Сидим мы на крыше, под нами расстилается площадь Трех Вокзалов.
Жарко, оцинкованное железо накалилось, работать не очень-то
и хочется. Тем паче, снизу вовсю работает кооперативный гриль-бар,
извергая аромат жареных цыплят. А денег ни у кого нет, и нет
настолько, что даже не получается чего-нибудь купить для обеда.
Сидит мой двоюродный брат Юра, молоток свой свесил между колен,
понурился и говорит:
- Эх, что за жизнь несуразная. Деньги будут только через неделю,
одолжить не у кого, а жрать так хочется. Сейчас бы хоть хлеба
кусок...
В этот момент его накрывает тень, раздается скрежет когтей по железу.
Рядом с Юрой садится ворона. В клюве у нее - измызганный кусок хлеба.
Ворона косит глазом на Юру, медленно разжимает клюв и взлетает.
Ворона в небе, хлеб у Юриных ног, мы, корчась от смеха, неспешно
съезжаем к краю крыши...
Еду я по маршруту 3-го трамвая. Как обычно - все битком. Подъезжаем
к остановке "Покровские ворота" - место довольно узкое, поэтому
машины заезжают на трамвайные пути. Одна из машин заглохла на
трамвайных путях и не дает проехать. Довольно долго стоим и
народ есестно начинает волноваться, причем задняя часть вагона
волнуется больше передней, так как ей не видно, из-за чего задержка.
Водитель открывает двери - в салоне начинается галдеж. С минуту все
это продолжается, после чего водитель говорит: "Ну, мужики-то в
салоне есть? Помогите толкнуть машину." Из передней двери выходят
пара мужиков и начинают толкать машину. В это время сзади
трамвая раздаются крики: "Шеф, газуй! Давай, мужики, навалились!"
Оказывается, несколько мужиков вышли из задней двери и начали
толкать трамвай.
Передняя часть трамвая долго не могла понять, почему задняя
площадка загибается от смеха.
Если мысли не лезут в голову
И не можешь ты снять оков,
Ты на мир посмотри по-новому,
Через призму пивных пузырьков!
Лежишь в могиле тихой, доброй...
А ведь была при жизни коброй
ЧЕРЕЗСТРОЧНАЯ... ПОЭЗИЯ!
Однажды, в студеную зимнюю пору,
Сижу за решеткой в темнице сырой,
Гляжу - поднимается медленно в гору
Вскормленный в неволе орел молодой.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Мой грусный товарищ махая крылом,
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
Кровавую пищу клюет под окном...
В столовой висит плакат: ``У нас новое руководство``.
Постоянный посетитель спрашивает у буфетчика:
- Что это значит? Ведь директор у Вас тот же самый?
- Да, - отвечает буфетчик, -но он недавно женился!
Вовочка приходит домой и сообщает папе, что того вызывают в школу.
Папа, само собой, интересуется, почему.
- Да ты понимаешь,- говорит Вовочка,- мы в коридоре клей разлили,
а Марь Иванна упала и приклеилась...
- Так что же вы е:е не отодрали?
- Мы и отодрали. Я - два раза.
Папа женился второй раз. Он спрашивает маленького Витю:
- Нравится тебе твоя новая мама?
- Папа, тебя кажется обманули, - говорит задумчиво Витя. - Не такая
уж она и новая.
Принес мужик на рынок курицу продавать.
У него спрашивают:
-- Несучка ? (То есть несет яйца ?)
-- Нет, не сучка.
Подходит следующий покупатель:
-- Несучка ?
-- Нет, не ...
Простоял мужик так до вечера.
Рынок опустел, подходит последний покупатель.
-- Несучка ?
-- Сучка, сучка, первая б#$^% в курятнике !
Я Вас встретил на улице ночью,
Вы стояли и глазом светили
И своею корявенькой ножкой
В грязной лужице воду мутили...
Ты не ищи оправданья поступкам -
Пусть мужиков твоих не перечислить -
Знаю я - вовсе ты НЕ проститутка,
Ты просто склонна фаллически мыслить.
На заре ты ее не буди,
И терпенье ее не испытывай:
В голове у нее бигуди,
А на большее ты не рассчитывай...
Окончив университет, потом магистратуру, я остался преподавателем в альма матер. Однажды, поднимаясь в переполненном лифте, я услышал, как кто-то пожаловался на ужасную медлительность этого средства передвижения. На что я заметил, что и четырнадцать лет назад, когда я только начал здесь учиться, эта проблема была так же актуальна. Через некоторое время я поймал на себе взгляд пожилой женщины, стоящей рядом. Она тихо мне сказала:
- Не расстраивайся, ты обязательно получишь диплом. Упорство всегда вознаграждается.