Случай времен Хрущева. Пошел мужик в
баню, попарился - и по пивку. Буфетчица наливает - а денег не берет! И
понеслось: толпа, шум, драка началась... Милиция. Буфетчица объясняет:
вон тот старичок заранее за всех заплатил. Вытаскивают из угла
старичка...
- Да я совсем старый, до 1980 года не доживу... а так хотелось
посмотреть на жизнь при коммунизЬме!
СССР. 30-е годы. В тюрьме Карлу Радеку пришлось заполнять анкету. Когда
дошла очередь до графы "Чем вы занимались до революции", он вписал:
"Сидел и ждал".
Следующим шёл вопрос "Чем занимались после революции".
- "Дождался и сел", - написал Радек.
КГБ, 70-е годы.
- Скажите, Рабинович, зачем вы подали заявление на выезд в Израиль?
- Забыл.
- Может у вас плохая работа, мало получаете?
- Работа интересная, руковожу лабораторией, получаю достаточно.
- Тогда зачем уезжаете?
- Забыл.
- Может не устроены жена, дети?
- Совсем не так. У жены интересная работа. Дети учатся в университете.
- Тогда зачем уезжаете?
- Забыл.
- Может у вас маленькая квартира, нужна машина, дача?
- Нет. У меня приличных размеров квартира, есть машина и дача.
- Так что тебе еще надо, жидовская морда? Зачем уезжаешь?
- О, ВСПОМНИЛ!!!
Ты говоришь, что Первое мая - идиотский праздник и пережиток Советского Союза, но мы-то знаем, что тебя просто никто не пригласил на шашлыки.
На недавней конференции вспомнили Александра Акимовича Воробьева. Он был
известным ученым в нашей области, в 60-70-е - ректором Томского
Политеха, а также одним из двух членов ЦК из Томска. Вторым был
небезызвестный Егор Кузьмич Лигачев. В одном городе два хозяина ужиться
не смогли, как вы можете догадаться, Кузьмич победил и спихнул Акимыча
со всех постов, которые тот занимал. Настолько задавил, что Акимыча
перестали печатать и свои последние труды, кстати, достаточно
интересные, он смог напечатать только в «Депонированных рукописях». К
слову, аннотация моей первой статьи была...
CCCР был обречен, как только в 1990 году километровая очередь у Мавзолея Ленина переместилась на Пушкинскую площадь к первому Макдональдсу.
В 73-м году прошлого века армянская футбольная команда Арарат становится
чемпионом СССР, выиграв в финале у киевского Димано со счетом 2:1. Оба
гола с армянской стороны забивает Иштоян. (из Мимино помните? -
академиков видит, профессоров видит, Иштояна видит!) Так вот. В городе
Гюмри (тогда еще Ленинакан), откуда Иштоян был родом, (а город этот
славится потрясающим юмором его жителей) команда болельщиков собирается
у городских властей с требованием поставить на главной плошади Иштояну
памятник. (Прикиньте! 73-й год!) Покрутив указательным пальцем у виска,
чиновники кое-как отправляют всех обратно.
На следуюшее утро на спине главного памятника, на самой главной плошади,
(сами поняли кого) краской был выведен номер, под которым играл Иштоян.
Флотский экипаж. Товарищеский суд. Весь командный состав, Замполит, Парторг, прочие члены выбранные из числа сослуживцев. Ситуация сложная, возникла угроза.
Старпом флагманского заявил:
- Развожусь! (а это считалось в СССР недопустимым ....)
Замполит:
- Почему разводишься??!!!!
Старпом:
- Да бл*ядь она, потаскуха.
- С чего ты взял??!!!!
- Да, я понимаю, конечно, я подолгу в море, ей как женщине тяжело без секса, я это понимаю, закрываю глаза, вроде не вижу ничего, даже перед возвращением даю телеграмму, чтоб не застать дома никого «лишнего». И сейчас дал телеграмму, приехал домой, захожу, а она с ёб*арем в постели! Всё, не могу, бл*ядь она конченая! Развожусь!
Сидят все репу чешут, сопят, закурили...
Вдруг капитан с надеждой такой, с заботой и верой на шанс:
- Слушай, а может она и не бл*ядь вовсе, а просто телеграмму не получила?
