Байки
Захар Амонович.
Это был школьный учитель такого предмета, который большинство из почтенных читателей не то что не изучало, но даже и не слыхало про него. Захар Амонович имел чрезвычайно своеобразные соображения относительно достойного образа жизни.
Он не пил водки, что сразу отметало всякую возможность того, чтобы ему в деревне кто-нибудь доверил бы мало-мальски важное дело. В Веселовке даже Наум Петровича не любили — в 93-году он уронил на асфальт и разбил бутылку водки.
А Захар Амонович не пил и не курил. Но не это было самым странным в его поведении. К примеру, он обожал драться с учениками. Чаще всего он колотил Стасика, который только смущенно улыбался такому вниманию.
Учитель сделал неверную ставку и через пару лет Стасик вырос в огромного детину. Он бы легко скрутил Захара Амоновича в улитку, но тот внезапно бросил драки.
Он приехал в Веселовку из другого региона по распределению давным-давно. Огорода дома не сажал, бани у него не было. Амонович использовал две грядки на школьном огороде для выращивания моркови.
Начиная со второго сентября ученики на переменах, не сговариваясь, влекомые общей страстью, во весь опор неслись к школьному огороду с единственной целью вытащить пук моркови с грядки Амоновича. В течение двух-трех дней всё выросшее съедалось учениками.
Весной Амонович снова сажал морковь, а осенью она снова съедалась. И так лет 15 Амонович не мог попробовать ни единой морковки, но исправно сажал ее.
Мыться он не любил. До 2004 года ходил в баню к учительнице литературы раз в два месяца, потом реже и реже. В 2004 году он мылся однажды, после чего баню обрабатывали хлором и запретили ему ходить туда. Амоноыич пожал плечами:
— Запах мужика...
Любимым его развлечением было слушание радио. Вот это он обожал. Радио было каким-то национальным, не русским. Мы летом прокрались к его окну, но оно было прикрыто изнутри фанеркой. Мы изрисовали его стекла рисунками из грязи. Рисунки оставались там лет пять.
Захар Амонович очень уважал финно-угров и на всяком уроке без повода перечислял все народы, входящие в эту семью.
Когда учитель шел в магазин за колбасой, его самого было едва видать из-за своры облепивших его собак всех цветов и размеров. Все из-за хлеба которым подкармливал Захар Амонович песиков. Псы вдоволь объедались на этой хлебной вакханалии, а после начинали лаять на Амоновича.
Поэтому все жители Веселовки знали, когда Амонович шествует на дороге, даже не выглядывая в окно.
Ах да, по совместительству он еще преподавал музыку, рисование и еще что-то — те предметы,за которые всем ставятся пятерки.Он умел играть на баяне.Поскольку в доме культуры прошлого баяниста выгнали за полугодовой запой, Амонович подыгрывал ансамблям на концертах самодеятельности
Наметили на день работника сельского хозяйства большой концерт. Музыкальное сопровождение всех плясок обеспечивал Захар Амонович. В день праздника все артисты собрались в ДК и жутко волновались.
Саша Гусев пел песню "Девочка с перекресточка". Его мама принесла в гримерку куриных яиц и велела выпить их сырыми, чтобы голос был чистым и не дрожал.
Танцор Пигушкин посмотрел на часы. Оставалось минут пять до начала концерта. А Захара Амоновича не было. Он, конечно, опаздывал частенько, но не настолько.
Хор бабушек очень сильно переживал. У них было запланировано три песни. Стасик, плясавший русские народные танцы, ходил, играл мускулами и обещал дать взбучку Амоновичу.
Но его не было. Прошло полчаса. К нему домой ходили уже дважды, дверь была закрыта изнутри, никто не отвечал. Собравшиеся посмотреть концерт роптали. Завклубом вышла к микрофону и сообщила, что по техническим причинам все номера с живой музыкой отменяются.
На сцену влез уволенный баянист и заявил, что спасет концерт. И немедленно дал такого рок-н-ролла, что у зрителей послетали галоши, а козы сами с собой взмывали вверх.
Концерт был окончен, баянист обрел работу. Оставалось расследовать исчезновение Амоновича.
Все артисты во главе с завклубом пришли к дому учителя и принялись колотить в двери и окна. От непрерывного сотрясания крючок, которым была закрыта дверь, отскочил и народ осторожно пошел внутрь.
Уже в сенях чувствовался запах разложения. Люди напряглись. Стасик наступил на дохлую мышь. — Интересно... — произнес он. Люди отворили дверь. До этого дня никто из деревенских не был внутри дома Амоновича.
Кухня была пройдена. Из глубины комнаты был слышен звук вещающего радио. Больше не было никаких звуков. Артисты молчали, с опаской озираясь вокруг...
За столом сидел Амонович, лениво жевал пряники, рядом стоял открытый пакетик майонеза. Амонович вскочил и резко обернулся. — А-а-а! — закричал он. — А-а-а! — закричали артисты и стремглав побежали на улицу.
Чуть позже все детали были выяснены. Захар Амоновичу долго досаждал баянист, который заявлял, что учитель его подсидел. А на день концерта любимое радио учителя вещало прямо с места проведения съезда финно-угроведов, что Амонович не мог пропустить.
Мужчины договорились, что Амонович никуда не пойдет, подскажет баянисту нужные песни, а баянист спасет концерт.
