Стихоплетень
Нерифмованные строки здесь недопустимы.
-
Сегодня в Милане падал первый снег. А на площади Наполи, как ни в чём ни бывало, бил фонтан. Да и то сказать, в Италии ещё осень. У них зима с 21 декабря начинается. )))14 декабря 2019 - 01:21 / #50
-
Этих снежинок
смесь.
Этого снега
прах.
Как запоздалая месть
летнему
буйству
трав.
Этих снежинок
явь,
призрачное
крыло.
Белого небытия
множественное число...
Этого снега
нрав.
Этого снега
боль:
в небе
себя разъяв,
стать на земле
собой.
Этого снега
срок.
Этого снега
круг.
Странная мгла дорог,
понятая не вдруг.
Выученная
наизусть,
начатая с азов,
этого снега
грусть.
Этого снега
зов.
Медленной чередой
падающие из тьмы
в жаждущую ладонь
прикосновенья
зимы.
Роберт Рождественский. Стихотворения14 декабря 2019 - 01:16 / #49 -
А я всё гладил снег рукой, а он всё звёздами отсвечивал...
На свете нет тоски такой, которой снег бы не излечивал.
Живёт он в белом шалаше, колдует там необычайно.
Ах, этот снег...В его душе всегда какая-нибудь тайна.
То станет жёстким, будто лёд.
То всё заткёт суровой пряжей.
А то вдруг крыльями взмахнёт и - вот он - лёгкий да лебяжий...
Летит...Летит...Лови его. Губами.Горстью. Без оглядки.
Гляди на это волшебство - как он с землёй играет в прятки.
Как затаится вдруг. Немой. Как петь начнёт. А то засвищет.
Ни по кривой, ни по прямой, никто и следа не отыщет.
И снова добрый. И простой. И просветлённый весь. И новый.
Омою душу чистотой, и прямотой его суровой.
Он весь как музыка. Он - весть.
Его безудержность бескрайна.
Ах, этот снег... Не зря в нём есть всегда какая-нибудь тайна.
С. Островский14 декабря 2019 - 01:14 / #48 -
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".
Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.
И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.
И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:
"Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".
Андрей Вознесенский. Не отрекусь.
Избранная лирика.23 октября 2019 - 23:33 / #47 -
Марина Цветаева
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где — совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.
....... .......... ............ .........
Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично, на каком
Непонимаемой быть встречным!
(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен...)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!
Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне все — равны, мне всё — равно;
И, может быть, всего равнее —
Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.
Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И всё — равно, и всё — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина ...
193410 октября 2019 - 19:15 / #46 -
Роберт Рождественский, поэма «Посвящение»
ПОСВЯЩЕНИЕ
1. «Поехали!..»
Мне нравится,
как он сказал:
«Поехали!..»
(Лихой ямщик.
Солома в бороде.)
Пошло по свету отзвуками,
эхами,
рассказами,
кругами по воде…
…И Главного конструктора знобило.
И космодром был
напряжённо пуст.
«Поехали!» –
такое слово
было.
Но перед этим прозвучало:
«Пуск!!»
…И сердце билось не внутри,
а возле.
И было незнакомо и смешно.
А он ремень поправил,
будто вожжи,
и про себя губами чмокнул:
«Но-о-о!..»
И широко,
размашисто,
стотонно,
надежд не оставляя на потом,
с оттяжкой
по умытому бетону
вдруг стегануло
огненным кнутом!
И грохнул рёв!
И забурлила ярость!
Закрыла небо
дымная стена…
Земля вогнулась чуть
и,
распрямляясь,
ракету подтолкнула.
А она
во власти
неожиданного бунта,
божественному куполу под стать,
так отрывалась от земли,
как будто
раздумывала:
стоит ли
взлетать?..
И всё-таки она решила:
«Надо!..»
Запарена,
по-бабьи – тяжела,
сейчас
она
рожала
космонавта!
Единственного.
Первого…
Пошла!
Пошла, родная!..
…Дальше было просто.
Работа.
И не более того.
Он медлил,
отвечая на вопросы,
не думая,
что все слова его
войдут в века,
подхватятся поэтами,
забронзовев,
надоедят глазам…
Мне нравится,
как он сказал:
«Поехали!..»
А главное:
он сделал,
как сказал!
2. Мы вырастаем
Скрипит под ветром печальный ставень.
В углу за печкой таится шорох…
Мы вырастаем,
мы вырастаем
из колыбелей
и распашонок…
Огромно детство.
Просторно детство.
А мы
романы Дюма листаем.
И понимаем,
что в доме -
тесно.
Мы вырастаем.
Мы вырастаем…
Укоры взрослых
несутся следом.
Мы убегаем,
как от пожара.
Нам двор -
держава!..
Но как-то летом
мы замечаем:
мала держава…
Нас что-то кличет
и что-то гонит
к серьёзным спорам,
к недетским тайнам.
Нас принимает
гигантский город!
Мы
вырастаем!
Мы
вырастаем!..
А город пухнет.
Растёт, как тесто.
А нам в нём тесно!
И мы,
пьянея,
садимся в поезд,
где тоже -
тесно.
А в чистом поле -
ещё теснее…
Мы негодуем,
недосыпаем,
глядим вослед
журавлиным стаям.
На мотоциклах,
пригнувшись, шпарим.
Мы
вырастаем!
Мы вырастаем!..
Мы трудно дышим
от слёз и песен.
Порт океанский
зовём
калиткой.
Нам Атлантический
слишком тесен!
Нам тесен
Тихий, или Великий!..
Текут на север густые реки.
Вонзились в тучу верхушки елей.
Мы вырастаем!..
Нам тесно
в клетке
меридианов и параллелей!
3. А он…
Над суматошными кухнями,
над
лекцией
«Выход к другим мирам».
Вашей начитанностью,
лейтенант.
Вашей решительностью,
генерал.
Над телеграммами, тюрьмами,
над
бардом,
вымучивающим строку.
Над вековыми костяшками нард
В парке
обветренного Баку.
Над похоронной процессией,
над
сборочным цехом
искусственных солнц,
барсом,
шагнувшим на розовый наст,
криком:
«Уйди!..»,
сигналами:
«sos!..».
Над запоздалыми клятвами,
над
диктором,
превозносящим «Кент»,
скрипом песка,
всхлипом сонат,
боеголовками дальних ракет,
над преферансом,
над арфами,
над…
4. Траектория
Ушла
ракета!..
Мы вздохнули
и огляделись воспалённо…
Но
траектория полёта
всё ж началась
не в Байконуре!..
Откуда же тогда,
откуда?
От петропавловского гуда?
От баррикад на Красной Пресне?..
Нет,
не тогда,
а прежде.
Прежде!..
Тогда откуда же,
откуда?
От вятича?