В застойные времена в синагоге выбирали раввина. Кандидатур было три:
один прекрасно знает Талмуд, но не член КПСС, второй - член КПСС, но
плохо знает Талмуд, третий и Талмуд знает, и член КПСС, но еврей.
1976 год. Ночной поезд идет к Владивостоку по болотистой равнине
вдоль китайской границы, редкие огни цепочкой светятся вдоль
Уссури, не спится и немножко жутковато. В купе трое попутчиков
рассказывают то, что обычно незнакомым не расскажешь: здесь все
равно, сойдешь на полустанке и никогда не встретишься больше
с соседями по купе. Художник рассказывает анекдоты про Брежнева,
офицер с заставы про то, сколько стоит какой выстрел: танковая
пушка стреляет хромовыми офицерскими сапогами (говорил он
с досадой), т.е. 70 рублей за выстрел. Долго крепился третий -
местный совхозный рабочий. Его история была такая:
Однажды послали нас на "зеленку" (сенокос) на эти болота. Через
некоторое время выпивка кончилась, меня послали за водкой
в поселок за 25 километров. Еду на тракторе, хмель еще не сошел,
проехал уже больше половины пути. Вдруг чувствую - трактор мой
проваливается в трясину. Еле выскочить успел, а трактор ушел
целиком. Да. Ну дошел я остаток пути, взял чего надо, обратно
на попутке доехал. И вот что интересно: семь лет уже прошло,
а про трактор никто не вспомнил.
Преамбула: Порт на севере Вьетнама. 1988 г. Команда советского судна
приглашена на банкет в торговое представительство СССР. Пароход назначен
дежурным по связи - значит мне (радист) и начальнику рации приходится
остаться на рабочем месте.
Амбула: Весь экипаж, кроме вахтенных, укатил в торгпредство, а мы с
начальником вступили в связь с Родиной, которая длилась почти час, после
которого у нас перегорела лампа передатчика. Хохма состояла в том, что у
нас нечем было ее заменить. Но дежуривший на посту вьетнамский
пограничник, узнав о нашей беде, сообщил нам, что у его брата Семена
такая лампа есть и дал нам его адрес. Найти подобную лампу у...
Однажды мой младший брат выменял у кого-то во дворе, не важно на что,
стопку порнографических календариков. И спрятал у себя под матрасом. Мы
с Туськой пронюхали это дело и вдоволь насмотревшись на диковинные (дело
давнее, совецкое) картинки, заложили братца маме. По полной программе.
Вместе с вещдоками.
Мама горько улыбнулась, разложив порнуху у себя на чайном столике и
призвала Юрца к себе на ковер, в будуар. Мы приникли к дверям,
предвкушая забавную...
Из переписки советского пионера с мальчиком
из дружественной Анголы:
- Папа и мама у меня черные,
сам я тоже черный,
утром мы пьем черный кофе
и я иду в школу голый,
потому что у нас тепло.
- А я белый, и папа и мама тоже белые,
утром мы пьем чай и я иду в школу.
Если бы мы утром пили черный кофе,
я бы тоже ходил голый,
но у нас холодно.
Далекий 1980, Степанкерт
(о котором тогда никто и не ведал), лейтенант-двухгодичник (я) готовит
радиокомплекс (три больших авто) к отправке в другую часть (далеко - в
Урюпинск). Комплекс не был в эксплуатации, т. е. должен быть в том виде,
как пришел с завода. Но, конечно, кое-что из "нужных" вещей пропало.
Одна надежда, что принимающая сторона сторона сочтет возможным не
заметить. Но пропало много. Благо, погрузка на ж. д. платформы проходит
на станции Агдам (да, тот самый портвейн там наливали в ж. д. цистерны).
И как назло, ни одной чистой канистры в части и в городке (он
маленький). Но университетское образование было в те годы
качественное. Мысль использовать бак дизельной электростанции
комплекса родилась почти без...
Француженка возвращается из СССР, заходит в свою парижскую
квартиру, идет в ванную, потом заваривает кофе, наливает
рюмку коньяка, смотрит в окно на Эйфелеву башню, потягивается
и говорит: ``Шарман, бля, шарман``.
