«Живая окаменелость» латимерия, 6 картинок и текст
1. Часть истории, которая обычно остаётся за кадром.
2. Все, кто интересуется вымершими животными, конечно, помнит историю кистепёрой рыбы латимерии. Группа кистепёрых считалась безнадёжно вымершей 70 миллионов лет назад, раньше динозавров. И вдруг в декабре 1938 года у юго-восточного побережья Африки рыбаки выловили живого представителя. До такой степени живого, что через три часа после поимки он ещё бился о палубу и пытался укусить капитана. Резонанс, который вызвала эта история в самых широких кругах, приятно удивил специалистов. «Теперь я могу умереть счастливым: мне довелось увидеть, как американская общественность волнуется из-за рыбы!» - высказался один уважаемый ихтиолог из США.
Но по-настоящему широко известна лишь первая половина истории, героиней которой является мисс Марджори Куртене-Латимер. Молодая, энергичная и обаятельная директриса Ист-Лондонского музея водила дружбу с экипажами рыболовецких траулеров, а потому вовремя узнала о необычном улове. И хотя в полной мере оценить его необычность не могла, приложила все усилия, чтобы при отсутствии подходящего холодильника и запасов формалина сохранить хотя бы чучело рыбы до прибытия эксперта, профессора Дж. Б. Смита, которого она вызвала письмом из Грейамстауна. Профессор заподозрил «живую окаменелость» ещё по рисунку мисс Латимер, который она приложила к письму, а когда, наконец, добрался до Ист-Лондона, окончательно определил принадлежность экспоната к древним кистепёрым рыбам – целакантам.
В 1939 году Дж. Б. Смит публикует статью в Nature, рыба получает имя в честь мисс Латимер, общественность взбудоражена, чтобы взглянуть на диковинную рыбу, выстраиваются длинные-предлинные очереди. Хэппиэнд. Но на самом деле всё только начиналось.
3. Никакой уважающий себя учёный не удовлетворится единственным экземпляром новооткрытого животного. Тем более, если экземпляр достался в виде чучела, по которому можно описать разве что внешнее строение. Теперь встала задача выяснить, откуда взялась эта рыба, и где можно найти других. Очевидно, что в тех водах, где её выловили, латимерия была случайной гостей, ведь местным рыбакам она была незнакома. Все-таки профессор Смит разослал объявление с обещанием денежной награды за второй экземпляр, но на него никто не откликнулся. По правде говоря, учёный не слишком рассчитывал на положительный результат. Для того, чтобы найти родину латимерии нужна была специальная экспедиция.
1939 -1945 годы, как вы понимаете, очень мало подходили для организации научных морских экспедиций. Всё это время ихтиологам приходилось довольствоваться чисто теоретическими дискуссиями. В ходе этих дискуссий было высказано мнение, что латимерия – обитательница значительных океанских глубин. Туда её предки отступили, вытесняемые более прогрессивными существами, и скрывались от чужого взора миллионы лет. Надо сказать, это довольно странное мнение, и первооткрыватель латимерии никогда его не разделял. Он справедливо указывал, что глубоководность требует очень специфической приспособленности, между тем, ничто в облике рыбы не указывает на её глубоководное происхождение. Весь этот облик буквально кричал о совсем другом образе жизни.
4. С первого же раза, когда я увидел его, - вспоминал Смит - эта замечательная рыба всем своим видом сказала мне так же отчётливо, как если бы по-настоящему могла говорить:
Посмотри на мою твёрдую мощную чешую. Её пластины налегают одна на другую, так что всё тело покрыто тройным слоем. Посмотри на мою костистую голову. На крепкие колючие плавники. Я так хорошо защищён, что мне никакой камень не страшен. Разумеется, я живу в каменистых местах среди рифов. Можешь мне поверить: я крепкий парень и никого не боюсь. Нежный глубоководный ил не для меня. Уже моя синяя окраска убедительно говорит тебе, что я не обитатель больших глубин. Там нет синих рыб. Я плыву быстро только на короткое расстояние; да мне это и ни к чему: из укрытия за скалой или из расселины я бросаюсь на добычу так стремительно, что у неё нет надежды на спасение. А если моя добыча стоит неподвижно, мне не надо себя выдавать быстрыми движениями. Я могу подкрасться, медленно карабкаясь вдоль ложбин и проходов, прижимаясь для маскировки к скалам. Посмотри на мои зубы. На могучие челюстные мышцы. Уж если я кого схвачу, то вырваться будет нелегко. Даже крупная рыба обречена. Я держу добычу, пока она не умрёт, а потом не спеша закусываю, как это делали подобные мне на протяжении миллионов лет.
