Анекдот
Я: сделал жене ролл с тортильей, гуакамоле, кусочками обжаренной курицы в панировке, помидорами
Жена: ой, а можно без гуакамоле?
Я: обжарил дочери пельмешки и сделал к ним чесночно-сметанный соус.
Дочь: ой, а можно просто сметану.
По-моему, они у меня обе какие-то приёмные.
Жена: ой, а можно без гуакамоле?
Я: обжарил дочери пельмешки и сделал к ним чесночно-сметанный соус.
Дочь: ой, а можно просто сметану.
По-моему, они у меня обе какие-то приёмные.
Анекдот
На обед, открыв холодильник, можно выбрать:
- куриные котлеты
- шницели
- тушеная говядина
- паста болоньезе
- печеный картофель
- картофельное пюре
- салат из крабовых палочек
- овощной салат
Жена: а можно мне просто бутер?
Я: чтобы не заорать, начинаю шинковать себе пальцы
- куриные котлеты
- шницели
- тушеная говядина
- паста болоньезе
- печеный картофель
- картофельное пюре
- салат из крабовых палочек
- овощной салат
Жена: а можно мне просто бутер?
Я: чтобы не заорать, начинаю шинковать себе пальцы
Байки
Обед из рыбы фугу. Это ли не игра со смертью сравнимая с «русской рулеткой». Не она ли усиливает все вкусовые рецепторы организма, что ходят легенды о ее изумительном вкусе. Ведь есть вариант вкусить последний раз в жизни. Ведь она ее печень концентрирует в себе столько токсинов, что хватит на 30 человек.
Ну ладно, это все лирика. Гурманов которые оценили вкус рыбы фугу я думаю найдется немного. Я сам не пробовал, но оказывается умею готовить.
- МММ! Как вкусно пахнет! Что ты жаришь?
- О, дружище, садись попробуешь, оценишь мои кулинарные способности, - произнес я, поняв, что придется делится.
Дружище скромностью не страдал, как говорится навалился по...
Ну ладно, это все лирика. Гурманов которые оценили вкус рыбы фугу я думаю найдется немного. Я сам не пробовал, но оказывается умею готовить.
- МММ! Как вкусно пахнет! Что ты жаришь?
- О, дружище, садись попробуешь, оценишь мои кулинарные способности, - произнес я, поняв, что придется делится.
Дружище скромностью не страдал, как говорится навалился по...
Байки
Пора покаяться в грехе молодости…
Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку
стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это,
конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где
кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало.
Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго
блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от
горяченьких щец – никогда. Их обычно отпускала одна и та же толстая
задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с
теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева
– тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку,
бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два
половника жидкости. И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно,
смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и
наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком
набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и
сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом.
Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций.
Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне
больше никогда не везло.
Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку
стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это,
конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где
кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало.
Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго
блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от
горяченьких щец – никогда. Их обычно отпускала одна и та же толстая
задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с
теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева
– тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку,
бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два
половника жидкости. И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно,
смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и
наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком
набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и
сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом.
Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций.
Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне
больше никогда не везло.