Это был школьный учитель такого предмета, который большинство из почтенных читателей не то что не изучало, но даже и не слыхало про него. Захар Амонович имел чрезвычайно своеобразные соображения относительно достойного образа жизни.
Он не пил водки, что сразу отметало всякую возможность того, чтобы ему в деревне кто-нибудь доверил бы мало-мальски важное дело. В Веселовке даже Наум Петровича не любили — в 93-году он уронил на асфальт и разбил бутылку водки.
А Захар Амонович не пил и не курил. Но не это было самым странным в его поведении. К примеру, он обожал драться с учениками. Чаще всего он колотил Стасика, который только смущенно улыбался такому вниманию.
Учитель сделал неверную ставку и через пару лет Стасик вырос в огромного детину. Он бы легко скрутил Захара Амоновича в улитку, но тот внезапно бросил драки.
Он приехал в Веселовку из другого региона по распределению давным-давно. Огорода дома не сажал, бани у него не было. Амонович использовал две грядки на школьном огороде для выращивания моркови.
Начиная со второго сентября ученики на переменах, не сговариваясь, влекомые общей страстью, во весь опор неслись к школьному огороду с единственной целью вытащить пук моркови с грядки Амоновича. В течение двух-трех дней всё выросшее съедалось учениками.
Весной Амонович снова сажал морковь, а осенью она снова съедалась. И так лет 15 Амонович не мог попробовать ни единой морковки, но исправно сажал ее.
Мыться он не любил. До 2004 года ходил в баню к учительнице литературы раз в два месяца, потом реже и реже. В 2004 году он мылся однажды, после чего баню обрабатывали хлором и запретили ему ходить туда. Амоноыич пожал плечами:
— Запах мужика...
Любимым его развлечением было слушание радио. Вот это он обожал. Радио было каким-то национальным, не русским. Мы летом прокрались к его окну, но оно было прикрыто изнутри фанеркой. Мы изрисовали его стекла рисунками из грязи. Рисунки оставались там лет пять.
Захар Амонович очень уважал финно-угров и на всяком уроке без повода перечислял все народы, входящие в эту семью.
Когда учитель шел в магазин за колбасой, его самого было едва видать из-за своры облепивших его собак всех цветов и размеров. Все из-за хлеба которым подкармливал Захар Амонович песиков. Псы вдоволь объедались на этой хлебной вакханалии, а после начинали лаять на Амоновича.
Поэтому все жители Веселовки знали, когда Амонович шествует на дороге, даже не выглядывая в окно.
Ах да, по совместительству он еще преподавал музыку, рисование и еще что-то — те предметы,за которые всем ставятся пятерки.Он умел играть на баяне.Поскольку в доме культуры прошлого баяниста выгнали за полугодовой запой, Амонович подыгрывал ансамблям на концертах самодеятельности
Наметили на день работника сельского хозяйства большой концерт. Музыкальное сопровождение всех плясок обеспечивал Захар Амонович. В день праздника все артисты собрались в ДК и жутко волновались.
Саша Гусев пел песню "Девочка с перекресточка". Его мама принесла в гримерку куриных яиц и велела выпить их сырыми, чтобы голос был чистым и не дрожал.
Танцор Пигушкин посмотрел на часы. Оставалось минут пять до начала концерта. А Захара Амоновича не было. Он, конечно, опаздывал частенько, но не настолько.
Хор бабушек очень сильно переживал. У них было запланировано три песни. Стасик, плясавший русские народные танцы, ходил, играл мускулами и обещал дать взбучку Амоновичу.
Но его не было. Прошло полчаса. К нему домой ходили уже дважды, дверь была закрыта изнутри, никто не отвечал. Собравшиеся посмотреть концерт роптали. Завклубом вышла к микрофону и сообщила, что по техническим причинам все номера с живой музыкой отменяются.
На сцену влез уволенный баянист и заявил, что спасет концерт. И немедленно дал такого рок-н-ролла, что у зрителей послетали галоши, а козы сами с собой взмывали вверх.
Концерт был окончен, баянист обрел работу. Оставалось расследовать исчезновение Амоновича.
Все артисты во главе с завклубом пришли к дому учителя и принялись колотить в двери и окна. От непрерывного сотрясания крючок, которым была закрыта дверь, отскочил и народ осторожно пошел внутрь.
Уже в сенях чувствовался запах разложения. Люди напряглись. Стасик наступил на дохлую мышь. — Интересно... — произнес он. Люди отворили дверь. До этого дня никто из деревенских не был внутри дома Амоновича.
Кухня была пройдена. Из глубины комнаты был слышен звук вещающего радио. Больше не было никаких звуков. Артисты молчали, с опаской озираясь вокруг...
За столом сидел Амонович, лениво жевал пряники, рядом стоял открытый пакетик майонеза. Амонович вскочил и резко обернулся. — А-а-а! — закричал он. — А-а-а! — закричали артисты и стремглав побежали на улицу.
Чуть позже все детали были выяснены. Захар Амоновичу долго досаждал баянист, который заявлял, что учитель его подсидел. А на день концерта любимое радио учителя вещало прямо с места проведения съезда финно-угроведов, что Амонович не мог пропустить.
Мужчины договорились, что Амонович никуда не пойдет, подскажет баянисту нужные песни, а баянист спасет концерт.