Хазара?
Гунна?
От воинов
Игоревой рати?..
Нет,
даже раньше!
Даже раньше!..
Она в лесных пожарах
грелась,
она волхвов пугала,
снизясь…
Такая даль,
такая древность
и археологам
не снилась…
Она пронизывала степи,
звенела
на шеломах курских,
набычась,
подпирала стены,
сияла
в новгородских кузнях!
Та траектория полёта,
презрев хулу,
разбив кадила,
через
поэмы и полотна,
светящаяся,
проходила!
Она -
телесная,
живая.
И вечная.
И вечевая.
И это из неё
сочится
кровь пахаря
и разночинца…
Кичатся
знатностью бароны,
а мы
довольствуемся малым.
Мы -
по бумагам -
беспородны.
Но это
только -
по бумагам!..
Не спрашивай теперь,
откуда
в нас
это ощущенье
гула,
земное пониманье
цели…
Бренчат разорванные
цепи!
5. Грязный шепоток
Из фильмов
мы предпочитаем
развлека-
тельные.
Из книжек
мы предпочитаем
сберега-
тельные.
Сидим в тиши,
лелеем блаты
подзавядшие.
Работу любим,
где зарплата -
под завязочку…
Мы презираем
в хронике
торжественные омуты…
Все космонавты -
кролики!
На них
проводят
опыты!
В быту,
слегка подкрашенном
научными
названьями,
везёт
отдельным гражданам…
Чего ж
про них
названивать?!
Они ж
бормочут тестики
под видом испытания.
Они ж
в науке-технике -
ни уха,
ни… так далее…
Их интеллект сомнителен.
В их мужество не верится…
Живые заменители
машин
над миром вертятся!!
Не пыльное занятие:
лежишь,
как в мягком поезде.
Слетал разок и –
на тебе!
И ордена!
И почести!
Среди банкета вечного,
раздвинув
глазки-прорези,
интересуйся вежливо:
«А где тут
сумма -
прописью?..»
Живи себе,
помалкивай,
хрусти
котлетой киевской
иль ручкою
помахивай:
«Привет, мол,
наше с кисточкой!..»
6. А он…
Над запоздалыми клятвами,
над
диктором,
превозносящим «Кент»,
скрипом песка,
всхлипом сонат,
боеголовками
дальних ракет.
Над затянувшейся свадьбою,
над
вежливым:
«Да…»,
вспыльчивым:
«Нет!..»
Над стариком,
продающим шпинат,
над аферистом,
скупающим нефть.
Над заводными игрушками,
над
жаждой
кокосовых пальм
и лип.
Над седоком твоим,
Росинант.
Над сединой твоею,
Олимп.
Над нищетой,
над масонами,
над…
7. О невесомости
Мы
те же испытанья
проходим…
Тяжёлыми дверями грохочем.
Вступая в духоту барокамер,
с врачихой молодой
балаганим…
Мы
в тех же испытаньях
стареем.
Мы верим людям,
птицам,
деревьям…
Бросаемся,
дрожа от капели,
то - в штопоры,
то - в мёртвые петли.
Высокое давленье
коварно…
Живая кожа -
вместо скафандра.
И нету под рукой,
как нарочно,
надёжного глотка
кислорода…
Нас кружат
центрифуги веселья,
мы глохнем
в полосах невезенья.
И ломимся в угар перегрузок.
И делимся на храбрых и трусов,
пройдя сквозь похвалы и дреколья…
Другое непонятно.
Другое…
Как это?
Слово,
яснее полдня,
слово,
свежей, чем запах озона,
и тяжелее ночного боя, -
вдруг
невесомо?
Как это?
Слово,
застывшее важно,
слово,
расцвеченное особо,
слово,
обрушивающееся, как кувалда, -
вдруг
невесомо?
Как это?
Слово,
скребущее горло
и повторяющееся бессонно,
слово,
которое твёрже закона, -
вдруг
невесомо?
…Вновь тебя будет
по каждому слогу
четвертовать
разъярённая совесть…
Пусть не придёт
к настоящему
слову
даже мгновенная
невесомость!..
…Как мне дожить
до такого дня,
ценою
каких седин,
чтобы у жизни
и у меня
голос был
один?
8. Чужой билет
Земля -
в ознобе
телетайпных лент.
Не ведаю,
куда глядит начальство…
Мне кажется:
я взял
чужой билет.
Совсем другому
он
предназначался…
Со мною
колобродить до утра
готовы,
про чужой билет не зная,
актёры,
космонавты,
доктора
с высокими, как горы,
именами…
Растерзана гудками тишина,
сиреневый дымок летит по следу…
И только мама верит
да жена,
что еду я
по своему билету.
А я
святым неверьем взят в кольцо.
С большой афиши,
белой, будто полюс,
испуганно глядит
моё
лицо,
топорщится
подделанная подпись.
И мне то тяжело,
то трын-трава,
чужие голоса
в меня проникли.
В знакомых песнях
не мои
слова!
Надписываю я
чужие
книги!..
Чужой билет.
Несвойственная роль.
Я тороплюсь.
Я по земле шатаюсь…
И жду:
вот-вот появится
контроль.
Тот поезд
отойдёт.
А я останусь.
9. А он…
Над заводными игрушками,
над
жаждой
кокосовых пальм
и лип.
Над седоком твоим,
Росинант.
Над сединой твоею,
Олимп.
Над телескопами Пулкова,
над
скромным шитьём
полевых погон.
Чанами с надписью:
«Лимонад».
Чашкою с запахом:
самогон.
Над озорными базарами,
над
сейфом,
который распотрошён.
Над городами
Торжок и Нант,
над именами
Иван и Джон.
Над ресторанной певичкою,
над…
10. Одиночество
Я славлю
одиночество моста,
шальное одиночество
печурки.
Я славлю
одиночество
гнезда
вернувшейся из-за морей
пичуги…
(А сам -
в игре с огнём,
тревожным,
переменчивым, -
живу
случайным днём,
живу мелькнувшим месяцем…
Работает
в боку
привычная
механика…
А я
бегу,
бегу.
Бледнею.
Кровью харкаю.
Смолкаю,
застонав.
Жду
вещего прозрения
то в четырёх
стенах,
то в пятом
измерении…
Разъехались друзья.
Звонят,
когда захочется…
У каждого
своя
проверка
одиночеством…)
Я славлю
одиночество письма,
когда оно уже
почти нежданно…
Я славлю
одиночество
ума
учёного
по имени
Джордано!..
(А сам,
припав к столу,
пью горькое и сладкое.
Как будто
по стеклу
скребу
ногтями слабыми.
Не верю
никому,
считаю дни
до поезда…
И страшно
одному,
а с кем-то рядом -
боязно…
В постылый дом
стучу,
кажусь
чуть-чуть заносчивым.
