ШутОк » Страница 15240 shutok.ru » Страница 15240 Юмор про: Картинки, Байки, Стишки, Анекдот

В моём детстве, это сердцевина 80х, бананы продавались только в Москве.  И были они зелёные. Им необходимо было дозревать до готовности.

С зимних каникул в Кожву я привёз четыре здоровенных куста этих бананов, дед покупал.

В первый постканикульный день притащил три штуки для Шилова. Из расчёта ему, его младшей сестре и один запасной.

Принял дар Шило с достоинством и недоумением. Впрочем, я проинструктировал, что фрукт должен дозреть до желтого состояния.

На следующий день Шило мне и говорить, дескать, хоть ты мне и кореш,
но бананы твои - полное несъедобное говно, и в следующий раз, жри их сам. И что в Москве живут какие-то совершенно уёбищные люди, раз употребляют внутрь себя такую хуету.

Я предположил, что бананы были употреблены незрелыми?
Разумеется так оно и случилось. Но не просто так. Саня, для пущего эффекта их порезал кружками как огурцы, заправил сметаной и посолил.
Долбоёб. Вместе с кожурой..

Бесят люди, которые используют турник не по его прямому предназначению и не выбивают на нём ковёр.

Пойду окна помою, может мне повезёт и я выпаду

-И неимущим, и богатым
Мы в равной степени нужны,-
Сказал патологоанатом
И вытер скальпель о  штаны

Ну не получается, хоть плачь,
От усилий тяжких взмок до нитки.
"Глаз не оторвать", -- решил палач, --
"Переходим к следующей пытке".

В избе неуютно,
На улице грязно,
Подохли в пруду караси.
Все бабы взбесились-
Желают оргазма.
А где ж  его взять на Руси?

Просыпаюсь ночью, слышу, жужжит что-то.

 Дождь, казалось, лил отовсюду, даже снизу вверх, так быстро промокали до трусов редкие прохожие. Ночь была из тех, абсолютно ненастных, в какие сам Сатана никуда не ходит, сидит в качалке у камина  и сочиняет  под псевдонимом Лариса Рубальская.* 
Даже машынные воры в ту ночь спали.
 - Нечего в такую погоду мокнуть до трусов - думали во сне машынные воры,  - завтра стихнент, пойдём и сопрём чиво надо.Pesen net смотрел тревожные сны в соответствии с погодой - про одуванчики. И вдруг раздались скрежет, вой и лай. Будто бригада ужасных молдаван, (все - шестирукие мутанты) разом дырявила дыры, пилила пропилы и зашурупливала (тьфубля) шурупы где-то в районе кухни. Я давно собирался под кровать топор положить, на такой случай. Потому что тапочкой много ночных шестируких молдаван не убьёшь. Делать нечего, сел на коня поскакал сражаться за двухкомнатную Родину. В руках тапки, один метательный, второй для фехтования.
А в коридоре, мамочки мои,  Люся ручным комбайном косит ноги. Раньше тырила мои бритвы, а теперь вот. Браун Силькапиль, прости господи. Я говорю, Люся, убавь громкость-то, эпилятору. Ночь же, многие спят. Например, я. В ответ Люся вежливо послала меня в жопу и за это я расскажу вам историю с Цытатой.
Ван Гог жил - себя не жалел, истово, наотмашь. И рисовал так же, размашисто. И брился. Ну и домахался до славы художника-хирурга. Хотя странно,  почему ухо, вообще-то в эпицентре щетины нос растёт. 
Видимо, темперамент можно мерить сантиметрами, от места бритья до поражённого органа. У Ван Гога - 6 сантиметров.
А я вот тихоня. Всего-то 2 см. Зато я очень постоянный, каждый раз, как свежая бритва - так пластырь на шнобеле.
Один хороший тест подтвердил мою покладистость и смиренность, выдав такой результат:  
Среди персонажей "Золушки" вы - Тыква. 
Если кто предпочёл бы быть шестёркой лошадей или мешком гороха, значит тот не знает женщин. Женщины выбирают мужчин-ягодков: кабачков, огурцов или вот тыков.

