Иванович, вы сегодня, как и третьего дня, приняли меня за инопланетянина, или записали в секту хлыстов, как вчера?
- За инопланетянина. - Подтвердил грузчик и выпил, - именно инопланетное происхождение могло бы объяснить то, что у нас в жилищной конторе работает непьющий слесарь-сантехник.
Пимен Карпович снова наполнил один из стаканов и задумчиво стал катать по столу хрустальный шар с инсталляцией. Из стороны в сторону. В сфере клубились снежинки, а у сидящего в запряженных оленями санях красноносого срывались с губ неслышимые никому ругательства.
- Это все? – спокойно спросил Дмитрий Наркисович, - я уже говорил, что у меня больная печень и я закодировался по методу Довженко. А вы меня снова не за того приняли.
- За инопланетянина, - кивнул Иванов и выпил второй стакан, - допустим, что печень. Допустим, что Довженко. – грузчик снова задумчиво прокатил рождественский шар с одной стороны стола на другую и одним ловким движением пальцев закрутил его волчком, - но это не главная странность. Главная ваша странность в другом, Дмитрий.
Сфера быстро крутилась. Внутри нее бушевал целый снежный буран. Красноносый молчал, вцепившись в сани двумя руками, но теперь в неслыслышных ругательствах и в такт вращению шевелились губы лапландских оленей.
- Главная ваша странность, - продолжил Иванов, наливая себе из бутылки, - вы наматываете ФУМ на резьбу , когда «американку» ставите. Зачем?
- Наматываю, - смутился Мамин, - нет, я, конечно, знаю, что там обтюрация по прокладке происходит, но с ФУМом все равно надежнее.
- Причем тут надежность, дорогой наш инопланетный гость, - улыбнулся Пимен Карпович и выпил еще один стакан водки, - все слесари-сантехники этой планеты в соединениях типа «американка» используют лен с густотертой краской синего цвета.
- Зеленой, в крайнем случае, - грузчик снова крутанул хрустальный шар, - но никакого ФУМа.
- Зеленой?.. – совсем потерялся Дмитрий Наркисович.
- Зеленой, - согласился грузчик допивая водку, - но лучше синей. Пойду я. – он потряс опустевшей бутылкой над стаканом, убедился, что из горлышка больше не капает, быстро поднялся и вышел из комнаты.
- Можешь не провожать, я дорогу знаю, - донесся из коридора голос Иванова. Хлопнула дверь.
Слесарь-сантехник Дмитрий Наркисович Мамин смотрел на хрустальную сферу, постепенно замедляющую вращение, и думал о мелочах и превратностях судьбы. За окном его квартиры на тринадцатом этаже обычного семнадцатиэтажного дома в одном из спальных районов Москвы шел густой мокрый снег.
Его раздумья были прерваны резким телефонным звонком. Дмитрий Наркисович поднял трубку неприметного и лишенного номеронабирателя телефона и сказал:
- Тринадцатый слушает.
- Снег, – раздался из трубки возмущенный знакомый голос, - у вас идет снег. Министры на совещание опаздывают, М-10 стоит, на МКАДе пробки, а у вас идет снег. Прекратите это немедленно.
- Хорошо, - согласился Мамин, - Хорошо, Володя, мы постараемся. У нас УУПЗп сломался, но мы постараемся войти в ваше положение.
- Уж постарайтесь, - буркнул голос и из динамика донесся сигнал отбоя.
Мамин положил трубку, посмотрел на остановившийся прибор и неожиданно для себя запустил его волчком так же как делал грузчик за несколько минут до этого. В сфере вновь заклубился снег, заругались олени и красноносый. Вновь зазвонил телефон и Дмитрий Наркисович накрыл его подушкой и стал смотреть на снег в хрустальном шаре.
Вид кружащихся снежинок действовал на слесаря-сантехника успокаивающе и слесарь-сантехник смотрел на них с умиротворением.