«Будь проклята, -
кричу, -
проверка
одиночеством!..»)
Я славлю
одиночество луча
в колодце,
под камнями погребённом.
Я славлю
одиночество врача,
склонившегося
над больным ребёнком.
(Неясная
цена
любым
делам и почестям,
когда идёт она -
проверка
одиночеством!..
Пугать не пробуй.
Денег не сули.
Согнись
над неожиданною ношей…)
Я славлю
одиночество Земли
и верю,
что не быть ей
одинокой!
11. А он…
Над озорными базарами,
над
сейфом,
который распотрошён.
Над городами
Торжок и Нант,
над именами
Иван и Джон.
Над баскетбольными матчами,
над
танкером,
облюбовавшим порт.
Над шелестеньем оленьих нарт,
мягкими криками:
«Поть!..
Поть!..»
Над арабеском Бессмертновой,
над
фразой,
дымящейся на устах.
Монументальностью колоннад
и недоверьем
погранзастав.
Над устаревшими твистами,
над
верностью
за гробовой доской.
Нервами,
будто манильский канат.
Тёмным вином.
Светлой тоской.
Над муравьями,
над лазером,
над…
12. Мёртвые смотрят в небо
У развилок
холодных,
с каждой смертью
старея, -
мёртвых
так и хоронят,
чтобы в небо
смотрели.
Посредине планеты
в громе
туч грозовых
смотрят мёртвые
в небо,
веря в мудрость
живых…
Бродят реки в потёмках.
И оттуда,
со дна,
смотрят парни
в будёновках
крутого сукна.
Те,
которые приняли
пулемётный горох.
Над зелёною Припятью
оборвали
галоп.
Задохнулись от гнева,
покачнулись в седле…
Смотрят мёртвые
в небо.
Как их много
в земле!..
Тех,
кто пал бездыханно
на июньской заре.
Тех,
кто умер в Дахау.
Тех,
кто канул в Днепре…
Бредя ролью трубастой,
будто лука
изгиб,
смотрит
Женька Урбанский,
удивясь,
что погиб…
Ливень
пристани моет,
жирно хлюпает грязь…
В небо
мёртвые
смотрят.
Не мигая.
Не злясь…
Ах, как травы душисты!
Как бессовестна
смерть!..
Знаю:
жить
после жизни
надо тоже
уметь.
Равнодушно и немо
прорастает быльё…
Смотрят мёртвые
в небо,
как в бессмертье
своё.
13. Что нас держит
Колдуя
и клянясь,
среди обычных сутолок
земля
вцепилась в нас,
крича от страшных
судорог.
Века
висят над ней,
кипят самосожжения…
И всё-таки
сильней
земного
притяжения
то, что в дыму костра,
треща,
темнеет окорок,
то, что плывёт
жара,
похожая на обморок.
То, что струится
дождь,
то, что лопочут
голуби,
то, что смеётся
дочь,
увидя лошадь
в городе.
Что шмель
к цветку приник,
что паутина -
сказочна.
И что течёт
родник
стеклянно
и загадочно.
То, что художник -
слеп,
а карусели
вертятся.
И то, что свежий хлеб
на полотенце
светится.
Что на гончарный круг
ложатся пальцы чуткие.
И что приходит
друг,
необходимость
чувствуя.
Что веренице
дней
не будет завершения…
Во много раз
сильней
земного притяжения
то, что
с тоской в глазах
задумчиво и жертвенно,
ни слова не сказав,
тебя целует
женщина.
То, что молчит струна,
звучит
бумага нотная.
И то, что есть
она -
Земля -
всё время
новая!
С проклятьями и страхами.
С едою и питьём…
И то, что мы
уйдём
в неё -
такую странную.
14. Жизнь и смерть
Значит,
всё-таки есть она -
глупая смерть.
Та,
которая вдруг.
Без глубинных корней.
За которой оркестрам
стонать и греметь.
Глупо.
Глупая смерть…
А какая умней?
А в постели умней?
А от пыток умней?
А в больнице?
В убожестве
краденых дней?
А в объятьях мороза
под скрипы саней?
Где
умней?
Да и как это можно:
умней?!
В полыханье пожара?
В разгуле воды?
В пьяной драке,
где пастбище делит межа?
От угара?
От молнии?
От клеветы?
От раскрашенной лжи?
От слепого ножа?..
Смерть
ничем не задобришь,
привыкла
к дарам…
Вот Гастелло
летит с перекошенным ртом.
Он
при жизни
пошёл на последний
таран!
Всё при жизни!!!
А смерть наступила
потом…
Горизонт покосившийся.
Кровь на песке.
И Матросов
на дзот навалился плечом.
Он
при жизни
подумал об этом
броске!
Всё при жизни!!!
И смерть
тут совсем ни при чём…
Голос радио.
Падает блюдце из рук.
Прибавляется жителей
в царстве теней…
Значит,
глупая смерть -
та,
которая
вдруг?
Ну, а если не вдруг?
Постепенно?
Умней?!
Всё равно ты её подневольник
и смерд!
Всё равно не поможет твоё:
«Отвяжись!..»
Впрочем,
если и есть она -
глупая смерть, -
это всё-таки лучше,
чем глупая
жизнь.
15. Вечный огонь
Свет
Вечного огня,
жар
вещего костра,
тебе рассвет -
родня.
Тебе заря -
сестра.
Гудящий
над строкой,
не сказанной
никем,
мятущийся огонь,
ты для меня -
рентген!
Рентген -
пока дано
держать в руках
перо,
когда
черным-черно,
когда
белым-бело…
Восстав
из-под земли
в пороховом
дыму,
погибшие
пришли
к подножью твоему.
Сквозь дальние огни,
сквозь ржавые бинты
в упор
глядят
они,
как полыхаешь
ты…
Снега идут сквозь них.
Года идут сквозь них.
Ты правильно возник!
Ты вовремя возник!
Их прошлый
непокой,
несбывшийся
простор
сейчас в тебе,
огонь.
Сейчас в тебе,
костёр…
Не станет пусть
в веках
ни уголка,
ни дня,
куда б
не проникал
свет
Вечного огня!..
Я знаю, что хочу.
Я,
голову склоня,
гляжу
в глаза
огня
и медленно шепчу:
всем
сбившимся
с пути,
всем
рухнувшим
с коня
дорогу освети,
свет
Вечного огня.
Замёрзших отогрей.
Оружье закали.
К наивным
будь
добрей.
Зарвавшихся
спали…
Не верю я
пока
в переселенье душ…
Но ты -
наверняка! -
в огне
ракетных
дюз!
На кончике пера.
На утреннем
лугу…
Свет
Вечного костра,
мы у тебя
в долгу.
