Анекдот
- Сема, одолжи двести баксов. Надо бы мне в Москву ненадолго съездить.
- М-м-м-м...
- Сема, как только вернусь, тут же отдам.
- Точно?
- Ну абсолютно точно, клянусь. Как вернусь, в тот же день отдаю.
- Ну хорошо, держи баксы. А когда ты вернешься?
- Ой, не знаю, не знаю, столько дел. Не знаю даже, когда туда поеду.
- М-м-м-м...
- Сема, как только вернусь, тут же отдам.
- Точно?
- Ну абсолютно точно, клянусь. Как вернусь, в тот же день отдаю.
- Ну хорошо, держи баксы. А когда ты вернешься?
- Ой, не знаю, не знаю, столько дел. Не знаю даже, когда туда поеду.
Анекдот
Синагога, лето, жара. Раввин читает Тору, очень жарко, лезет в карман за платком и роняет на пол сто баксов.
Это видит Мойша, всячески извиваясь, ногой подтягивает к себе купюру, тоже вроде бы случайно роняет платок и кладет купюру с платком в карман. Удовлетворенно вздыхает и оглядывается, не видел ли кто. И видит Абрама, который делает страшные глаза. Делать нечего, Мойша ребром правой ладони режет левую ладонь, как бы показывая: «Все нормально, делим пополам». Абрам успокаивается.
Выходят после службы, Абрам подходит за своей долей. Мойша:
- Ничего не знаю, я тебе ничего не обещал.
Абрам:
- Ну как же, ты же показал: делим пополам.
- А что, я тебе в храме должен был показать это?!
Мойша ударяет ребром правой ладони по локтевому сгибу левой руки.
Это видит Мойша, всячески извиваясь, ногой подтягивает к себе купюру, тоже вроде бы случайно роняет платок и кладет купюру с платком в карман. Удовлетворенно вздыхает и оглядывается, не видел ли кто. И видит Абрама, который делает страшные глаза. Делать нечего, Мойша ребром правой ладони режет левую ладонь, как бы показывая: «Все нормально, делим пополам». Абрам успокаивается.
Выходят после службы, Абрам подходит за своей долей. Мойша:
- Ничего не знаю, я тебе ничего не обещал.
Абрам:
- Ну как же, ты же показал: делим пополам.
- А что, я тебе в храме должен был показать это?!
Мойша ударяет ребром правой ладони по локтевому сгибу левой руки.
Любовь к деньгам
Мой папа очень любил деньги. Ну, в смысле писал диссертацию по квантитативной нумизматике, статьи типа "Денежный рынок на Балканах в XIV—XV вв.: перпер и ставрат", "Крамольное золото генуэзской Каффы" и всякое такое.
По улице он ходил особенно. Нормальный человек идет себе и идет, только если что блеснет на земле яркое, то обратит внимание, но и то вряд ли. Папа же, если был в нормальном состоянии духа, иногда останавливался каждые пять метров, чтобы подобрать валяющиеся монетки. (Вообще это его интересовало с точки зрения статистики и теории вероятностей. Но в 1990-е это даже стало неплохим подспорьем семье!)
Ты мог нарочно идти с ним рядом, внимательно смотреть себе под ноги, целенаправленно искать монеты - но найти ничего за всю дорогу. Он же, идя с тобою рядом, мог вести беседу, смотреть на тебя, но в нужный момент вдруг поворачивал голову вниз и не прерывая разговора, поднимал их с асфальта, как будто вынимал из воздуха.
Это был поразительнейший пример выборочного внимания на основе профессиональной деформации.
По улице он ходил особенно. Нормальный человек идет себе и идет, только если что блеснет на земле яркое, то обратит внимание, но и то вряд ли. Папа же, если был в нормальном состоянии духа, иногда останавливался каждые пять метров, чтобы подобрать валяющиеся монетки. (Вообще это его интересовало с точки зрения статистики и теории вероятностей. Но в 1990-е это даже стало неплохим подспорьем семье!)
Ты мог нарочно идти с ним рядом, внимательно смотреть себе под ноги, целенаправленно искать монеты - но найти ничего за всю дорогу. Он же, идя с тобою рядом, мог вести беседу, смотреть на тебя, но в нужный момент вдруг поворачивал голову вниз и не прерывая разговора, поднимал их с асфальта, как будто вынимал из воздуха.
Это был поразительнейший пример выборочного внимания на основе профессиональной деформации.