Я не Иисус Христос, но однажды превратил молоко в кефир.
все в доме умерли а толик
не собирался умирать
но раз пошла такая пьянка
не подводить же остальных
олег наполовину дьявол
полдня он посвящает злу
а вечером семейный ужин
в квартире триста тридцать три
у всех кто где то и когда то
фотографировал зухру
кривые руки ноги жопа
аппаратура и душа
а мы могли бы на вокзале
ещё в двухтысячном году
глазами встретиться но поезд
мой на минуту опоздал
сократ мальчонку гераклита
ругает за ухо держа
войдёшь ещё раз в эту реку
не знаю что я сделаю
у треугольного арбуза
нет ни знакомых ни друзей
его одна лиш мама любит
и нежно гладит по углам
вениамин не тренирован
и безнадёжно отстаёт
от головы своей зажатой
в автоматичесих дверях
она так нежно улыбалась
что зал вспотел и задышал
и приготовленные яйца
попридержал до падэдэ
уже я умиротворённо
лежу впадая в благодать
а вы рыдаете мешая
впадать
ты на одуванчик
невесомый дунь
на его пушинках
прилетит июнь
эта депрессяшка
про котов мими
приготовь свой палец
на сердечко жми
если клещ вцепился
нужен спирт и йод
йод пойдёт наружно
спирт наоборот
ты что то прокричал вдогонку
но ветер дунул мне в лицо
и скрип несмазанной калитки
твоё вернись перечеркнул
ты меня не любишь
ну и хрен с тобой
это не замедлит
шар наш голубой