В долгу за каждый вздох
и прежде,
и теперь…
И если я тебе
не выплачу свой долг,
тогда убей меня
и прокляни меня,
жар
вещего костра.
Свет
Вечного огня.
16. А он…
Над устаревшими твистами,
над
верностью
за гробовой доской.
Нервами,
будто манильский канат.
Тёмным вином.
Светлой тоской.
Над зацветающей яблоней,
над
самоубийцей
с вечным
пером,
над повтореньем робинзонад,
взором коров,
блефом корон.
Над восковыми фигурами,
над
парусом,
вечно просящим бурь,
взрывами
чавкающих гранат,
плеском стрижей,
посвистом пуль.
Над маяками,
над школами,
над…
17. О незаменимых
Кто-то заплакал.
Кто-то заохал.
Бодрые песни
лезут из окон.
И поговорка
вновь торжествует:
«Незаменимых
не существует…»
Трусы,
герои,
прачки,
министры -
всё заменимо.
Все заменимы…
Всё
заменимо!
Действуя чётко,
сменим давайте
бога
на чёрта.
Шило
на мыло.
Пешку
на пешку.
(Это привычно.
и неизбежно.)
Сменим давайте
горы
на поле.
Зава
на зама.
Зама
на пома.
А панихиду -
на именины.
Всё заменимо.
Все
заменимы…
Значит, напрасно
крестили нас в загсах.
Зря мы считали
годы без засух.
Зря утопали
в пахоте вязкой.
Бредили вязью
старославянской.
Зря мы пудовым кланялись щукам.
Зря композитор
тему нащупал.
Зря архитектор
кальку изводит.
Зря над могилами
матери
воют.
Зря нас дорога однажды сманила.
Все
заменимы.
Всё
заменимо!!
Я наполняю лёгкие
гневом!
Я вам клянусь
пошатнувшимся небом:
лжёт
поговорка!
Врёт
поговорка!
Незаменимо
катится Волга.
Незаменимы
ветры над взморьем.
Незаменимы
Суздаль
и Смольный.
Незаменимы отсветы флага…
Незаменима
добрая фляга.
Зёрна морошки.
Тень от платана…
Незаменим
академик Ландау.
Незаменима
и окрылённа
резкость
конструктора
Королёва!..
Даже артисты цирков бродячих,
даже стекольщик,
даже жестянщик,
кок,
над которым не светятся нимбы, -
незаменимы.
Незаменимы…
Каюсь,
но я признаю неохотно:
жизнь
не окончится
с нашим уходом.
Внуков,
чей путь ещё даже не начат,
незаменимые бабушки
нянчат.
Знаю:
родятся под Омском
и Тулой,
в горной глуши,
за сиреневой тундрой, -
знаю:
взойдут на асфальтовых
нивах
новые тысячи
незаменимых!
Незаменимых
в деле и в силе.
Незаменимых,
будто Россия.
Пусть -
знаменитых,
незнаменитых -
незаменимых.
Незаменимых!Сообщение отредактировал Джокер 20 августа 2019 - 08:5219 августа 2019 - 20:08 / #45 -
Домой
Вниз
Роберт Рождественский, поэма «Посвящение»
Роберт Рождественский. Robert Rozhdestwensky
Биография и стихотворения Р. Рождественского
Другие поэмы:
«Ожидание (монолог женщины)»
«210 шагов»
«До твоего прихода»
«Поэма о разных точках зрения»
«Письмо в тридцатый век»
«Реквием»
Моя любовь
Кнопка «Помочь сайту»Кнопка «Помочь сайту»
«Посвящение»
«Поехали!..»
Мы вырастаем
А он…
Траектория
Грязный шепоток
А он…
О невесомости
Чужой билет
А он…
Одиночество
А он…
Мёртвые смотрят в небо
Что нас держит
Жизнь и смерть
Вечный огонь
А он…
О незаменимых
Вверх Вниз
ПОСВЯЩЕНИЕ
1. «Поехали!..»
Мне нравится,
как он сказал:
«Поехали!..»
(Лихой ямщик.
Солома в бороде.)
Пошло по свету отзвуками,
эхами,
рассказами,
кругами по воде…
…И Главного конструктора знобило.
И космодром был
напряжённо пуст.
«Поехали!» –
такое слово
было.
Но перед этим прозвучало:
«Пуск!!»
…И сердце билось не внутри,
а возле.
И было незнакомо и смешно.
А он ремень поправил,
будто вожжи,
и про себя губами чмокнул:
«Но-о-о!..»
И широко,
размашисто,
стотонно,
надежд не оставляя на потом,
с оттяжкой
по умытому бетону
вдруг стегануло
огненным кнутом!
И грохнул рёв!
И забурлила ярость!
Закрыла небо
дымная стена…
Земля вогнулась чуть
и,
распрямляясь,
ракету подтолкнула.
А она
во власти
неожиданного бунта,
божественному куполу под стать,
так отрывалась от земли,
как будто
раздумывала:
стоит ли
взлетать?..
И всё-таки она решила:
«Надо!..»
Запарена,
по-бабьи – тяжела,
сейчас
она
рожала
космонавта!
Единственного.
Первого…
Пошла!
Пошла, родная!..
…Дальше было просто.
Работа.
И не более того.
Он медлил,
отвечая на вопросы,
не думая,
что все слова его
войдут в века,
подхватятся поэтами,
забронзовев,
надоедят глазам…
Мне нравится,
как он сказал:
«Поехали!..»
А главное:
он сделал,
как сказал!
2. Мы вырастаем
Скрипит под ветром печальный ставень.
В углу за печкой таится шорох…
Мы вырастаем,
мы вырастаем
из колыбелей
и распашонок…
Огромно детство.
Просторно детство.
А мы
романы Дюма листаем.
И понимаем,
что в доме -
тесно.
Мы вырастаем.
Мы вырастаем…
Укоры взрослых
несутся следом.
Мы убегаем,
как от пожара.
Нам двор -
держава!..
Но как-то летом
мы замечаем:
мала держава…
Нас что-то кличет
и что-то гонит
к серьёзным спорам,
к недетским тайнам.
Нас принимает
гигантский город!
Мы
вырастаем!
Мы
вырастаем!..
А город пухнет.
Растёт, как тесто.
А нам в нём тесно!
И мы,
пьянея,
садимся в поезд,
где тоже -
тесно.
А в чистом поле -
ещё теснее…
Мы негодуем,
недосыпаем,
глядим вослед
журавлиным стаям.
На мотоциклах,
пригнувшись, шпарим.
Мы
вырастаем!
Мы вырастаем!..
Мы трудно дышим
от слёз и песен.
Порт океанский
зовём
калиткой.
Нам Атлантический
слишком тесен!
Нам тесен
Тихий, или Великий!..
Текут на север густые реки.