Распросы рыбаков, между тем, как и раньше не давали результатов, и Смит начал склоняться к мысли, что латимерия обитает среди каких-то таких рифов, куда корабли не очень-то заходят. Люди там не живут, потому что пригодной для заселения земли там нет, одни голые скалы, зато есть серьёзная опасность для корабля на такую скалу налететь. Проанализировав карту течений Индийского океана, Смит пришёл к выводу, что родину целаканта стоит искать к северу от Ист-Лондона. Возможно, у берегов Мозамбика или острова Мадагаскар. Он позаботился о том, чтобы на Мадагаскар была переправлена листовка следующего содержания.
«Внимательно посмотрите на эту рыбу. Она может принести вам счастье. Заметьте необычный двойной хвост и плавники. Единственный сохранённый для науки экземпляр был длиной 150 см. Если Вам посчастливится поймать или найти такую рыбу, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ РЕЖЬТЕ И НЕ ЧИСТИТЕ ЕЁ, а сразу поместите целиком в холодильник или доставьте знающему человеку, который сумеет её сохранить. Попросите его немедленно известить телеграммой профессора Дж. Л. Б. Смита, университет им. Родса, Грейамстаун, ЮАС. За каждый из первых двух экземпляров будет выплачено по 100 фунтов (10 000 эскудо); эту суму гарантирует университет им. Родса, а также Южноафриканский совет научных и промышленных исследований. Если Вы поймаете больше двух экземпляров, сохраните их все, так как это очень важно для науки, и Вы будете хорошо вознаграждены».
5. Тем временем, Вторая мировая война закончилась, и можно было уже всерьёз планировать экспедицию. В 1947 году начали работать над проектом под названием АМЭЦ - «Африканская морская экспедиция целакант», но выдать достаточное финансирование не получилось. Чтобы предпринять хоть что-то Смит присоединился к экспедиции, изучавшей рыб южных районов Мозамбика. Во время этой экспедиции дело сдвинулось с мёртвой точки. Ему встретился человек, который опознал рыбу по фотографии. По словам этого человека, однажды ему довелось выловить подобную рыбу близ острова Базаруто. Впрочем, помогло это не слишком. Такую рыбу он видел лишь единожды, а значит, надежда найти её собратьев на Базаруто была немногим больше чем в Ист-Лондоне.
Поиски продолжались, и листовки с описанием латимерии распространялись всё дальше по Индийскому океану, а новостей всё не было. Но, наконец, в 1952 году профессор Смит получил телеграмму с Коморских островов. Его давний приятель бизнесмен Эрик Хант сообщал, что ему удалось заполучить второй экземпляр целаканта. По своему обыкновению, рыба обнаружилась в месте, где с холодильниками дела обстояли плохо, да и формалина большой дефицит. Притом, даже не на траулере, а на рыбном рынке, где её уже совсем было собрались потрошить, но тут появился ангел с листовкой, которую завёз на Коморские острова Хант. Счастливые обладатели «живой окаменелости» отправились к нему на яхту.
Профессор был в таком ужасе от перспективы, что внутренности драгоценного экземпляра вновь не доживут до встречи с квалифицированными ихтиологами, что решился на крайние меры. Обратился к премьер-министру Южно-Африканского Союза и попросил у него военный самолёт. И представьте себе, министр самолёт дал! Дело запахло международным скандалом, потому что Коморские острова принадлежали Франции. И Франция действительно обвиняла ЮАС в похищении ценнейшего для науки объекта, выловленного во французских водах, а следовательно принадлежащего Франции. Впрочем, присутствие уважаемого профессора Смита помогло уладить конфликт.