Люська - антипод мне. Как-то раз, брея лодыжки, она поранила аж бедро. Это сантиметров тридцать по прямой, через чащу.
Значит ветренная и буйная, как пять Ван Гогов. И зря мы ей купили Силькапиль. Она же растёт, как личность. Лет через семь, глядишь, переплюнула бы Живописьца, попала бы в новости под броскую шапку
Брея ноги, женщина случайно сносит себе ухо!
И Ван Гог  от зависти скурил бы годовой урожай кубинских сигар.
*Здесь по смыслу должна быть тематическая ссылка, но я не умею. 
Френды! Камрады! Амигос! Научите неместного меня робить ссыльные картинки на всякие ютубы, чтоб оно играло прямо тут. И сцылки как делать. Я вам за это что хотите, особенно секс.

Договорились с приятелем встретиться. Сижу, жду, есть там у нас одно
место. На соседней лавочке мамаша с коляской. Мамаша причем такая – из
категории оторви и брось. Одной рукой коляску качает, другой - то пиво
сосёт, то по мобильнику треплется. Ребёнок в коляске надрывается, а ей
хоть бы хрен. А меня ещё главное в сортир как назло приспичило, - сил
нету. Еле терплю. И отлить поблизости негде. Такая беда.

Гляжу на эту мамашу и зверею «И чё - думаю - припёрлась сюда, дурища?
Места другого нет?» А там действительно, место такое... Ну, не для
прогулок. Стройка, проезжая часть в двух шагах, машины туда-сюда.
Ребёнок орёт не переставая. Ну хоть бы на минутку заткнулся, уснул уже.
Мамаша эта сучка с пивом и мобильником. И так это всё меня постепенно
достало, просто караул. Только собрался Сане звонить, место
переназначить - мамаша эта прётся с сигаретой. «Мужчина, огонька не
найдётся?» Лезу в карман, и тут краем глаза замечаю какое-то странное
движение у неё за спиной. Смотрю – блядь! А коляска с ребенком неспешно
так катится по газону. Катится, переваливается через бордюр, и прямо под
колёса оранжевому самосвалу слева. Это последнее, что хорошо помню. А
потом - как-то мутно всё.

Я человек не то что бы не героический, а честно-то уж сказать и даже не
шибко смелый. В тыл врага меня можно заманить только очень большой
банкой тушенки. А тут видно какая-то фигня в организме происходит
независимо от нас в такие моменты, сознание выключается, и включаются
какие-то совсем другие инстинкты. Меня, короче, с лавки подбросило, я
мамашу походу снёс, и под этот МАЗ. Там расстояние - доплюнуть можно.
Тормоза визжат, а фиг ли? Самосвал не легковушка, колом не встанет.
Коляску-то я вытолкнул, хотел сам отпрыгнуть, и точно под правое колесо
этому МАЗу – еблысь! Как говаривал Александр Матросов, падая на
амбразуру дота - «Ебучий гололёд!» Последнее, что помню –
медленно-медленно наплывает откуда-то сверху чёрно-оранжевое.

В себя пришел, – стою посреди дороги, народ вокруг, все галдят, водила
бегает глаза руками придерживает, у мамаши припадок, аварийки мигают,
менты, и скорая зачем-то. А я стою посередь дороги и смеюсь. Саня за
плечо трясет, тётка в белом халате говорит «Это шок. Истерика. Пройдёт»
Какая нафиг истерика? Я смотрю в коляску, а этот спиногрыз, который
битый час пилил мне нервы не переставая, лежит и топит на массу! Все
вокруг, сука, стоят на ушах! А этот бубен спит как ни в чём не бывало,
только причмокивает!

Меж тем люди вокруг уже смотрят на меня заинтересованно, что-то
объясняют друг другу, доносится «Да вы что? Вот этот парень, да? Прямо
из под колёс? Какой молодец!» Я, уже практически войдя в образ героя,
вдруг замечаю, что в моём организме что-то не так. Прислушиваюсь и
понимаю, что писать мне, как ни странно, уже совсем не хочется. А ведь
хотелось – о-го-го как! Зато джинсы – хоть выжимай. И под колесом МАЗа –
небольшая такая, но малообъяснимая лужа. Тогда я хватаю Саню за руку, и
тащу к машине, приговаривая «Саня, химчистка салона за мой счёт. Только
давай отсюда быстрее, пока не началось!» И мы свинтили.