Вонзились в тучу верхушки елей.
Мы вырастаем!..
Нам тесно
в клетке
меридианов и параллелей!19 августа 2019 - 20:06 / #44 -
Знаешь, друг,
мы, наверно, с рожденья
такие...
Сто разлук нам пророчили
скорую гибель.
Сто смертей
усмехались беззубыми ртами.
Наши мамы
вестей
месяцами от нас ожидали...
Мы росли —
поколение
рвущихся плавать.
Мы пришли
в этот мир,
чтоб смеяться и плакать,
видеть смерть
и, в открытое море бросаясь,
песни петь,
целовать неприступных красавиц!
Мы пришли
быть,
где необходимо и трудно...
От земли
города поднимаются круто.
Век
суров.
Почерневшие реки
дымятся.
Свет костров
лег на жесткие щеки
румянцем...
Как всегда,
полночь смотрит
немыми глазами.
Поезда
отправляются по расписанью.
Мы ложимся спать.
Кров родительский
сдержанно хвалим.
Но
опять
уезжаем,
летим,
отплываем!
Двадцать раз за окном
зори
алое знамя подымут...
Знаю я:
мы однажды уйдем
к тем,
которые сраму
не имут.
Ничего
не сказав.
Не успев попрощаться...
Что
с того?
Все равно: это —
слышишь ты?—
счастье.
Сеять хлеб
на равнинах,
ветрами продутых...
Жить взахлеб!
Это здорово кто-то придумал!
Роберт Рождественский
Сегодня, 19 августа, 25 лет со дня смерти Роберта Рождественского.19 августа 2019 - 20:01 / #43 -
Леонид Корнилов
Лёг над пропастью русский путь.
И срывается в бездну даль.
Русский русского не забудь.
Русский русского не предай.
Не ступили бы мы за край,
Да подталкивают враги.
Русский русского выручай.
Русский русскому помоги.
Грелась тьма у моих костров.
Никого корить не берусь.
Но вставая из тьмы веков,
Русской силой держалась Русь.
Отслужила своё хлеб-соль.
Мир не стоит нашей любви.
Русский русскому, как пароль,
Имя нации назови.
Перешёл в набат благовест.
И нельзя избежать борьбы.
Могут вынести русский крест
Только наши с тобой горбы.
Русским духом, народ, крепись
У последней своей черты.
Русский русскому поклонись.
Русский русского защити.
Душу русскую сохрани.
Землю русскую сбереги.
В окаянные эти дни
Русский русскому помоги.18 августа 2019 - 17:19 / #42 -
"Мы русские - какой восторг!"
А.В.Суворов
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: "Мне стыдно называться русским.
Мы – нация бездарных алкашей."
Солидный вид, манера поведенья –
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы – Грейг, де Толли и Лермонт.
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть – для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
Язык наш – многогранный, точный, верный –
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
"Мы - русские!" - так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп -старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
Они идут – то слуги, то мессии, -
Неся свой крест согбенно на плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот - русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы - о матушке, о ней.
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы – никто.
Константин Фролов-Крымский
https://www.stihi.ru/2012/11/18/1165616 августа 2019 - 11:55 / #41 -
О, прекрасная любовь моя,
Ты под пиво и креветки
Обоссала пивом ветки,
Сыр свой мило теребя..4 августа 2019 - 15:18 / #40 -
Он и всю бы усосал, конечно
Но с ним дева юная была
И под поцелуи и черешню
Ебанула тот пузырь до дна1 августа 2019 - 23:46 / #39 -
Тишина. Ненастная погода.
В тихом переулке городка
Судорожно нервный недотрога
Пригубил бутылку коньяка.1 августа 2019 - 22:30 / #38 -
Все уже круг друзей, тот узкий круг...
Все уже круг друзей, тот узкий круг,
где друг моих друзей — мне тоже друг,
и брат моих друзей — мне тоже брат,
и враг моих друзей — мне враг стократ.
Все уже круг друзей, все уже круг
знакомых лиц и дружественных рук.
Все шире круг потерь, все глуше зов
ушедших и умолкших голосов.
Уже друзей могу по пальцам счесть,
да ведь и то спасибо, если есть.
Но все плотней с годами, все плотней
невидимых разрывов полоса.
Но все трудней с годами, все трудней
вычеркивать из книжки адреса —
вычеркивать из книжки имена,
вычеркивать, навечно забывать,
вычеркивать из книжки времена,
которым уже больше не бывать,
вычеркивать, вести печальный счет,
последний счет вести начистоту —
как тот обратный медленный отсчет
перед полетом в бездну, в пустоту,
когда уже — прощайте насовсем,
когда уже — спасибо, если есть,
в последний раз вычеркивая — семь,
в последний раз отбрасывая — шесть,
в последний раз отсчитывая — пять,
и до конца — отсчитывая вспять,
до той черты, когда уже не вдруг —
четыре, три — и разомкнется круг.
Распался круг — прощайте — круга нет.
Распался — ни упреков, ни обид.
Спокойное движение планет
по разобщенным эллипсам орбит.
И пустота, ее надменный лик
все так же ясен, грозен и велик.
Юрий Левитанский17 июля 2019 - 17:05 / #37 -
Борис Пастернак - стихи
Сон
Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Но время шло, и старилось, и глохло,
И, поволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стекла
Кровавыми слезами сентября.
Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лед, трещал и таял кресел шелк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.
Я пробудился. Был, как осень, темен
Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
Как за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берез.15 июля 2019 - 23:06 / #36 -
Стихотворение Бориса Пастернака
Любить - идти,- не смолкнул гром,
Топтать тоску, не знать ботинок,
Пугать ежей, платить добром
За зло брусники с паутиной.
Пить с веток, бьющих по лицу,
Лазурь с отскоку полосуя:
"Так это эхо?" - и к концу
С дороги сбиться в поцелуях.
Как с маршем, бресть с репьем на всем.
К закату знать, что солнце старше
Тех звезд и тех телег с овсом,
Той Маргариты и корчмарши.
Терять язык, абонемент
На бурю слез в глазах валькирий,
И, в жар всем небом онемев,
Топить мачтовый лес в эфире.
Разлегшись, сгресть, в шипах, клочьми
Событья лет, как шишки ели:
Шоссе; сошествие Корчмы;
Светало; зябли; рыбу ели.
И, раз свалясь, запеть: "Седой,
Я шел и пал без сил. Когда-то
Давился город лебедой,
Купавшейся в слезах солдаток.
В тени безлунных длинных риг,
В огнях баклаг и бакалеен,
Наверное и он - старик
И тоже следом околеет".
Так пел я, пел и умирал.
И умирал и возвращался
К ее рукам, как бумеранг,
И - сколько помнится - прощался.15 июля 2019 - 23:03 / #35 -
Не суждено, чтобы сильный с сильным
Соединились бы в мире сем.