6. Вскоре выяснилось, что на Коморских островах латимерия у себя дома и даже имеет местное название – комбесса. Промыслового значения она не имеет, но если попадается на крючок, то идёт на балык для островных жителей. Осенью 1953 г. итальянской научной экспедиции удалось сделать первую подводную фотографию живой латимерии. Излюбленным местом её обитания оказались подводные пещеры в застывших лавовых потоках вулкана Картала у острова Гран Коморо. Позже были обнаружены популяции и на других островах региона, а в 90-е годы ещё одну локацию, где обитает латимерия, нашли в восточной части Индийского океана, в Индонезии. Индонезийская латимерия имеет ряд не слишком значительных анатомических отличий, и на сегодняшний день выделяют два вида, относящихся к одному роду Latimeria.
Хотя шум вокруг «живого ископаемого» был очень велик, вопрос о том, можно ли считать таковым латимерию, довольно спорный. Да, эта рыба имеет целый ряд важнейших признаков принадлежности к целакантам, которые появились на сцене в девонском периоде и сошли со сцены в конце мелового периода. Но при этом её точный аналог ни в палеозое, ни в мезозое неизвестен. Палеонтологи не находили останки ни Latimeria chalumnae, ни Latimeria menadoensis. Более того, они не находили ничего, что можно было бы отнести к роду Latimeria. Важнейшие анатомические признаки безусловно позволяют отнести латимерию к целакантом, но и различия с видами, известными по окаменелостям очень велики. Прежде всего, ископаемые целаканты – существа мелкие, 20-30 , ну в крайнем случае 50 см. в длину, а нормальный размер латимерии – полтора метра.
Ближайший известный родственник латимерии – Macropoma. Он ближе всего не только анатомически, но и по времени, самый поздний из известных до латимерии целакантов. Macropoma вырастала в длину до полуметра, имела более короткий чем у латимерии хвост, есть мелкие различия в строении черепа, позвоночника, плавников, устройстве плавательного пузыря. После того, как Macropoma исчезла из геологической летописи, предки латимерии продолжали эволюционировать и, как показали генетические исследования, довольно быстрыми темпами. Просто по непонятным пока причинам ряд признаков, которые быстро изменились на других ветках эволюции, у латимерии сохранились. Но сам вид довольно молодой, хоть и относится к древней группе.
2. Все, кто интересуется вымершими животными, конечно, помнит историю кистепёрой рыбы латимерии. Группа кистепёрых считалась безнадёжно вымершей 70 миллионов лет назад, раньше динозавров. И вдруг в декабре 1938 года у юго-восточного побережья Африки рыбаки выловили живого представителя. До такой степени живого, что через три часа после поимки он ещё бился о палубу и пытался укусить капитана. Резонанс, который вызвала эта история в самых широких кругах, приятно удивил специалистов. «Теперь я могу умереть счастливым: мне довелось увидеть, как американская общественность волнуется из-за рыбы!» - высказался один уважаемый ихтиолог из США.
Но по-настоящему широко известна лишь первая половина истории, героиней которой является мисс Марджори Куртене-Латимер. Молодая, энергичная и обаятельная директриса Ист-Лондонского музея водила дружбу с экипажами рыболовецких траулеров, а потому вовремя узнала о необычном улове. И хотя в полной мере оценить его необычность не могла, приложила все усилия, чтобы при отсутствии подходящего холодильника и запасов формалина сохранить хотя бы чучело рыбы до прибытия эксперта, профессора Дж. Б. Смита, которого она вызвала письмом из Грейамстауна. Профессор заподозрил «живую окаменелость» ещё по рисунку мисс Латимер, который она приложила к письму, а когда, наконец, добрался до Ист-Лондона, окончательно определил принадлежность экспоната к древним кистепёрым рыбам – целакантам.
В 1939 году Дж. Б. Смит публикует статью в Nature, рыба получает имя в честь мисс Латимер, общественность взбудоражена, чтобы взглянуть на диковинную рыбу, выстраиваются длинные-предлинные очереди. Хэппиэнд. Но на самом деле всё только начиналось.