Ну вот, собственно, и всё. Вот так я однажды совершил героический
поступок, но искупаться в лучах славы так и не смог, потому что в
процессе героического поступка натурально обоссался. Извините.

Пролетев при поступлении в ВУЗ, перед армией, отработал сезон 1988г. в
полевой партии Интинской геофизической экспедиции. Был пристроен туда
помбуром по блату отцом, в «корочках» оформленных задним числом
отображена специальность «Помощник машиниста установки роторного бурения
2го разряда». Прилетел «в поле» когда сезон еще не начался, это был
октябрь, первые морозы, в прибрежной полосе сковавшие реку Ижму,
пессимистично описанную Солженицыным в «Архипелаге». Одним бортом со
мной прибыли на практику студенты-геофизики Ухтинского индустриального
института. В партии царил подготовительный период, и ИТР еще нежились в
отпусках. Студенты должны были практиковаться на сейсмостанции Прогресс
2м, ну а пока они паяли провода «косы» и по вечерам пели дурными
голосами в балке под гитару.
Моим наставником был, ныне уже почивший, бурильщик Александр Аркадьевич
Дурнев, незауряднейший специалист по алкоголизму и сейсморазведке. Ну а
меня понятно прозвали «помдур». Как-то в выходной, мы со студентами
собирали плавник по берегу на дрова, и увидели, что под полупрозрачным
льдом, стоят неподвижно рыбины, как позже выяснилось налимы. Рассказав
про наблюдение Аркадичу, ковырявшемуся в своих железках, мы начали
рассуждать на тему, как бы извлечь рыбу из подо льда. Делать лунку -
бесполезно, уплывет сразу, гарпунить тоже никак, лед сантиметров 7-8 не
пробить с первого удара, а со второго уплывет. Услышав про налимов, мой
шеф призадумался, потом приказал заправить «Дружбу», выдал каждому по
кувалде, и мы вшестером пошли к реке. Студенты отпускали едкие шуточки
насчет наших «снастей», я впрочем тоже иллюзий не питал особых. Над
омутом стояли красавцы-налимы, штук восемь, каждый размером с доброе
полено. Аркадьевич, проведя рекогносцировку, изрек: «Практиканты!
Сегодня вам предоставляется возможность проверить полученные знания».
Потом он под наши недоуменные взгляды снял штаны, и голой задницей не
делая резких движений сел прямо над рыбиной на лед. Посидев с минуту, он
встал, и приказал: «Делайте тоже самое, только покучнее, друг к другу, и
сидите пока я не приду», Подтаявший лед после ягодичного контакта был
прозрачен как воздух Домбая. На рыбине можно было разглядеть мельчайшие
детали. Только непререкаемый авторитет и личный пример Гуру не позволил
усомниться в необходимости садиться голой жопой на лед. Выбрали каждый
себе по налиму, и выпучив глаза и скукожив мошонки мы уселись. Тем
временем Аркадьевич ушел метров на сорок вниз по течению, начал пилить
майну в виде полосы длиной метров 10, и шириной с метр. Потом
повыкидывав из воды лед, пришел к нам. Не знаю как другие, а я к тому
времени уже сказал «прости-прощай» своей простате. Встали, одели портки
ждем что дальше будет.
Скептически оглядев результаты, Дурнев известил: «Теперь, по команде,
синхронно, бьем кувалдой по льду, строго в районе рыбьей головы».
Врезали! Лед пошел лучистыми трещинами, но никто не провалился. Опа!
«мой» налим, лениво перевернувшись кверху брюхом не спеша двинулся вниз
по течению, я за ним. В проруби мы выхватили четырех штук, один мимо
прошел подо льдом. Рыба была живая и прыгала. А уж мы то прыгали как!
Пряча в бороде улыбку за нами наблюдал Александр Аркадьевич.
- Теперь поняли, как можно применить сейсмические знания? »
- Поняли-поняли! Только зачем жопу-то морозить, можно и ладонями?
- А это чтоб налим замер от удивления!
Вся партия потом над нами ржала. А на следующий день мы изперфорировали
весь лед в округе, аж ходить опасно стало.

- Этот новый фильм постоянно держит зрителя в напряжении.
Все время ожидаешь что на экране появится режиссер фильма, скажет "Простите меня, за то, что снял это унылое говно".
И застрелится...