Так разминулись Зигфрид с Брунгильдой,
Брачное дело решив мечом.
В братственной ненависти союзной
— Буйволами! — на скалу — скала.
С брачного ложа ушел, неузнан,
И неопознанною — спала.
Порознь! — даже на ложе брачном —
Порознь — даже сцепясь в кулак —
Порознь! — на языке двузначном —
Поздно и порознь — вот наш брак!
Но и постарше еще обида
Есть: амазонку подмяв как лев —
Так разминулися: сын Фетиды
С дщерью Аресовой: Ахиллес
С Пенфезилеей.
О вспомни — снизу
Взгляд ее! сбитого седока
Взгляд! не с Олимпа уже, — из жижи
Взгляд ее — всё ж еще свысока!
Что ж из того, что отсель одна в нем
Ревность: женою урвать у тьмы.
Не суждено, чтобы равный — с равным...
........................................................................
Так разминовываемся — мы.13 июля 2019 - 01:07 / #34 -
Есть рифмы в мире сём:
Разъединишь — и дрогнет.
Гомер, ты был слепцом.
Ночь — на буграх надбровных.
Ночь — твой рапсодов плащ,
Ночь — на очах — завесой.
Разъединил ли б зрящ
Елену с Ахиллесом?
Елена. Ахиллес.
Звук назови созвучней.
Да, хаосу вразрез
Построен на созвучьях
Мир, и, разъединен,
Мстит (на согласьях строен!)
Неверностями жен
Мстит — и горящей Троей!
Рапсод, ты был слепцом:
Клад рассорил, как рухлядь.
Есть рифмы — в мире том
Подобранные. Рухнет
Сей — разведешь. Что нужд
В рифме? Елена, старься!
…Ахеи лучший муж!
Сладостнейшая Спарты!
Лишь шорохом древес
Миртовых, сном кифары:
«Елена: Ахиллес:
Разрозненная пара».
© Марина Цветаева 54013 июля 2019 - 01:02 / #33 -
Тамара
Кто б ни был ты, мой друг случайный, —
Покой навеки погубя,
Невольно я с отрадой тайной,
Страдалец, слушаю тебя.
Но если речь твоя лукава,
Но если ты, обман тая...
О! пощади! Какая слава?
На что душа тебе моя?
Ужели небу я дороже
Всех, не замеченных тобой?
Они, увы! прекрасны тоже;
Как здесь, их девственное ложе
Не смято смертною рукой...
Нет! дай мне клятву роковую...
Скажи, — ты видишь: я тоскую;
Ты видишь женские мечты!
Невольно страх в душе ласкаешь...
Но ты все понял, ты все знаешь —
И сжалишься, конечно, ты!
Клянися мне... от злых стяжаний
Отречься ныне дай обет.
Ужель ни клятв, ни обещаний
Ненарушимых больше нет?..
Демон
Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткою мечтой;
Клянусь свиданием с тобой
И вновь грозящею разлукой.
Клянуся сонмищем духов,
Судьбою братии мне подвластных,
Мечами ангелов бесстрастных,
Моих недремлющих врагов;
Клянуся небом я и адом,
Земной святыней и тобой,
Клянусь твоим последним взглядом,
Твоею первою слезой,
Незлобных уст твоих дыханьем,
Волною шелковых кудрей,
Клянусь блаженством и страданьем,
Клянусь любовию моей:
Я отрекся от старой мести,
Я отрекся от гордых дум;
Отныне яд коварной лести
Ничей уж не встревожит ум;
Хочу я с небом примириться,
Хочу любить, хочу молиться,
Хочу я веровать добру.
Слезой раскаянья сотру
Я на челе, тебя достойном,
Следы небесного огня —
И мир в неведенье спокойном
Пусть доцветает без меня!
О! верь мне: я один поныне
Тебя постиг и оценил:
Избрав тебя моей святыней,
Я власть у ног твоих сложил.
Твоей любви я жду, как дара,
И вечность дам тебе за миг;
В любви, как в злобе, верь, Тамара,
Я неизменен и велик.
Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края;
И будешь ты царицей мира,
Подруга первая моя;
Без сожаленья, без участья
Смотреть на землю станешь ты,
Где нет ни истинного счастья,
Ни долговечной красоты,
Где преступленья лишь да казни,
Где страсти мелкой только жить;
Где не умеют без боязни
Ни ненавидеть, ни любить.
Иль ты не знаешь, что такое
Людей минутная любовь?
Волненье крови молодое, —
Но дни бегут и стынет кровь!
Кто устоит против разлуки,
Соблазна новой красоты,
Против усталости и скуки
И своенравия мечты?
Нет! не тебе, моей подруге,
Узнай, назначено судьбой
Увянуть молча в тесном круге,
Ревнивой грубости рабой,
Средь малодушных и холодных,
Друзей притворных и врагов,
Боязней и надежд бесплодных,
Пустых и тягостных трудов!
Печально за стеной высокой
Ты не угаснешь без страстей,
Среди молитв, равно далеко
От божества и от людей.
О нет, прекрасное созданье,
К иному ты присуждена;
Тебя иное ждет страданье,
Иных восторгов глубина;
Оставь же прежние желанья
И жалкий свет его судьбе:
Пучину гордого познанья
Взамен открою я тебе.
Толпу духов моих служебных
Я приведу к твоим стопам;
Прислужниц легких и волшебных
Тебе, красавица, я дам;
И для тебя с звезды восточной
Сорву венец я золотой;
Возьму с цветов росы полночной;
Его усыплю той росой;
Лучом румяного заката
Твой стан, как лентой, обовью,
Дыханьем чистым аромата
Окрестный воздух напою;
Всечасно дивною игрою
Твой слух лелеять буду я;
Чертоги пышные построю
Из бирюзы и янтаря;
Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе все, все земное —
Люби меня!..
XI
И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам.
Могучий взор смотрел ей в очи!
Он жег ее. Во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал.
Увы! злой дух торжествовал!3 июля 2019 - 20:19 / #32 -
Марина Цветаева
Бог на небе — и тот в аду,
Ворон в поле, мертвец в гробу.
Шептуны, летуны, ветрогоны,
Вихрь осенний и ветр полудённый,
Все' разбойнички по кустам,
Хан татарский, турецкий султан,
Силы — власти — престолы — славы —
Стан пернатый и стан шершавый,
Ветер — во'ды — огонь — земля,
Эта спящая кровь — моя!
Царю не дам,
Огню не дам,
Воде не дам,
Земле не дам.
Ребенок, здесь спящий,
Мой — в море и в чаще,
В шелках — под рогожей —
Мой — стоя и лежа,
И в волчьей берлоге,
И в поздней дороге,
Мой — пеший и конный,
Мой — певчий и сонный.