3. Никакой уважающий себя учёный не удовлетворится единственным экземпляром новооткрытого животного. Тем более, если экземпляр достался в виде чучела, по которому можно описать разве что внешнее строение. Теперь встала задача выяснить, откуда взялась эта рыба, и где можно найти других. Очевидно, что в тех водах, где её выловили, латимерия была случайной гостей, ведь местным рыбакам она была незнакома. Все-таки профессор Смит разослал объявление с обещанием денежной награды за второй экземпляр, но на него никто не откликнулся. По правде говоря, учёный не слишком рассчитывал на положительный результат. Для того, чтобы найти родину латимерии нужна была специальная экспедиция.
1939 -1945 годы, как вы понимаете, очень мало подходили для организации научных морских экспедиций. Всё это время ихтиологам приходилось довольствоваться чисто теоретическими дискуссиями. В ходе этих дискуссий было высказано мнение, что латимерия – обитательница значительных океанских глубин. Туда её предки отступили, вытесняемые более прогрессивными существами, и скрывались от чужого взора миллионы лет. Надо сказать, это довольно странное мнение, и первооткрыватель латимерии никогда его не разделял. Он справедливо указывал, что глубоководность требует очень специфической приспособленности, между тем, ничто в облике рыбы не указывает на её глубоководное происхождение. Весь этот облик буквально кричал о совсем другом образе жизни.
4. С первого же раза, когда я увидел его, - вспоминал Смит - эта замечательная рыба всем своим видом сказала мне так же отчётливо, как если бы по-настоящему могла говорить:
Посмотри на мою твёрдую мощную чешую. Её пластины налегают одна на другую, так что всё тело покрыто тройным слоем. Посмотри на мою костистую голову. На крепкие колючие плавники. Я так хорошо защищён, что мне никакой камень не страшен. Разумеется, я живу в каменистых местах среди рифов. Можешь мне поверить: я крепкий парень и никого не боюсь. Нежный глубоководный ил не для меня. Уже моя синяя окраска убедительно говорит тебе, что я не обитатель больших глубин. Там нет синих рыб. Я плыву быстро только на короткое расстояние; да мне это и ни к чему: из укрытия за скалой или из расселины я бросаюсь на добычу так стремительно, что у неё нет надежды на спасение. А если моя добыча стоит неподвижно, мне не надо себя выдавать быстрыми движениями. Я могу подкрасться, медленно карабкаясь вдоль ложбин и проходов, прижимаясь для маскировки к скалам. Посмотри на мои зубы. На могучие челюстные мышцы. Уж если я кого схвачу, то вырваться будет нелегко. Даже крупная рыба обречена. Я держу добычу, пока она не умрёт, а потом не спеша закусываю, как это делали подобные мне на протяжении миллионов лет.
Распросы рыбаков, между тем, как и раньше не давали результатов, и Смит начал склоняться к мысли, что латимерия обитает среди каких-то таких рифов, куда корабли не очень-то заходят. Люди там не живут, потому что пригодной для заселения земли там нет, одни голые скалы, зато есть серьёзная опасность для корабля на такую скалу налететь. Проанализировав карту течений Индийского океана, Смит пришёл к выводу, что родину целаканта стоит искать к северу от Ист-Лондона. Возможно, у берегов Мозамбика или острова Мадагаскар. Он позаботился о том, чтобы на Мадагаскар была переправлена листовка следующего содержания.
«Внимательно посмотрите на эту рыбу. Она может принести вам счастье. Заметьте необычный двойной хвост и плавники. Единственный сохранённый для науки экземпляр был длиной 150 см. Если Вам посчастливится поймать или найти такую рыбу, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ РЕЖЬТЕ И НЕ ЧИСТИТЕ ЕЁ, а сразу поместите целиком в холодильник или доставьте знающему человеку, который сумеет её сохранить. Попросите его немедленно известить телеграммой профессора Дж. Л. Б. Смита, университет им. Родса, Грейамстаун, ЮАС. За каждый из первых двух экземпляров будет выплачено по 100 фунтов (10 000 эскудо); эту суму гарантирует университет им. Родса, а также Южноафриканский совет научных и промышленных исследований. Если Вы поймаете больше двух экземпляров, сохраните их все, так как это очень важно для науки, и Вы будете хорошо вознаграждены».