Ребенок, здесь спящий,
Мой — в горе и в счастье,
Мой — в мощи и в хвори,
Мой — в пляске и в ссоре,
И в царском чертоге,
И в царском остроге,
В шелках — на соломе —
Мой — в гробе и в громе!
В огне и в заразе,
В чуме и в проказе,
Мой — в сглазе и в порче,
Мой — в пене и в корчах,
В грехе и в погоне,
Мой — в ханском полоне,
Мой — есть он дотоле
И будет — доколе:
Есть страж — в раю,
Не-наш — в аду,
Земля — внизу,
Судьба — вверху.3 июля 2019 - 18:21 / #31 -
Марина Цветаева
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!3 июля 2019 - 00:09 / #30 -
Марина Цветаева
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.
Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.
Друг! Всё пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!30 июня 2019 - 19:08 / #29 -
Марина Цветаева
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою — как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей,
У всех золотых знамён, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи́ я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты —
О проклятие! — у тебя остаешься — ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!30 июня 2019 - 19:05 / #28 -
Слова Проповедующего в собрании, сына Давидова, Царя в Иерусалиме:
Суета сует, — сказал Проповедующий, — суета сует:
все суета.
Что пользы человеку от всех его трудов, над чем он трудится под солнцем?
Род уходит, и род приходит, а Земля остается навек.
Восходит солнце, и заходит солнце, и на место свое поспешает,
Чтобы там опять взойти;
Бежит на юг и кружит на север,
кружит, кружит на бегу своем ветер,
И на круги свои возвращается ветер;
Бегут все реки в море — а море не переполнится,
К месту, куда реки бегут, —
Туда они продолжают бежать;
Всё — одна маета, и никто рассказать
не умеет, —
Глядят, не пресытятся очи, слушают,
не переполнятся уши.
Что было, то и будет, и что творилось, то творится,
И нет ничего нового под солнцем.
Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость!
А уже было оно в веках, что прошли до нас.
Не помнят о прежнем — так и о том, что будет,
О нем не вспомнят те, кто будет позднее. ...29 июня 2019 - 01:52 / #27 -
Марина Цветаева
Пало прениже волн
Бремя дневное.
Тихо взошли на холм
Вечные - двое.
Тесно - плечо с плечом --
Встали в молчанье.
Два - под одним плащом
Ходят дыханья.
Завтрашних спящих войн
Вождь - и вчерашних,
Молча стоят двойной
Черною башней.
Змия мудрей стоят,
Голубя кротче.
- Отче, возьми в назад,
В жизнь свою, отче!
Через все небо - дым
Воинств Господних.
Борется плащ, двойным
Вздохом приподнят.
Ревностью взор разъят,
Молит и ропщет...
- Отче, возьми в закат,
В ночь свою, отче!
Празднуя ночи вход,
Дышат пустыни.
Тяжко - как спелый плод --
Падает: - Сыне!
Смолкло в своем хлеву
Стадо людское.
На золотом холму
Двое - в покое.28 июня 2019 - 00:31 / #26 -
Марина Цветаева
ПЛОХОЕ ОПРАВДАНЬЕ
Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!
Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема...
Как влюбленность - старо!
Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь , про нежное чудо:
Свет и чудо - враги!
Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром - мудрец. Будет утром- холодный ученый
Тот, кто ночью - поэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!26 июня 2019 - 01:38 / #25 -
И опять Роберт Рождественский
Стихи о хане Батые
А всё-таки ошибся
старикан!
Не рассчитал всего
впервые в жизни.
Великий хан.
Победоносный
хан.
Такой мудрец и -
надо же! –
ошибся…
Текла,
ревя и радуясь,
орда.
Её от крови
било и качало.
Разбросанно
горели города,
и не хватало стрел
в тугих
колчанах.
Белели трупы
недругов босых.
Распахивал огонь
любые двери.
Дразнил мороз.
Смешил
чужой язык.
И сабли
от работы
не ржавели.
И пахло дымом,
потом
и навозом…
Всё,
что ещё могло гореть,
спалив,
к тяжёлым
пропылившимся повозкам
пришельцы гнали
пленников своих.
Они
добычею в пути менялись.
И сутолоку в лагерь принося,
всех ставили к колёсам.
И смеялись:
«Смерть!» –
если ты был
выше
колеса.
У воина
рука не задрожит.
Великий хан
всё обусловил чётко…
Везло лишь детям.
оставались
жить
славянские
мальчишки и девчонки
Возвышенные,
как на образах.
Что происходит –
понимали слабо…
Но ненависть
в заплаканных глазах
уже тогда –
не детская –
пылала!
Они молчали.
Ветер утихал.
Звенел над головами
рыжий полдень…
А всё-таки ошибся
мудрый
хан!
Ошибся хан
и ничего
не понял!..
Они ещё построятся
в полки!
Уже грядёт,
уже маячит
битва!..
Колёса были
слишком
высоки.
А дети подрастают
очень быстро.24 июня 2019 - 00:10 / #24 -
Кем они были в жизни...
С. Красаускасу
Кем они были в жизни -
величественные Венеры?
Надменные Афродиты -
кем в жизни
были они?..
Раскачиваясь,
размахиваясь,
колокола
звенели.
Над городскими воротами
бессонно горели огни.
Натурщицы приходили
в нетопленные каморки.
Натурщицы приходили -
застенчивы и чисты.
И превращалась одежда
в холодный
ничей комочек.
И в комнате
становилось теплее
от наготы...
Колокола звенели:
"Все в этом мире
тленно!.."
Требовали:
"Не кощунствуй!...
Одумайся!..
Отрекись!.."
Но целую армию
красок
художник
гнал
в наступленье!
И по холсту,
как по бубну, грозно стучала
кисть.
Удар!
И рыхлый монашек
оглядывается в смятенье.
Удар!
И врывается паника
в святейшее торжество.
Стекла дрожат в соборе...
Удар!
И это смертельно
для господина бога
и родственников его...
Колокола звенели.
Сухо
мороз
пощелкивал.
На башне,
вздыбленной в небо,
стражник седой
дрожал...
И хохотал
художник!
И раздавал пощечины
ханжам,
живущим напротив,
и всем грядущим ханжам!
Среди откровенного холода
краски
цвели на грунте.
Дул
торжественный ветер
в окна,
как в паруса.
На темном холсте,
как на дереве,
зрели
теплые груди.
Мягко светились
бедра.
Посмеивались
глаза.
И раздвигалась комната.
И исчезали
подрамники.
Величественная Афродита
в небрежной позе
плыла!..
А натурщицам
было холодно.
Натурщицы
тихо вздрагивали.
Натурщицы были
живыми.
И очень хотели
тепла.
Они одевались медленно.
Шли к дверям.
И упорно
в тоненькие накидки
не попадали плечом
И долго
молились
в церкви.
И очень боялись
бога...
А были
уже бессмертными.
И бог здесь был
ни при чем.22 июня 2019 - 12:22 / #23 -
Роберт Рождественский
ТВОРЧЕСТВО
Эрнсту Неизвестному
Как оживает камень?
Он сначала
не хочет верить
в правоту резца..
Но постепенно
из сплошного чада
плывет лицо.
Верней —
подобие лица.
Оно ничье.
Оно еще безгласно.
Оно еще
почти не наяву.
Оно еще
безропотно согласно
принадлежать
любому существу.
Ребенку,
женщине,
герою,
старцу...
Твк оживает камень.
Он —
в пути.
Лишь одного не хочет он:
остаться
таким, как был.
И дальше
не идти...
Но вот уже
с мгновением великим
решимость Человека
сплетена.
Но вот уже
грудным, просящим криком
вся мастерская
до краев полна:
«Скорей!
Скорей, художник!
Что ж ты медлишь?
Ты не имеешь права
не спешить!
Ты дашь мне жизнь!
Ты должен.
Ты сумеешь.
Я жить хочу!
Я начинаю жить.
Поверь в меня
светло и одержимо.
Узнай!
Как почку майскую,
раскрой.
Узнай меня!
Чтоб по гранитным жилам
пошла
толчками
каменная
кровь...
Поверь в меня!..
Высокая,
живая,
по скошенной щеке
течет слеза..
Смотри!
Скорей смотри!
Я открываю
печальные
гранитные
глаза.
Смотри:
я жду взаправдашнего
ветра.
В меня уже вошла
твоя весна!..»
А человек,
который создал
это,—
стоит и курит
около окна.22 июня 2019 - 12:20 / #22 -
Из Эклезиаста.
1Всему свое время, и время всякому делу под небесами:
2время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать насаждения.
3время убивать, и время исцелять; время разрушать, и время строить;
4время плакать, и время смеяться; время рыданьям, и время пляске
5время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время избегать объятий;
6время отыскивать и время дать потеряться; время хранить, и время тратить;
7время рвать и время сшивать; время молчать, и время говорить;
8время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.19 июня 2019 - 00:39 / #21 -
Белла Ахмадулина
По улице моей который год
Звучат шаги мои друзья уходят
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден
О одиночество как твой характер крут
Посверкивая циркулем железным
Как холодно ты замыкаешь круг
Не внемля увереньям бесполезным
Дай стать на цыпочки в твоем лесу
На том конце замедленного жеста
Найти листву и поднести к лицу
И ощутить сиротство как блаженство
Даруй мне тишь своих библиотек
Твоих концертов строгие мотивы
И мудрая я позабуду тех
Кто умерли или доселе живы
И я познаю мудрость и печаль
Свой тайный смысл доверят мне предметы
Природа прислонясь к моим плечам
Объявит свои детские секреты
И вот тогда из слез из темноты
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова16 июня 2019 - 19:07 / #20 -
Егор Вадимов
Друзья уходят как-то невзначай...
Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в замять,
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам.
А мы во сне зовем их, как в бреду,
Асфальты топчем, юны и упруги,
И на прощанье стискиваем руки,
И руки обещают нам: "Приду!".
Они врастают, тают, в синеву,
А мы во сне так верим им, так верим,
Но наяву распахнутые двери,
И боль утраты тоже наяву.
Но не прервать натянутую нить,
Она во мне дрожит, но не сдается.
Друзья уходят, кто же остается?
Друзья уходят, кем их заменить?
Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в замять,
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам.16 июня 2019 - 19:04 / #19 -
Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.15 июня 2019 - 12:58 / #18 -
Эх, не романтик ты, Хома, совсем не романтик! Тебе про чтоговорят? Про ЛЮБОВЬ!!! А ты к чему всё свёл? К банальным медицинским терминам. Ну ладно, будет тебе сейчас Роберт Рождественский.15 июня 2019 - 12:56 / #17
-
Я заглянул во столько глаз,
Что позабыл я навсегда,
Куда я дел пупилломЕтр*
И через сколько дней среда
* инструмент окулиста. там в той строке ещё "засунул факоскоп" можно было бы написать. потомушто факоскоп- тоже инструмент окулиста, есличо.15 июня 2019 - 09:39 / #16 -
Евгений Евтушенко
СТАРЫЙ ДРУГ
Мне снится старый друг,
который стал врагом,
но снится не врагом,
а тем же самым другом.
Со мною нет его,
но он теперь кругом,
и голова идет
от сновидений кругом.
Мне снится старый друг,
крик-исповедь у стен
на лестнице такой,
где черт сломает ногу,
и ненависть его,
но не ко мне, а к тем,
кто были нам враги
и будут, слава Богу.
Мне снится старый друг,
как первая любовь,
которая вовек
уже невозвратима.
Мы ставили на риск,
мы ставили на бой,
и мы теперь враги —
два бывших побратима.
Мне снится старый друг,
как снится плеск знамен
солдатам, что войну
закончили убого.
Я без него — не я,
он без меня — не он,
и если мы враги,
уже не та эпоха.
Мне снится старый друг.
Он, как и я, дурак.
Кто прав, кто виноват,
я выяснять не стану.
Что новые друзья?
Уж лучше старый враг.
Враг может новым быть,
а друг — он только старый...
2515 июня 2019 - 09:21 / #15 -
Борис Пастернак - стихи
Сон
Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Но время шло, и старилось, и глохло,
И, поволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стекла
Кровавыми слезами сентября.
Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лед, трещал и таял кресел шелк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.
Я пробудился. Был, как осень, темен
Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
Как за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берез.15 июня 2019 - 09:18 / #14 -
А это Бальмонт
Я заглянул во столько глаз,
Что позабыл я навсегда,
Когда любил я в первый раз,
И не любил — когда?...15 июня 2019 - 01:46 / #13 -
Ещё вот это вот, а то потом забуду...
Иннокентий Анненский
Смычок и струны
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.
"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.14 июня 2019 - 00:39 / #12 -
Александр Блок
В РЕСТОРАНЕ
Никогда не забуду (он был, или не был,
Этот вечер): пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное небо,
И на желтой заре — фонари.
Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу в бокале
Золотого, как небо, Аи.
Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: «И этот влюблен».
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки...
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки...
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка...
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови!..»
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви.14 июня 2019 - 00:34 / #11
Статистика форума, пользователей онлайн: 0 (за последние 20 минут)
---
Администраторы | Главные редакторы | Журналисты | Посетители
- Создано тем
- 13
- Всего сообщений
- 9166
- Пользователей
- 446
- Новый участник
- DenBus
Модераторы форума: Джокер