5. Тем временем, Вторая мировая война закончилась, и можно было уже всерьёз планировать экспедицию. В 1947 году начали работать над проектом под названием АМЭЦ - «Африканская морская экспедиция целакант», но выдать достаточное финансирование не получилось. Чтобы предпринять хоть что-то Смит присоединился к экспедиции, изучавшей рыб южных районов Мозамбика. Во время этой экспедиции дело сдвинулось с мёртвой точки. Ему встретился человек, который опознал рыбу по фотографии. По словам этого человека, однажды ему довелось выловить подобную рыбу близ острова Базаруто. Впрочем, помогло это не слишком. Такую рыбу он видел лишь единожды, а значит, надежда найти её собратьев на Базаруто была немногим больше чем в Ист-Лондоне.
Поиски продолжались, и листовки с описанием латимерии распространялись всё дальше по Индийскому океану, а новостей всё не было. Но, наконец, в 1952 году профессор Смит получил телеграмму с Коморских островов. Его давний приятель бизнесмен Эрик Хант сообщал, что ему удалось заполучить второй экземпляр целаканта. По своему обыкновению, рыба обнаружилась в месте, где с холодильниками дела обстояли плохо, да и формалина большой дефицит. Притом, даже не на траулере, а на рыбном рынке, где её уже совсем было собрались потрошить, но тут появился ангел с листовкой, которую завёз на Коморские острова Хант. Счастливые обладатели «живой окаменелости» отправились к нему на яхту.
Профессор был в таком ужасе от перспективы, что внутренности драгоценного экземпляра вновь не доживут до встречи с квалифицированными ихтиологами, что решился на крайние меры. Обратился к премьер-министру Южно-Африканского Союза и попросил у него военный самолёт. И представьте себе, министр самолёт дал! Дело запахло международным скандалом, потому что Коморские острова принадлежали Франции. И Франция действительно обвиняла ЮАС в похищении ценнейшего для науки объекта, выловленного во французских водах, а следовательно принадлежащего Франции. Впрочем, присутствие уважаемого профессора Смита помогло уладить конфликт.
6. Вскоре выяснилось, что на Коморских островах латимерия у себя дома и даже имеет местное название – комбесса. Промыслового значения она не имеет, но если попадается на крючок, то идёт на балык для островных жителей. Осенью 1953 г. итальянской научной экспедиции удалось сделать первую подводную фотографию живой латимерии. Излюбленным местом её обитания оказались подводные пещеры в застывших лавовых потоках вулкана Картала у острова Гран Коморо. Позже были обнаружены популяции и на других островах региона, а в 90-е годы ещё одну локацию, где обитает латимерия, нашли в восточной части Индийского океана, в Индонезии. Индонезийская латимерия имеет ряд не слишком значительных анатомических отличий, и на сегодняшний день выделяют два вида, относящихся к одному роду Latimeria.
Хотя шум вокруг «живого ископаемого» был очень велик, вопрос о том, можно ли считать таковым латимерию, довольно спорный. Да, эта рыба имеет целый ряд важнейших признаков принадлежности к целакантам, которые появились на сцене в девонском периоде и сошли со сцены в конце мелового периода. Но при этом её точный аналог ни в палеозое, ни в мезозое неизвестен. Палеонтологи не находили останки ни Latimeria chalumnae, ни Latimeria menadoensis. Более того, они не находили ничего, что можно было бы отнести к роду Latimeria. Важнейшие анатомические признаки безусловно позволяют отнести латимерию к целакантом, но и различия с видами, известными по окаменелостям очень велики. Прежде всего, ископаемые целаканты – существа мелкие, 20-30 , ну в крайнем случае 50 см. в длину, а нормальный размер латимерии – полтора метра.
Ближайший известный родственник латимерии – Macropoma. Он ближе всего не только анатомически, но и по времени, самый поздний из известных до латимерии целакантов. Macropoma вырастала в длину до полуметра, имела более короткий чем у латимерии хвост, есть мелкие различия в строении черепа, позвоночника, плавников, устройстве плавательного пузыря. После того, как Macropoma исчезла из геологической летописи, предки латимерии продолжали эволюционировать и, как показали генетические исследования, довольно быстрыми темпами. Просто по непонятным пока причинам ряд признаков, которые быстро изменились на других ветках эволюции, у латимерии сохранились. Но сам вид довольно молодой, хоть и относится к древней группе.